Евгения Бойко - Дом Воды и Воздуха (СИ)

А может все верно, и выжить должны сильнейшие. Те, кто знают, что молчание золото, и не нуждаются в советах. Просчитывают последствия на несколько шагов вперед. Знают, что забрать у смерти намеченную жертву можно только ценой собственной жизни.

Телефон в сумочке затрезвонил. Я попросила Гая дать Артуру несколько уроков фехтования, наверное, он звонит, чтобы сказать, что сегодня у него нет времени. Придется занять полу братца чем-нибудь другим. Работу ему, что ли показать? Пусть не думает, что я только тем и занимаюсь, что родственников калечу.

– Гай?

– Выходи на следующей остановке. Заедем ко мне в офис, а потом я завезу тебя в управление.

– Окей.

В следующий момент автобус тряхнуло, полетевшие в салон осколки стекла заставили машинально закрыть глаза рукой. Нас развернуло, встряхнуло, вывернуло, ощущение полета заставило внутренности сжаться. Несколько раз пол и потолок менялись местами, боль жалила голову, руки, бедра. Скрюченными пальцами чудом вцепилась в спинку сидения и растопырилась как крыса в клетке. В глазах потемнело и звуки пропали, то ли от сверхзвукового удара и толчка, то ли от подскочившего адреналина.

Сквозь треснувшие стекла внутрь хлынула обжигающе холодная вода. Конфуженная я бессмысленно замахала руками пытаясь обрести себя в этом аду.

Кровь, сколько же крови.

Вода и беспорядочное мельтешение в ней.

Судорожное сжатие легких и горящий в них огонь.

Выжившие отпихивали трупы, пытались выбраться в окна, застревали, резали руки. Кто-то пытался вытащить потерявшего сознание друга или ребенка. Едва живая девушка, не выпуская из рук окровавленного младенца, пыталась выбраться в окно. Я знала, что он мертв. Его мать не пожелавшая расстаться с тельцем, тоже обречена. Застрявшая в окне полная пожилая женщина сотрясалась в агонии.

Резанувший ножом холод сменялся сковывающей нечувствительностью, пальцы сводило судорогой, воздух из легких теснило возрастающее давление. Я выбила ногой ближайшее, чудом уцелевшее стекло. Оттолкнувшись от погружающегося в глубины автобуса, поплыла к поверхности. Мои легкие почти взорвались, когда я с хрипом вырвалась из воды, хватая ртом воздух, и содрогаясь от дрожи. До берега было около двадцати метров – в моем состоянии расстояние почти непреодолимое.

Из угасающего разума как-то слишком быстро улетучивались знания о поведении в таких ситуациях.

***

Елена не сразу поняла что произошло. Летевшую по встречной полосе фуру развернуло и толкнуло на ехавший впереди автобус. Удар пришелся по левому боку, автобус смахнуло в воду: он смял ограждение, будто оно было картонным, и вылетел с моста. Елена вывернула руль, машину вынесло на встречную полосу и толкнуло в вызывающе красный Фольксваген.

Последним что она помнила, был угрожающе быстро приближающийся бампер.

Очнулась она от криков и попыток незнакомого мужчины вытащить ее из салона. Болела голова, под носом было горячо и мокро. Она машинально утерла кровь рукавом дорого пиджака цвета топленых сливок и, спотыкаясь, побрела к искореженному ограждению. Умом она понимала, что воздух вокруг наполнен криками, стонами и воем сирен, но до ее сознания звуки доходили как через ватное одеяло. Запах ее крови смешался с терпким ароматом разлитого масла, соли, металла. Елена была посреди грандиозной аварии с перегородившей дорогу фурой в центре.

Нащупав в кармане телефон, все еще мало сознавая, что делать дальше, она открыла список контактов. Что такое Гели говорила. Если однажды с ней что-то случиться, нужно сообщить ее брату. Ну да, брату. Гаю.

Елена не помнила, что она сказала, и что ей ответили. Просто стояла и смотрела на воду. Муть в голове постепенно исчезала, звуки становились громче и настойчивее.

Когда появился брат Гели – высокий темноволосый мужчина, виденный ею до этого лишь однажды, – она почти пришла в себя. И с ужасом уставилась на то, как он сбрасывает пальто, пиджак и туфли, а потом прыгает в воду.

– У него там ребенок был? – сочувственно спросила какая-то женщина. В ее голосе страх смешался с радостью от осознания того что она жива, а не тонет в ледяной воде. – Или жена?

– Сестра.

Елена подхватила оставленную мужчиной одежду и как могла, побежала к ближайшему берегу, не слушая фальшивых слов сочувствия и причитаний. Медики из добравшейся до них «скорой» пытались оказать ей помощь, но она соврала, что не пострадала. Им есть, кем заняться.

***

Погибших людей кто-то ждал, кто-то считал их частью себя и своей жизни. Они просыпались вместе, пили кофе, спорили, смеялись… любили и ненавидели. Может, они поссорились накануне и весь день не могли найти места от гнева. А сейчас узнали, что больше никогда не смогут попросить прощения. Смерть грустная штука.

Меня спасла большая, чем у людей выносливость и легкая одежда. Будь она чуть тяжелее, и я бы вместе с другими ушла на одно. Или не окажись рядом Гая, дотащившего меня до берега. Ему пришлось откачивать меня – я наглоталась воды и в какой-то момент как в песне «мое сердце остановилось, мое сердце замерло». Только не в романтическом смысле. Хотя конечно смерть могла получиться по всем канонам мелодраматических сериалов: шепот волн, жухлая листва и сногсшибательный мужчина, делающий прямой массаж сердца.

Я потерла ноющие ребра, щеки горели от смущения. Слова благодарности засияли глубоко-глубоко в горле, я пыталась выдавить их уже минут пять. Гай, покачиваясь с носков на пятки и сунув руки в карманы серых брюк, рассматривал висевший на стене акварельный пейзаж. Проблемы с вокализацией эмоций это у нас семейное.

– Ты мог погибнуть! – наконец сказала я и тут же замолкла. Честное слово лучше бы бессознательной прикинулась.

– Я знаю, что я должен, а что нет, – отрезал он. – Позволь мне хоть это.

– Гай…

Одним шагом преодолев разделявшее нас расстояние, он навис надо мной, упираясь руками по обе стороны и пригвождая к постели.

– Ненавидь меня, не разговаривай, избегай встреч все равно – пока это в моей власти, я не отдам тебя смерти.

Я растерянно моргнула, а он ничего, не добавив, развернулся и ушел. Только в дверях посторонившись, чтобы пустить Елену. Она проводила его озадаченным взглядом. Вопросительно заломила брови, на что я только развела руками. Я же говорила – с эмоциями у нас в Доме беда бедовая. Ведьма не стала акцентировать на этом внимание.

– По-моему кто-то хочет твоей смерти.

– Я догадалась. Думается это как-то связано с расследованием. Может убийца подумал, что я слишком близко подобралась к разгадке, и решил от меня избавиться? Но я ведь не дура, ограничился бы лошадиной головой в постели, я бы не стала совать нос, куда не следует.