Александр Чернобук - Ангел Украины

По узкому тротуару между шестиэтажным офисным зданием и проезжей частью суетливо спешил деловой люд. Дробно стучали каблучками сексопильные офис-менеджеры в коротких юбках и строгих блузах. Молодые клерки в недорогих костюмах и при галстуках спешно несли свои портфели-папки к рабочим столам, дабы вовремя, до начала рабочего дня включить свои компьютеры и сделать суровые лица, старательно изображая последующие восемь часов титаническую работу мысли.

Не обремененные такими заботами кейсовладельцы в возрасте за сорок неторопливо выбирались из машин и вальяжно преодолевали последние метры до созданных многолетним трудом уютных оазисов рабочей жизни пешком. Их костюмы и галстуки дешевыми назвать было никак нельзя. Это были хозяева жизни. Именно им принадлежал этот суетный деловой мир со всеми потрохами: офисами, забитыми разнообразной оргтехникой, машинами всевозможных мыслимых и немыслимых моделей, заводами, шахтами, фабриками, самолетами, вертолетами, деньгами, ценными бумагами, девочками, мальчиками и прочим, прочим, прочим…

Среди этого, определенной направленности, люда Дима заметил несколько собратьев-студентов, рассекающих толпу мелкой рыбешкой, и почувствовал, как его тело наполняется гордостью. Вот она доходит до подбородка, останавливается и начинает давить изнутри, распирая грудную клетку.

— Ну-ну! Шныри! Бегите на свои лекции, семинары, коллоквиумы! Суетитесь, прогибайтесь! Сдавайте зачеты и экзамены! Коль ни на что путное не годны, шестерите перед преподами! — негромко произнес Курочкин и, повинуясь внезапному импульсу, отстегнул клапан джинсовой сумки, запустил руку вовнутрь и ощутил ребристую рукоять пистолета. — А я теперь человеком буду! Настоящим, с большой буквы!

Фантазия тут же с готовностью вытащила из подсознания давно сформировавшийся четко очерченный контур счастья: клевый прикид, своя квартира в центре города, дорогая машина, рядом, на пассажирском сидении классная чувиха (как вариант — Нефертити, а там будет видно). Ну и дальше по смыслу: казино — рулетка, отдых — заграничные пляжи, кабаки — кухни народов мира, изысканные спиртные напитки…

Дима так увлекся своими радужными мечтами, что заметил нужную машину уже тогда, когда «Хонда» — «Аккорд» занимала предпоследнее свободное место на пятачке перед подъездом. Дима вздрогнул, с горем пополам поборол внутренние метания, опустил руку под клапан сумки и двинулся в сторону машины. Его прошиб озноб, случилось непредвиденное — он забыл выбранную цитату:

— Блин, как же? «Я вернусь?» «Прокатимся, бэби?» «До свидания, детка!» «Я соврал?» Нет, нет. Не то! Все не то! Как же теперь быть? Ну что же это такое? Может: «Ты покойник?» И это не то…

Курочкин чуть не плача приблизился к водительской дверце уже припарковавшейся «Хонды», когда его ослепила яркая вспышка, и грохот грома ударил по барабанным перепонкам, отшвырнув горе-киллера от в доли секунды превратившейся в факел машины. Где-то сверху громыхнуло второй раз, на голову Диме посыпались осколки стекла — это еще одним взрывом вынесло два окна, расположенных на четвертом этаже.

— Это, наверное, и есть офис, куда ехал хозяин «Аккорда», — отрешенно произнес Дима. — Получи свинцовую примочку, подонок! — добавил так же вслух всплывшую в памяти сакраментальную фразу несостоявшийся киллер и ошалело огляделся по сторонам.

Сумка валялась в нескольких шагах, рассыпавшиеся по тротуару газеты местами воспламенились и горели небольшими костерками. В суматохе разбегались люди, горела «Хонда» с его первым, но не случившимся клиентом внутри. Языки пламени уже перекинулись на две машины, стоящие рядом, рванул с места, подальше от огня и неприятностей внедорожник «Тойота», где-то вдалеке раздался вой сирены.

Только теперь Курочкин заметил, что он сидит прямо на асфальте, вытирает левой рукой струящуюся по лицу кровь, а в правой сжимает непригодившийся пистолет Макарова. Подоспевшие милиционеры в форме быстро освободили его от оружия, защелкнули на руках металлические браслеты и без особых церемоний поволокли к патрульной машине.

— Надо было на авансе в тысячу долларов все-таки настоять! — это была первая пришедшая после взрывов Диме на ум четко выраженная мысль. — А так, за шестьсот бакинских всего-то…

Я хотел было ему ответить, но не стал. Смысла в этом не прослеживалось никакого. Прибережем слова для дяди Грача. Ему-то, наверняка, есть, что сказать, а уж ответить мне — тем более.

В этот раз мое возвращение было ровным и спокойным. Без малейших треволнений. Словно с привычной службы к родным пенатам. Правда, вместо последних встретил меня, как обычно, мой многоликий наставник, в уже становившемся привычным для меня полуэфирном, получеловеческом облике. Посмотрел на свои руки, ноги, грудь, живот… Я выглядел так же. Практически полная прозрачность и необычайная легкость во всем теле.

Находились мы в некоем очень большом помещении с высокими потолками, грязными серыми стенами и запыленными окнами. Смахивало оно на металлургический цех или какой-то иной промышленный объект. Правда, судя по внешнему виду, давно не работающий. Ковши, кран-балки, конвейера, рельсы с вагонетками, швеллеры, направляющие с транспортерных линий, станки, груды прочего металлолома и откровенного хлама громоздились в беспорядке по всему пространству огромного ангара.

— Это зачем все? — я вопрошающе обвел взглядом окружающие предметы. — Что ты этим хочешь сказать?

— Неужели не нравится? По-моему, аналогия полная, к тому же, выглядит довольно символично, — он витал в позе лотоса над толстой, миллиметров в двадцать, металлической поверхностью рабочего стола с прикрученными на угол огромными ржавыми тисками.

— А на мой взгляд, это чересчур жестко, слишком мрачное сравнение, — не согласился я, неторопливо перенес легкое, как пушинка, тело через верстак и примостился неподалеку, по другую сторону бесформенной кучи всевозможных металлических деталей, запчастей, заготовок и инструментов, сваленных посредине стола.

— Да? Что ж, дело вкуса…

— Скорее — восприятия.

— Ладно, оставим философский аспект. Он нам сейчас ни к чему. Ну, как тебе такая современная молодежь? Типовая? — ехидно, что уже вошло в привычку, поинтересовался дядя Грач.

— Да уж, — неопределенно протянул я. — И от таких особей для моей страны тоже толку мало. Хотя не все же они так дебильно разложены виртуальными киноучителями? Восприимчивы к дурным вкусам, фальшивым ценностям и подвержены чуждым для нашего народа интересам. Кроме откровенных дегенератов, есть же и другие…

— Конечно, — азартно кивнул он. — Есть еще в твоей стране очень правильные, прилежные мальчики и девочки, которые тщательно учат менеджмент, маркетинг, банковское дело, юриспруденцию, IT-технологии, PR, прочие мудреные предметы из этого же ряда. Они уже мечтают продавать в огромных количествах: компьютеры, автомобили, дома, квартиры, земельные участки, акции, мобильные телефоны, ботинки, куртки, рубашки, юбки, брюки, часы, зажигалки, сигареты, алкоголь, жвачки…