Андрей Мелехов - Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона

Быстро приходящий в себя Бизнесмен тут же заподозрил, что эти приготовления отнюдь не предполагали обсуждения итогов недавнего чемпионата по гольфу. Его первыми предположениями были ограбление, совершаемое по наводке менее удачливых конкурентов, или визит агентов «Босс» — Бюро Государственной Безопасности ЮАР, решивших, наконец, заняться чиновниками-коррупционерами. Что ж, и то и другое было бы крайне неприятно, но Бизнесмен был уверен, что он, как всегда, сумеет выйти из сложившейся ситуации с минимально возможными потерями. Когда-то давно ему удалось договориться даже с советским КГБ, плохо оценившим его попытку подсунуть стране Советов порошок от тараканов под видом одного из безвредных компонентов бинарного отравляющего вещества. Тогда ему пришлось улучшить материальное положение нескольких шпионских начальников, но всё же удалось сохранить свою жизнь.

Внимательный взгляд Бизнесмена упал на предмет недавних вожделений. Он с удивлением обнаружил, что очаровательная незнакомка зачем-то облачилась в прозрачный пластиковый костюм и маску патологоанатома, закрывающую глаза специальным щитком-забралом. Её не удивило появление в комнате двух «рабочих». Профессиональными движениями опытного хирурга она натянула перчатки из латекса. Сейчас девушка ничем не напоминала почитательницу Достоевского и Снежную Королеву. Она была похожа на человека, выполняющего ответственную и срочную работу. Бизнесмен попытался что-то сказать, но ему помешал солидный кусок «скотча» на губах. Раздалось лишь нечленораздельное мычание. В глазах его появилось беспокойство уже несколько иного рода. Здоровяк в сером костюме закончил возиться с телевизором и, удовлетворённый уровнем громкости музыкального канала, приблизился к лежавшему на кровати. Он вытащил из кармана листок бумаги с примитивным, но разборчивым рисунком и показал его Бизнесмену.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, кто мы? — спросил обладатель крепких кулаков, яркого галстука и непонятного акцента.

Можно было смело предположить, что вопрос являлся риторическим и, учитывая намертво заклеенный «скотчем» рот, не предполагал ответа. В любом случае, многоконечная звезда, изображенная карандашом на листке бумаги, вызвала ещё больший ужас в глазах связанного и послужила причиной ещё одного, но уже более продолжительного приступа мычания. По всей видимости, Бизнесмен делал последнюю попытку объяснить, что всё это — досадное недоразумение. Что он — безобидный человек, прекрасно относящийся к нации избранных и неоднократно оказывавший им услуги в области торговли как вполне обычным, так и достаточно экзотическим оружием. Но было поздно: один из «рабочих» достал из брезентовой сумки переносную циркулярную пилу, воткнул шнур в розетку и невозмутимо присел на стул. Снежная королева пошевелила пальцами в перчатках, взяла в руки тяжёлый инструмент, включила его и приблизилась к приговорённому к смерти. Перед началом экзекуции Бизнесмен успел подумать, что она — с её-то светлыми глазами и лёгкой фигурой — нисколько не напоминала представительницу нации избранных. Если бы ему дали шанс озвучить своё впечатление, девушка не удивилась бы. Ей об этом говорили неоднократно.

Проходившие по коридору постояльцы гостиницы услышали лишь приглушённые звуки музыки и пронзительный звук разрезаемого ремонтниками твёрдого материала — по всей видимости, гипсокартона. Что ж, в этой гостинице хорошо следили за порядком. Ведь даже возившийся возле таблички с вежливой надписью ремонтник был белым человеком — явление достаточно редкое для Южно-Африканской Республики. Иногда свет в коридоре тускнел: должно быть, переносная пила оказалась слишком мощной.

Когда спустя сутки дисциплинированная прислуга гостиницы решила, наконец, проигнорировать табличку с просьбой «не беспокоить» на двери номера красивой гостьи, то хозяйки в комнате не оказалось. Номер был тщательно убран. Появившаяся вскоре полиция не обнаружила в нём ни использованного постельного белья, ни волос в ванной комнате и на тщательно почищенном пылесосом ковре, ни хоть каких-нибудь отпечатков пальцев. Не было даже запахов: всё оказалось обработано специальным средством. Зато в комнате с тщательно задёрнутыми шторами был найден труп изуродованного до неузнаваемости мужчины, в котором позднее опознали другого пропавшего постояльца гостиницы — гражданина Австрии сорока лет. Тот, судя по компьютерным распечаткам его телефонных звонков, в последние дни своей жизни много и интенсивно общался с местными чиновниками, отвечающими за экспорт оружия и технологий.

Руки, ноги и прочие отростки австрийца были аккуратно нарезаны ровными ломтями — как будто их готовились выставить на продажу в мясном магазине. С трудом сохранявшие хладнокровие полицейские — а уж в этой стране они имели богатый опыт расследования самых кошмарных убийств! — смогли определить, что «нарезку» производили методично, начиная с конца каждого органа. В свернувшейся крови жертвы обнаружили следы стимулирующих лекарств. Словом, тот, кто проделал указанную операцию с постояльцем дорогой гостиницы, сделал всё возможное для того, чтобы австриец оставался в сознании как можно дольше. Криминальной полиции Йоханнесбурга не потребовалось долго ломать голову над возможной причиной убийства: на прикроватной тумбочке были аккуратно сложены документы, однозначно указывавшие на глубокий и не совсем научный интерес убитого к уникальной технологии. Они также говорили о его связях с лидером небедной арабской страны, чьи действия не всегда можно было объяснить с точки зрения здравого рассудка. Иными словами, нарезанный на ломти Бизнесмен являлся посланием. Послание было очень понятным, а его авторство не вызывало особых сомнений.

Любой человек нового тысячелетия не может не оперировать упрощёнными категориями для объяснения того или иного явления окружающего его мира. Память современного homo sapiens велика, но не безгранична, а потому этой привилегии — занять в его мозгу почётное знаковое место вроде «персоли», «памперсов» или «фломастера» — приходится добиваться с помощью огромных усилий. Этому служат реклама, постоянное повторение одного и того же в учебных заведениях и «зомбирование» средствами массовой информации. Наконец, к тому же эффекту приводят любовь и ужас, внушённые выдающимися актами самопожертвования или, наоборот, чудовищными преступлениями. Какие-то из этих символов — «Иисус Христос», «Клеопатра» или «Казанова» — загадочным образом приобретают неиссякаемую жизненную силу и могут оставаться одинаково узнаваемыми в течение тысячелетий, почти не нуждаясь в рекламе и продвижении. Другие — «марксизм», «сегрегация» и «Советский Союз» — неожиданно для всех оказываются несостоятельными и неминуемо угасают, хотя уж на их-то «продвижение» не пожалели ни сил, ни времени, ни человеческих жизней.