Терри Пратчетт - Наука плоского мира IV: Судный день

Когда замысел преподносится в качестве альтернативы эволюции, негласно подразумевается, что эти концепции существенно отличаются друг от друга. Замысел предполагает осознанную деятельность, реализуемую неким автором, который знает, какой результат он, она или оно хочет получить и с какой целью. В то время как эволюция среди многочисленных случайных вариантов и изменений отбирает те, которые тем или иным образом повышают шансы на выживание; затем она многократно копирует успешные решения. У нее нет ни задач, ни целей. Она не сводится к «слепому случаю», как ее часто называют креационисты, забывая (здесь мы проявим благосклонность) о решающей роли отбора. Тем не менее, процесс эволюции это исследование, а не движение к намеченной цели.

Однако при более близком рассмотрении оказывается, что между замыслом и эволюцией больше общего, чем считает большинство из нас. Технология, на первый взгляд, является продуктом разумного замысла, однако в значительной мере развивается за счет эволюции. Отбор предпочитает более совершенные технологии, так как они лучше справляются со своей задачей; впоследствии они вытесняют более старые технологии. Можно провести аналогию с тем, как естественный отбор заставляет эволюционировать живые организмы, а значит, у нас есть основания говорить и об эволюции технологий. (Впрочем, аналогия эта слишком общая, так что не стоит воспринимать ее буквально. Чертежи и САПР-проекты неудачная аналогия для генов.) Может показаться, что выбор той или иной технологии зависит от решения человека, но в действительно он происходит в рамках жестких ограничений. Успех зависит от результатов голосования, а каждый избиратель голосует своим кошельком. Намерения самого изобретателя почти не играют роли. Главный критерий, так же как и в случае биологической эволюции, заключается в работоспособности.

Из-за трудностей, характерных для наивного восприятия замысла, которое было предложено Пейли в действительности изобретали не переходят от идеи сразу же к воплощению своего продукта нам следует внимательно отнестись к тому, как именно замысел проявляет себя в сфере технологий. Это изменит наш взгляд и на «замысел» в мире природы.

Большая часть человеческих изобретений не работает с первого раза. Многие фляги до сих пор опорожняются с трудом. Дешевле придумать свою разновидность фляги даже если она никуда не годится, чем платить лицензионный сбор за хорошую, но чужую. Усовершенствованная мышеловка, даже если она действительно лучше других, лишь незначительно отличается от сотен предыдущих вариантов. Как правило.

Эволюция мышеловок это непрерывный процесс, а не просто последовательность не связанных друг с другом приспособлений. То же самое касается и велосипедов, автомобилей, компьютеров и даже фляжек. Каждая новая возможность приводит к ветвлению конкретного пути технологического развития и прокладывает новые тропы. Стюарт Кауффман, один из основателей науки о сложности, ввел понятие «смежных возможностей» для обозначения возможных вариантов поведения сложной системы, которые незначительно отличаются от ее текущего образа действия. Смежные возможности это перечень потенциальных вариантов развития. В некотором смысле это и есть потенциал системы.

Органическая эволюция движется вперед, вторгаясь в пространство смежных возможностей. Вторжения, которые терпят неудачу, нельзя даже назвать вторжениями; они практически ничего не меняют. Однако успешные вторжения не просто меняют развивающуюся систему они влияют на смежные возможности всех систем. Когда насекомые впервые поднялись в воздух, тем, кто остался на земле, стала угрожать опасность истребления с воздуха несмотря на то, что сами по себе они не изменились. Таким же образом за счет покорения смежных возможностей развивается и технология. Технологическая эволюция быстрее органической, так как с помощью воображения человеческий разум может перескочить в пространство смежных возможностей и понять, сработает ли его задумка, даже не воплощая ее в действительности. Кроме того, он способен копировать, в то время как органическая эволюция прибегает к этому лишь изредка если не считать воспроизводства почти точных копий организмов. Эти процессы порождают различные пути и истории, а также контексты, в которых одни эволюционные траектории обладают жизнеспособностью, а другие нет. Лишь немногие избранные траектории приводят к успеху. Напротив, размышляя категориями инноваций, ведущих к созданию продукта, мы придаем процессу конструирования вид некой магии.

Между технологической и органической эволюцией можно провести ряд полезных аналогий и немало аналогий, вводящих в заблуждение. В литературе часто встречаются сравнения между органической эволюцией и экономикой, и почти все они вводят читателей в заблуждение начиная от социального дарвинизма и заканчивая «стоимостью» размножения. Тем не менее, из сопоставления некоторых эволюционных и биологических траекторий можно извлечь пользу. К ним, в частности, относится телеграф телефон, особенно международный с подводными кабелями в качестве инвестиций, ручки текстовые процессоры, а также ракеты — космические лифты, к которым мы вскоре вернемся. С каждым витком рекурсии эти изменения помогают избавиться от старых ограничений.

Существуют биологические прецеденты, в которых эволюция не приводила к увеличению сложности (с точки зрения количества информации, содержащейся в ДНК), а совсем наоборот. Один из примеров это эволюция млекопитающих. По сравнению со своими земноводными предками млекопитающие обладают меньшим количеством ДНК этот трюк стал возможным благодаря тому, что матери млекопитающих контролируют температуру развивающегося эмбриона, удерживая его в своем теле. Земноводные нуждаются в колоссальных объемах генетических инструкций, предусматривающих запасные планы на случай непредвиденных обстоятельств, поскольку их эмбрионы развиваются в пруду и подвержены влиянию погоды со всеми ее непредсказуемыми причудами. Сделав ставку на терморегуляцию, млекопитающие избавились от ненужного багажа.

Учитывая расширяющиеся возможности физико-химической Вселенной, выступающей в качестве субстрата, и модель эмерджентного фазового пространства, представленного органической эволюцией, вопрос, который нам следует задать это не «Каким закономерностям подчиняется технологическое развитие?», а «В рамках каких ограничений если они вообще существуют действует технология?». Иногда мы действительно можем наблюдать устойчивые закономерности. Согласно закону Мура, вычислительная мощность удваивается каждые восемнадцать месяцев. Он действует на протяжении нескольких десятилетий, даже несмотря на то (а в действительности именно благодаря тому), что технологии претерпели существенные изменения. По мнению некоторых экспертов, увеличение мощности вскоре пойдет на убыль, другие же считают, что закон продолжит действовать, благодаря новым идеям, которые зачастую известны уже сейчас.