Мария Семёнова - Славянское фэнтези

Он умолк, собираясь с мыслями, затем заговорил неторопливо, взвешивая каждое слово:

— Беркут умен. Вначале он пытался пугать харпов тобой, Кей, но быстро понял, что ошибся. Голытьба любит сильную власть — настоящую, не ту, что рождается в крике на площадях. Его посланцы утверждали, что ты заберешь легеней в свое войско, а девиц — в свой терем. В результате в каждом селе уже спорят, кому идти первому…

Дедич коротко рассмеялся.

— О дани говорить не приходится. Беркут собирал столько, что ни я, ни ты не решимся. Тогда он стал говорить другое — будто сполоты уже покорились ограм. Твоя мать — дочь хэйкана, Кей. Здесь об этом знают. Об этом и о том, что твой брат скоро сам станет хэйканом. Извини, но это так…

Кей кивнул. Обижаться не на что, все правда. Вспомнился Чемер с его «политией»: «Пастух и землепашец никогда не будут жить в одной державе».

— Но что вам сделали огры? Здесь же их не было!

— Были! Очень давно, когда пал Великий Валин. Но их помнят, Кей! И теперь Беркут пугает всех, что вскоре сюда прискачут страшные косоглазые разбойники, потащат красных девиц на арканах куда-нибудь за Денор, а всех остальных заставят пить кобылье молоко. Он говорит, что об этом ему сообщили верные люди в Валине…

Велегост зло усмехнулся. Ай да дядя Ивор!

— Мы не верим в эту чушь, но мы хотим, чтобы харпами правил Светлый Кей Ории, а не Великий Хэйкан. Если твой брат станет Светлым…

— Погоди! — Велегост даже растерялся. — Но мой отец жив. Он правит Орией!

— Да пошлют боги долгую жизнь Светлому Кею Войчемиру! Но, увы, все мы смертны. Кто станет его наследником? Если Огрин Сварг, то мы не хотим жить в такой стране. Лучше договоримся с мадами, они по крайней мере не пьют кобылье молоко. Мы, харпы, хотим жить в Ории, а не в Огрии. Я не прошу ответа немедля, Кей. Но тебе придется что-то решать…

Что-то решать! Яснее сказать невозможно. Харпийские дедичи предлагали Венец ему, младшему сыну. Выходит, если Великий Хэйкан Сварг попытается стать Светлым, против него выступит не только Валин? Его, Велегоста, наверняка поддержат сиверы, да и многие сполоты. Ивор намекал, что сумеет договориться с Коростенем…

Велегост попытался отогнать страшные мысли. Нет, нет! Он не должен даже думать о таком! Двадцать лет назад сыновья Мезанмира залили страну кровью. Но ведь теперь крови не будет? Достаточно открыть Дверь…

— Кей! Смотри!

Рука Ворожко указывала куда-то вверх, в сторону Дух-лы. Велегост вздрогнул, вспомнив о каменном гостинце, но в голосе дедича не было страха. Ворожко был удивлен, даже поражен.

— Вот! Птица!..

Птица? В темном безлунном небе мелькнуло что-то еще более темное, на мгновение заслонив бледные звезды. Черная тень неторопливо скользнула над краем ущелья. Вначале показалось, что это громадный орел, но Велегост вспомнил — орла ночью не увидишь. Да и не бывает таких орлов!

Черная птица парила над ущельем, то снижаясь, то поднимаясь выше. Громадные крылья были неподвижны, да и полет казался странным. Так птицы не летают! Вокруг послышались возбужденные голоса. Кметы снимали с плеч гочтаки, кто-то уже начал натягивать тетиву лука.

— Стойте! — крикнул Кей. — Не стрелять!

Черная птица снизилась, пройдя над самыми головами. Кей замер, не веря своим глазам. Орел нес в когтях человека! Нет, орла никакого не было, летел человек! Человек, над которыми темнели громадные черные крылья…

— Не стрелять! — вновь крикнул Велегост.

Этот крик подхватили, кметы сбегались со всех сторон, кто-то махнул рукой, и тут из поднебесья донесся ответный крик. Черное крыло наклонилось, резко дернулось — и внезапно камнем пошло вниз.

— А! — крикнул кто-то, и наступила тишина.

Человек падал, крылья, только что несшие его, теперь тянули смельчака к земле. Громкий треск, плеск воды — и река жадно с£ватила в свои объятия то, что упало с неба.

Растерянность длилась недолго. Кметы бросились вперед, громко расплескивая сапогами воду. Велегост с трудом перевел дыхание. Тот, кто прилетел к ним на черных крыльях, упал с небольшой высоты, значит, мог уцелеть…

— Жив! Жив!

Кметы, стоявшие по пояс в воде, возбужденно махали руками. Кей улыбнулся — смельчаку повезло. Но кто же это?

Человека подняли, помогли встать на ноги, вывели из воды. Вслед за ним несли крылья, точнее, одно огромное крыло, с которого свисали оборванные кожаные ремни. Велегост ударил коня каблуком и поспешил навстречу. Человек-птица был высок, широкоплеч и, хотя тьма не позволяла увидеть лицо, внезапно показался знакомым. Но ведь этого не может быть!

Человек остановился, отстранил державшие его руки. Короткий поклон…

— Приветствую тебя, о благородный Кей, и поистине радостна эта встреча!..

— Лоэн!

Велегост соскочил с коня, бросился к риттеру, обхватил за мокрые плечи.

— Лоэн-гэру? Ты?! Откуда?

Риттеру он приказал оставаться с Танэлой и кнежем Савасом. Можно было лишь подивиться.

— Ежели скажу, что с небес, то будет это лишь половиной правды. — Лоэн весело улыбнулся. — Вся же правда в том, что прибыл я с горы, что именуется Верла, и прибыл с добрыми вестями.

Растерянность прошла. Каким-то чудом риттер научился летать, но о чуде можно будет поговорить потом. Верла? Что там?

Кей махнул рукой, приказывая кметам вернуться на посты, и покачал головой:

— Ты, кажется, ослушался приказа, риттер?

— Увы! — Лоэн по-прежнему улыбался. — Ибо невмочь было отсиживаться, когда те, кого чту я друзьями, рискуют жизнью. Отправился я с отрядом храброго Хоржака, и прибыли мы на гору еще утром, как встало солнце. Помня приказ твой, начали мы искать спуск, но тщетно. Хоть и была там в прежнее время тропа, однако же спуститься можно было лишь по вервию, ибо поистине круты склоны Верлы. Вервие же сие обрезано оказалось, внизу же поставлена верная стража, числом немалая…

Велегост кивнул — крутой склон, веревка, по которой спускались пастухи, стража. Можно сбросить новое вервие, но харпы поднимут тревогу, а Духла совсем рядом…

— Посему решили мы ждать темноты, однако же не в бездействии. Ибо мудрый человек из земли улебской по имени Чемер озаботился о том, что поистине столь просто, сколь и прекрасно.

Они подошли к крылу, и Велегост осторожно коснулся черной поверхности, словно перед ним и вправду лежала раненая птица. Вот для чего Чемеру нужны были плотники — а заодно и прочная кожа! Тонкая, но крепкая деревянная рама, кожаные ремни, обтяжка из темного полотна…

— Неужели это… летает?

Риттер покачал головой:

— Поистине нет, ибо летают лишь птицы да Посланцы Господни. Однако же может сие крыло парить, хоть и трудно с непривычки такому, как я, управлять небесным конем. Десять крыльев сделал мудрый Чемер. Как стемнело, девятеро воинов, духом храбрых и телом легких, вызвались спуститься вниз, к подножию Верлы. Трое погибли, и поистине риттерской была их кончина. Шестеро же спустились благополучна и с превеликой дерзостью обнажили мечи, дабы расчистить нам путь. Стоит ли говорить, что не ожидали бунтовщики их удара, и сбросили мы вервия, о коих тоже позаботился мудрый Чемер. Не прошло и часа, как сотни наши были уже внизу. Я же решил уподобиться птице и пролететь над Духлой мятежной, дабы сообщить тебе, благородный Кей, эту радостную весть. Знай же, что сейчас храбрый Хоржак уже ведет своих кметов на бунтовщиков злокозненного Беркута.