Андрей Мартьянов - Охранитель

Прогалина была обширна — шагов в пятьдесят длиной и тридцать в ширину. Создавалось впечатление, что деревья-титаны окружавшие поляну некогда были высажены человеком — равные промежутки между стволами, выверенный овал, некоторые ветви подрезаны еще когда дубки не достигли столь библейских размеров. Тысячу лет назад или даже полторы тысячи!

А вот искусственные дополнения к священным древам позднейшие: вбитые в кору металлические крюки, потемневшие и невзрачные, но ржавчиной не покрытые. Отлиты из серебра, что само по себе необычно. На крюках — человеческие головы, черепа. Темно-коричневые, очень старые, а с ними и относительно недавние, с сохранившимися лоскутьями высохшей кожи и сбившимися в колтуны волосами. На первый взгляд числом в полсотни или чуть поболее.

— Мне это нравится всё меньше и меньше, — сказал Михаил Овернский исследовав один из страшненьких артефактов, висевший на высоте роста человека. Не побрезговал поскрести ногтем покрытую тонкой ледяной коркой скулу на черепе. — Ему не больше года, понимаете? Человека убили, — видимо, принесли в жертву, — прошлой осенью. Гниение плоти остановилось с морозами, сохранность великолепная. Получается, у нас под носом орудует секта язычников?

— Секта? — переспросил Рауль. — Кажется, это понятие применимо лишь к впавшим в ересь христианам.

— Именно к христианам. Именно впавшим в ересь, — четко выговаривая каждое слово ответил преподобный. — Напомните, когда Ремигий крестил Хлодвига Меровея, первого короля франков? Правильно: в четыреста девяносто шестом году от Рождества. Сейчас — тысяча триста сорок восьмой. Никто не убедит меня в том, что адепты искорененного столетия назад язычества могли уцелеть и пронести свое сатанинское учение через неполные девять веков!

— Вывод: это был неизвестный нам магический ритуал, а вовсе не акт поклонения древним галльским божествам! — воскликнул мэтр. — Не ересь, ваше преподобие! Колдовство!

— Bravissimo, как говорят в Италии, — удовлетворенно кивнул инквизитор. — У вас хороший потенциал, мессир — если так и дальше пойдет, смело принимайте постриг, а протекцию в Sanctum Officium я вам обеспечу, из вас получится блестящий следователь Трибунала. Шучу, шучу, не надувайте губы… Suum cuique [27] Каждому свое (лат.) , как справедливо указал Марк Туллий Цицерон в трактате «О природе богов». Не зря мы здесь оказались, мессир Оз…

— Тихо! — поднял руку Жак, невежливо перебив брата Михаила. — Слышите?

Рауль, державший правую руку на эфесе клинка вдруг ощутил, как меч сам по себе подтолкнул его в ладонь. По предплечью прокатилась теплая волна, однозначно расцененная как магическое воздействие.

Что за чудеса? Самый обычный меч, выкованный в Реймсе известным мастером-оружейником прошлого столетия Робером Флери! Отец и дед Рауля никогда и единого намека не давали, что на старинный клинок наложены чары! В любом случае этот факт обнаружился бы давным-давно, едва у Ознара-младшего в ранней юности проявились немалые способности к волшебству!

— Замрите, — на лице Жака, и так не блещущем очарованием, появилось угрюмо-зверское выражение. Примерно так же он выглядел, когда англичане захватили замок Вермель и Жак был готов вместе со своей комитивой броситься на людей графа Арунделла не обращая внимания на огромное численное превосходство данников короля Эдуарда. — Тут кто-то есть…

Цок-цок. Стучат подковы по камню — между дубов рощи друидов лежит множество плоских валунов, скрытых тонким покровом хрупкого снега. Лошадь идет шагом, неторопливо, уверенно. Пофыркивает, когда всадник слегка натягивает поводья, направляя.

Надоедливая сойка умолкла.

Цок-цок.

— Dei Domine, Maria Virgina, — ахнул преподобный. — Мы, вроде бы, именно его искали?..

На противоположную сторону поляны выехал здоровенный статный конь, по виду — потомок фландрийских тяжеловозов и кастильской породы, вобравший все достоинства предков: неимоверно широкая грудь при высокой холке, масть отливающая синевой воронова крыла. Упряжь простая, без украшений. Черные кожаные шоры на глазах.

…Меч Рауля Ознара опять проявил несвойственные холодному оружию качества — почудилось, будто клинок самостоятельно выскочил из ножен, оказавшись в руке.

Под перчаткой мэтра слабо светился закрепленный на оплетывающем гарду ремешке металлический значок похожий на букву иудейского алфавита «алеф» — от него и накатывали импульсы неизвестной магии!

Всадник был под стать коню — человек могучего сложения, высокий и широкоплечий. Доспехи черненые — поверх кольчуги широкий горжет на груди, архаичный шлем-топфхельм закрывающий полукруглой маской лицо. Такие рыцарские шлемы вышли из употребления знатью еще со времен крестового похода короля Людовика IX Святого. Кольчужные чулки. Наручи с серебряными насечками. Роскошный плащ не черный, как показалось изначально, а темно-пурпурный, цвета ночного моря.

А поверх укрытого намётом шлема — сверкающая в солнечных лучах корона высокопробного, чистейшего золота. Девять зубцов в виде тройных листиков — каких именно издалека не разглядеть.

Запах настоящей, нешуточной угрозы ощущался физически — Рауль видел призванным на помощь «вторым зрением» как натягиваются и вздрагивают нити магической energia, опутавшей прогалину. Оживали деревья, протягивая к незваным гостям языческого святилища лапы-ветви, злорадно скалились черепа на серебряных крючьях, воздух стал подобен киселю — каждое движение давалось с трудом.

Приостановившийся было Пурпурный Король чуть тронул коня шпорами. Двинулся на троицу пленников Дороги.

— Я глохну, ничего не слышу, — очень громко сказал брат Михаил, коснувшись пальцами ушей. — Изыде, сатана! Именем Господа нашего…

— Мессир, — Рауля привел в себя тяжеловесный подзатыльник. Жак постарался — ручища у слуги преподобного медвежья. — Вы нас сюда притащили, вам и выводить! Давайте же! Если есть путь в лес, значит и проход обратно найдется!

Из-за деревьев показались звериные силуэты — волки? Не похожи эти мохнатые страшилища на волков — лапы длиннее, морды безобразные, зрачки отсвечивают красным. Оборотни?

— Давай-давай, — Жак отбросил всякую куртуазию, оттаскивая мэтра и брата Михаила к сероватым камням в центре поляны. — Парижский школяр, думай! Верни нас обратно!

Король на вороном коне подошел на тридцать шагов. Глаз в прорезях черного шлема видно не было.

Оборотни замкнули кольцо.

Меч Рауля в самом буквальном смысле этих слов рвался из руки — клинок настойчиво требовал битвы. Знак «Алеф» сиял подобно звезде, исходя волнами незнаемой магии.

Удар шпорами. Вороной сорвался в галоп. Король выхватил меч и занес для удара.