Елена Садикова - Ведьма для фей

— Что это вы загрустили и стоите с перемазанными мордочками? Вот вам салфетки, быстренько вытирайтесь и пойдем искать заказчика. — Я встала и принялась оглядываться.

— Да вон он стоит. — Рель взлетела вверх, покрутилась во все стороны. — Идите за мной.

Феечки полетели за подружкой. Люди оборачивались, говорили друг другу: "Смотрите, какие красивые разноцветные бабочки!" и долго смотрели им вслед.

Пётр настолько увлеченно измазывал красками лист бумаги на мольберте, что не слышал, как мы подошли. Пользуясь этим, мы с Лией принялись рассматривать изображение стены, скамейки и кустов. Такой себе тенистый уголок.

— Почему ты рисуешь скамейку? Смотри, какое красивое море и здание с синими стеклами? — Лия, склонив голову, поглядывала то в сторону моря, то на картину.

— Потому что это недоразумение оскорбляет мой художественный вкус. — Художник оторвался от работы, достал тряпку и стал вытирать кисть. — Смотри, какое чудовищное нарушение пропорций. Чужеродное и отвратительное искажение береговой линии, да тебе не понять, мелкая ещё.

Петр приподнялся на носочках и помахал кому-то рукой.

— Сейчас подойдут.

— Мэр же ж велел по домам сидеть, чего это вы все здесь? Полно народу, а город пустой, как вымер.

— Вот сам пусть и сидит дома в такую погоду. Ты на небо посмотри! А воздух! Выдумали террористов, да кому мы нужны. По домам сидят обыватели, сама знаешь. О, идут уже. Несутся.

Набежало человек пять художников. Все такие колоритные. Руки в краске, глаза горят. Хором принялись мне рассказывать свои истории. Я слушала и пыталась разобраться, о чем идет речь. В этот момент Лия взяла меня за руку и потащила.

— Куда ты меня тащишь, я же слушаю.

— Да не нужна ты им, они вон и сами замечательно общаются. Картину Петра только что два мальчишки стащили и куда-то несут. Бежим. — Лия бросила меня и понеслась все быстрее и быстрее. Легко ей говорить. А у меня уже и бок колет. Бегом что ли заняться по утрам. Трусцой. Я оглянулась. Так и есть. Народ бурно обсуждал свои проблемы, не замечая моего отсутствия. Рель возникла перед глазами, принялась размахивать руками и показывать куда-то в сторону трибун.

Сразу за хозяйственными пристройками нашлись преступники в количестве трёх штук подростков и одного взрослого дяди в форме капитана милиции. Лия стояла перед ними и упорно настаивала:

— Это наша картина! Я сама видела, как они её стащили!

— Иди отсюда, маленькая ещё, чтобы тут права качать, — странный какой дяденька. Интересно, что он скажет взрослому человеку.

— Мне тоже уйти?

— В чем дело, девушка? Идите вон на бульвар, там гуляйте, а здесь посторонним делать нечего.

— Пойду, конечно. С картиной вместе. Может, скажете, зачем вам понадобилось таскать незаконченные произведения?

— Не твое дело. Уходи, пока все целы, и никто не пострадал. — Подозрительный страж порядка демонстративно нахмурил брови.

— У меня заявление от пострадавших художников. Вот удостоверение. — Он же не в курсе, что меня вроде как уволили. Выкопала из кучи амулетов бляху свою с номером лицензии и сунула под нос капитану. Мужик ухмыльнулся и повернулся к подросткам:

— Гоните их отсюда, обеих. Некогда задерживаться.

— Не выйдет, господин хороший, нас много, а ты один, — художники подтянулись, наверное, Рель позвала. Самый старший, с аккуратной штурманской бородкой, седой художник подошел к подросткам и забрал у них холст. Отдал Петру и снова обернулся к похитителям.

— Зачем вы брали полотна? — Мужчины придвинулись поближе.

— Он нам платил за каждую. Мы должны были унести, а потом незаметно вернуть на место, — подросток в синей футболке и рваных джинсах переминался с ноги на ногу, явно чувствовал себя неловко, и, похоже, ему даже стыдно.

— Мужик один. Он в той будке сидит. Где сторожа ночуют. — Подросток переглянулся с друзьями. — Могу проводить. Только отпустите нас.

Все дружной толпой заглянули в будку. Дверь была открыта настежь. Пусто. Лия подождала, пока художники ушли, и вошла внутрь небольшой комнатки.

— Знаешь, мне этот запах кажется знакомым. Вспомню, скажу тебе, хорошо?

Мы вернулись на набережную, где народ усиленно воспитывал ребят. Петр бережно пристроил свою работу на мольберт и уже что-то правил мастихином, забыв обо всем.

— Они сейчас найдут свободный мольберт, вручат мальчикам карандаши, и будут учить рисовать, — приятный женский голос слева вернул меня из созерцательного состояния к реальности. — А дяденька в форме сбежал, я сама видела.

— Зачем карандаши? — удивилась Лия.

— Трудотерапия, лучший способ от скуки и безделья.

Симпатичная молоденькая блондинка, одетая в легкую ситцевую юбку и свободный льняной балахон, испачканный красками, улыбалась нам, как своим лучшим друзьям.

— Понимаете, я хочу вас поблагодарить за помощь. Они пока увлеклись, забыли. Потом вспомнят, а вы уже уйдете. Спасибо большое.

— Пожалуйста. — Приятная неожиданность. Обычно никто не считает нужным благодарить.

— Петр сказал, Вы работаете в полиции?

— Не совсем, но расследованиями занимаемся. А что?

— Вот, возьмите набросок. Дело в том, что мы с Юлей живем, то есть жили, в одном доме. Я видела, как из её квартиры вышел мужчина. Хотела зайти, а тут Вы приехали. Потом ещё народ набежал. Может быть, рисунок поможет найти убийцу? — Девушка протянула рулончик бумаги. Свидетель. Как наши прозевали её, не знаю.

— Вы кому-нибудь говорили о том, что видели? Случайно или просто рассказали. Убийство все-таки.

— Нет, я же читаю детективы. Даже не открыла двери вашим, когда ходили по квартирам и всех спрашивали, кто и что видел.

— Молчите и дальше. Его не нашли. Поэтому берегите себя и ничего, никому не рассказывайте. Хорошо было бы вам переехать на время.

— Так я уже. Сейчас живу у тети, в доме рядом с музыкальной школой. Возьмите телефон. — Она написала номер карандашиком на кусочке бумаги и передала мне. — Звоните, если что.

По сути дела, расследование кражи картин закончилось ничем. Я купила пиццу, разрезала её на кусочки и смотрела, как феечки и Лия жмурятся от удовольствия, подбирая последние крошки.

— Здравствуйте, госпожа Агнесса! — Два белокурых гиганта подошли к нам и присели на соседнюю скамейку. — Гуляете? А мы вот завтра уезжаем. Хорошо, что Вас встретили, а то Донован волнуется. Хочет попрощаться перед отъездом. Вон, бежит уже. Спринтер.

— Несса, Лия, Рель, вы все здесь! — Жених рухнул рядом с нами и принялся строить мне несчастные глазки. — Заберите меня, пожалуйста. Не хочу на север. Там холодно. Я буду очень скучать без вас, заболею и умру там.

— Что ты так переживаешь, дорогой мой лапусик. У нас хорошие врачи. И знахарь есть. Мой родной дядя. Тебя вылечат, и будешь вместе с нами бегать по снегу. — Высокая сероглазая красавица с длинной косой присела на корточки и погладила Донована по коленке. — Ты же сам говорил, что хочешь быть со мной вечно. Вот поженимся, и твоя мечта осуществится. Я — Мэрит, в переводе с норвежского значит жемчуг. Правда, красивое имя? Вы — Агнесса?