Евгения Бойко - Дом Воды и Воздуха (СИ)

Гай покачнулся, и я поймала его, сама едва устояв от навалившегося веса. Похоже, дела наши плохи и нужно забиться в какую-нибудь нору пока выжившие не обратили на нас внимание. Гай сейчас не в состоянии колдовать, а мне с целым десятком не справиться.

Я увидела выбоину в стене и кое-как довела до нее Гая. Сделав последний шаг, он просто рухнул на пол, даже не выставив руки. Я застонала и, подхватив его под предплечья, потащила вглубь комнаты, на кучу беспорядочно наваленного хлама: камней, досок, остатков рухнувшей кровли. С улицы слышалась перекличка уцелевших, но я не могла разобрать ни слова.

– Ужасное проклятие! – дыхание сбивалось, при всей своей худобе Гая был очень тяжелым. И очень высоким – крайней неудобным в переноске. – Все умерли! – я подтащила его к стене, и села рядом переводя дыхание. – Нас чуть не прихлопнули галлюцинации! Побудь здесь, – попросила я, будто он мог меня слышать или куда-то деться. – Просто побудь здесь.

По обваленной стене я забралась на крышу и, прижавшись животом к кровле, подползла к краю. Дикари прочесывали ближайшие дома и улицы, о чем-то говорили, не особенно заботясь о конспирации. Особенно расстроенными гибелью товарищей они не выглядели.

Я приметила ближайшего к себе мужчину с яркой боевой раскраской, длинными волосами, заплетенными в сотню косиц и торчащим из губы шипом и бросила камушек в проулок за домом. Он оглянулся на остальных и обнажив нож, шагнув за угол здания. Стараясь не шуметь, я переползла поближе, тихонько застонала. Дождалась, пока он окажется в той части, которая не просматривается с центральной улицы, сгруппировалась и прыгнула ему на спину. От удара воздух из легких выбило, он не сумел крикнуть, а потом уже и не захотел – потеря ауры как очень быстрая кровопотеря. Сердце бьется все быстрее, глаза закрываются, и нестерпимо хочется спасть. Он зевнул напоследок и… умер.

Есть что-то отвратительное в том, чтобы отнять жизнь таким способом. После переселения на Землю наша раса обнаружила, что солнечный свет очень быстро разрушает нашу ауру и восстановить ее снова не удается. Мы не приспособлены к жизни на Земле и солнечный свет нас убивает. Единственный способ выжить – красть ауры у обитателей этого мира, по сути, заниматься энергетическим вампиризмом. Ну, или как я – минимизировать пребывание под прямыми солнечными лучами и не пользоваться магией. Последнее в моем случае проще простого – способности у меня нулевые.

Но еще более мерзко поглощать ауры, а потом отдавать их тем, кто не может делать этого самостоятельно: маленьким детям, больным или тем, кто по какой-то причине не может сделать этого сам. Патриарх Дома Снов обосновавшегося на территории современной Норвегии больше трех сотен лет поддерживал, таким образом, жизнь своей сумасшедшей жены. Бедная женщина лишилась рассудка, когда пришлось умертвить ее третьего по счету сына родившегося с генетическим отклонением.

В этом наша раса не знает пощады – только сохраняя чистоту крови, мы можем жить так долго и не терять способности к магии. Люди не столько щепетильны в вопросах генетики, поэтому у них быстрее и сильнее накапливаются генетические ошибки что, в конце концов, приводит к старению и смерти. Клетки воспроизводясь, делают это с ошибками. У нас период, когда количество ошибок станет фатальным для организма, занимает около тысячи лет, у людей – в лучшем случае сотню.

Вернувшись, я села возле Гая, положила ладони ему на грудь. Еще одна причина нелюбви ко мне Матриарха в том, что я оказывалась делиться аурой. Меня это бесит. Я веду почти монашеский образ жизни лишь бы только не убивать, так почему я должна упрощать кому-то жизнь? Если уж они так хотят «полной» жизни пусть сами отнимают жизни, видят, как на глазах умирает человеческое существо, как стекленеют глаза, когда их покидает искра разума.

Стиснув зубы, я направила бушующую энергию в Гая, и она ворвалась в него стремительным потоком. Гай выгнулся дугой, все его тело подалось ко мне. Глаза Гая смотрели в потолок, не сфокусированные, лишенные всякого выражения. Его тело дрожало, сердце билось резко и быстро, дыхание участилось.

– Гели, – прошептал он. – Хватит.

Я усилием воли закрыла канал. Убрала дрожащие руки. Отвернулась.

Резко поднялась и покачнулась – спад энергии до нормального уровня был почти болезненным. Будто кто-то осушил меня одним глотком. Зато Гай выглядел намного лучше, не такой бледный и изможденный, без пугающих теней под глазами.

– Как долго ты не восстанавливал ауру?

– Я не краду человеческие жизни.

– Замечательно, – я отвернулась, но он встал и взял меня за руку не давая отойти.

– Человеческие. Они – как мы и напали первыми.

– Отлично, я еще и каннибал в таком-то смысле.

– Не говори ерунду. Я понимаю, как трудно тебе решиться на такое и ценю, что ты сделала это для меня. Я тоже не бессердечный убийца, поэтому не восстанавливал ауру на Земле.

Пальцы Гая погладили мое запястье, мурашки пробежали по предплечью, груди. Он отпустил мою руку, и выбирался на улицу. Сил у него было достаточно, чтобы раскидать противника как кегли. Я не торопясь вышла на улицу, наслаждаясь его красивой техникой – движения Гая были плавными и экономными. Уклонится, потянуть за руку и сломать ее, используя собственную инерцию нападавшего. Усилив удар заклятием пробить грудную клетку и вырвать сердце. Сломать шею. Отнять магией нож и послать его назад.

Когда тело последнего дикаря коснулось земли, Гай обернулся:

– Пойдем, пока еще кто-нибудь не появился.

– Ээ… – порыв ветра взъерошил волосы Гая, и над крышей соседнего здания размеренно работая крыльями, появилась сверкающая ледяная тварь, великолепная в нагоняющем ужас могуществе. Я беспомощно указала на нее дрожащим пальцем.

Гай медленно повернулся.

Дракон изогнул шею с терзающим уши хрустом, игриво мотнул хвостом из стороны в сторону. Уродливая голова склонилась вправо, рассматривая Гая немигающими глазами. Насладившись произведенным эффектом, тварь раззявила клыкастую пасть и пронзительно закричала, обдав Гая ледяным крошевом.

Это забег был, пожалуй, самым экстремальным за всю историю моих побегов. Всякий раз, когда дракон пролетал над нами мы с Гаем падали на землю, ползком добираясь до ближайшего укрытия. Тварь, судя по всему, настроилась превратить нас в две ледяные скульптуры. Я за вечную молодость и красоту, но не таким способом! Нас спасало то, что здания здесь были высокими. Размах крыльев у дракона был слишком большим, чтобы развернуться на месте. Ему приходилось подниматься выше, менять направление и снова снижаться. Всякий раз, пролетая над нами, он пытался ухватить нас лапами с внушительными когтями.