Сьюзен Янг - Лекарство (ЛП)

— Существуют лекарства, которые могут сделать воспоминания более отчетливыми, — говорит он, — мы их попробуем в следующий раз.

Он не верит мне, и, наверное, раздумывает про себя, отчего я вдруг стала идеальным пациентом. Я быстро предлагаю объяснение.

— Если вы найдете его, — говорю я, кажется, храбрее, чем есть на самом деле, — я хочу поговорить с ним до того, как вы, — я машу рукой, — сделаете с ним то, что планируете сделать. А потом я хочу домой.

Доктор Беккетт снисходительно кивает.

— Конечно, дорогая. Тебе еще нужно будет пройти Программу, но после этого ты можешь идти.

— Договорились.

Доктор ничего не говорит о лоботомии, да я и не думала, что станет говорить. Но, может, я немного надеялась, что он хотя бы намекнет. Но опять же, если бы не было этой деликатности, каждый день стал бы настоящей пыткой. Я видела Лейси, Артура. И знаю, что будет. Может, лучше жить, отрицая все, пока есть возможность.

* * *

До того, как я выхожу из офиса, доктор Беккетт заставляет меня принять блестящую красную таблетку. Увидев, что Аса меня не ждет, я удивлена, но мне уже хочется спать, так что я быстро иду по коридору. У двери в маленькую комнату отдыха я останавливаюсь.

Лейси сидит там, смотрит в окно и медленно раскачивается. Кажется, ей немного лучше, чем в другие разы, когда я ее видела. До того, как зайти, я смотрю по сторонам, и когда вижу, что на горизонте нет Келл, вхожу внутрь.

— Мне нравятся твои волосы, — говорю я, и это — самое невинное и миролюбивое начало разговора в моей жизни. Лейси смотрит на меня, растягивает губы в улыбке.

— Спасибо.

Она не приглашает меня сесть, но поза ее тела говорит мне, что она не возражает. Я не помню, какой Лейси была до программы — видимо, плохой девчонкой. Интересно, вернется ли когда-нибудь к ней эта ее сторона.

Я сажусь на жесткие подушки дивана, лицом к ней, и она слегка поворачивается ко мне, как будто ей интересно, что я скажу дальше. Об этом я еще не думала.

— Я — Слоан, — говорю я.

Она едва заметно улыбается, смотрит на меня, широко открыв глаза. Я не вижу в них узнавания, но они не мертвы. Не совсем. Я наклоняюсь к ней и снова проверяю, не наблюдают ли за нами.

— Тебя зовут Лейси, — шепчу я, — Ты — Лейси Кламат, и ты из Орегона.

Ее улыбка блекнет, а брови сдвигаются вместе, она пытается понять, что я имею в виду. Она не знает, кто она такая — свсем не знает — но ее личность нетронута. Она не построена только на ее воспоминаниях. И она остается Лейси. Несмотря на панику, которая поднимается во мне при мысли, что она никогда не вернется, я пытаюсь убедить себя, что она — все еще Лейси.

— Если бы я моглы вытащить нас отсюда, — тихо говорю я, — ты бы пошла со мной?

Лейси смотрит мимо меня, и чья-то рука хватает меня за плечо, из за чего я едва не подскакиваю на месте. Поворачиваюсь и вижу, что рядом стоит Аса, крепко сжав зубы от злости.

— Вы, должно быть, устали, мисс Барслоу, — говорит он сухо. — Давайте я отведу вас в палату, чтобы вы отдохнули.

Он прав: помимо этого выброса адреналина, я чувствую тяжесть в теле от лекарств и вот-вот упаду.

Я еще раз смотрю на Лейси, но она уже отвернулась от меня и снова стала раскачиваться и смотреть в окно.

Я тихо прощаюсь с ней и иду за Асой. Он выводит меня из комнаты, обращаясь со мной скорее как с нашалившим ребенком, а не с мятежником, который пытается выбраться из больницы, где промывают мозги. Когда мы выходим в коридор, Аса резко поворачивается ко мне, и я испуганно отшатываюсь.

— Что, мать твою, ты вытворяешь? — спрашивает он полушепотом. От него все еще пахнет сигаретами, а под глазами — темные круги. Что-то его беспокоит.

— Уточни, что ты имеешь в виду, — говорит он, и его взгляд прожигает меня насквозь.

— Хочешь попасть на лоботомию? Я пытаюсь спасти тебе жизнь, Слоан. И спрашивать Лейси о побеге… Боже!

Он сжимает руку в кулак, как будто хочет что-то ударить. Отходит на шаг назад и потом возвращается. Он явно недоволен.

— Слушай, — говрит он, — мне нужно, чтобы ты вела себя умнее. Даллас не слушает меня, и ее уже записали на операцию.

— Что? Когда?

Они собираются превратить ее в одну из этих людей. Собираются отключить ее.

— Ты должен остановить их!

— Не могу, — говорит он, а его лицо совсем близко от моего. — Завтра ее везут на операцию. Я не могу скомпрометировать себя, или я кончу так же, как она и Артур Притчард.

— Тогда что нам делать? Я не позволю, чтобы это произошло. Я должна спасти ее.

— Слоан, — отчаянно говорит он, — ты должна спасти саму себя. Я ей сейчас помочь не могу, и ты не можешь. Просто подыгрывай. Риэлм делает все возможное, чтобы спасти тебя, честное слово.

И снова, услышав имя Риэлма, я испытываю смешанные чувства, которые быстро исчезают, благодаря лекарствам. Они накрывают меня, и через несколько секунд мысли у меня начинают путаться. Аса чертыхается и потом берет меня под руку, чтобы отвезти в палату.

— Это все красная таблетка. В ней есть успокоительное, которое действует, пока стираются твои воспоминания, — говорит он, все время оглядываясь.

— Что они сотрут? — спрашиваю я, хотя к концу этой фразы у меня уже заплетается язык.

— Не знаю. Зависит от того, что ты им рассказала.

— Они хотят найти Риэлма, — говорю я, когда Аса заводит меня в палату. — Хотят знать, почему его не было в фермерском доме, когда они пришли за нами.

Аса помогает мне забраться в постель и смотрит на меня.

— И что ты им рассказала?

— Правду.

Я моргаю все медленнее, и Аса то появляется перед глазами, то исчезает, но все реже.

— Сказала, что не знаю.

Аса улыюается, и я окончательно закрываю глаза.

— Молодец.

* * *

Я сижу в кабинете доктора Беккетта, и мне так одиноко, как никогда раньше. Не могу поверить, что я действительно согласилась принять эту таблетку — таблетку, которая прикрепится к моим воспоминаниям, прояснит их, а потом превратит в то, что подлежит стиранию. Никогда не думала, что я добровольно смогу согласиться на подобное, но сейчас — это мой единственный шанс выиграть побольше времени. У меня осталось пять, а может, четыре дня. Не думая больше ни о чем, я проглатываю желтую таблетку и закрываю глаза, ожидая, пока лекарство не начнет действовать.

— Напроттив меня скрипит кресло — доктор Беккетт усаживается поудобнее, настраиваясь на долгий сеанс. Меня на секунду охватывает паника, из-за того, что мое подсознание, может, и правда знает, где Риэлм, но я не думаю об этом. Я уже приняла таблетку — в моей голове болье нет потайных мест. Может, какая-то часть меня думает, что он заслуживает того, чтобы его поймали.

Через пять минут я широко распахиваю глаза. Чувствую себя спокойно, но, в отличие от спокойствия, вызванного успокоительным, сознание у меня не затуманено. Оно ясное и спокойное. Я целую минуту смотрю на доктора Беккетта, прежде чем он замечает это. Он что-то записывает у себя в блокноте, быстро пролистывая страницы. На нем нет обручального кольца; одет он в мягкий коричневый блейзер, под которым надета футболка — как будто звезда с телевидения, которая пришла на церемонию награждения. Он всегда выглядит так неофициально? Или это — всего лишь часть имиджа, который он пытается создать? Сегодня он побрился и из-за этого кажется моложе. Ему, должно быть, лет сорок, но без бороды он может сойти за двадцатилетнего. Я думаю, что он — ходячая ложь, фальшивый облик во всей полноте.