Евгения Бойко - Дом Воды и Воздуха (СИ)

В очередной раз, кувырком уходя с пути ледяного дыхания, я поняла – долго так мы не протянем. Гай тоже так решил. Иначе, почему он застыл как вкопанный?!

– Стой! – крикнул он, вытягивая руку с поднятой ладонью. – Стой!

Это не произвело на дракона ни малейшего впечатления – он продолжал приближаться. Сверхзвуковой визг заставлял морщиться.

– Попробуй ты.

– С ума сошел?

– Попробуй. У тебя нет проблем с фамильными артефактами, не должно быть и с подчинением созданий нашего Дома.

– Э… стой? – я повторила его стойку и Гай кивнул.

– Жестче и громче, – потребовал он. – Это приказ, а не вопрос.

– Стой, – чуть громче повторила я. Годами прививаемые правила хорошего тона не позволяли мне вопить во все горло. – Стой!

– Еще!

– Стой! – закричала я. Дракон, поджав лапы, рухнул на землю, сотрясая ее, и по инерции проехав несколько метров по брусчатке пока не замер прямо передо мной. Я протяжно выдохнула, осознав, что не дышала. Меня потряхивало от бушевавшего в крови адреналина.

Гай шевельнулся, и дракон оскалился, переступил с лапы на лапу; зарычал, тряся головой.

– Почему он рычит на меня? – Гай рассматривал дракона с интересом натуралиста встретившего особенно редкий вид.

– Видимо ты не внушаешь ему доверия. Драконы существа магические, они чувствуют, ты ведешь неправильный образ жизни. Покайся… пока не поздно.

– А если поздно, что он мне сделает?

– В старину закоренелых сластолюбцев кастрировали, – сказала я лишь бы не молчать. Магические создания пугали меня.

– Считаешь себя такой правильной и безупречной, да?

– Выше чем звезды.

Мы осторожно обошли дракона по широкой дуге. Он следил за мной, поворачивая голову и не отводя взгляда. Исключительно неприятное внимание. По пути к порталу я несколько раз оглянулась, проверяя, не планирует ли создание одуматься и закусить нами. Но нет, оно смиренно сидело на месте, разве что алчно поглядывало на трупы. У кого-то сегодня будет чудный ужин.

Ведущий на Землю портал представлял собой вымощенный серо-голубым камнем круг и высокую арку над ним. По арке змеилась с трудом читаемая рунная надпись «Нельзя измерить вечность» – кодовая фраза отворяющая врата пространства. Разве что тому, кто произносит фразу-ключ, стоило четко представить, где он желает оказаться.

Гай взял меня за руку, произнес код, и мы растворились в ослепляющем сиянии. Нахлынуло чувство полета, сильного порывистого ветра и жжения в легких от нехватки кислорода. Потом – удар о землю, и я покачнулась, восстанавливая равновесие и моргая.

– Как для мертвого мира там поразительно оживленно, – сдержано заметил Гай, когда зрение вернулось.

– Оживленно? – я поняла, что мы в разрушенной башне Зимней усадьбы. – Эта тварь нам чуть задницы не порвала!

– Гели, нотте не пристало так выражаться.

– Правда что ли? – усомнилась я. – Мне кажется, в этой ситуации меня можно извинить. Не каждый день меня пытаются сожрать. По-моему между его зубами были остатки удачной прошлой охоты.

Зелье было готово.

Этой ночью Елена должна была достать цветок папоротника… или погибнуть. Ее кожа покрывалась мурашками только от возможности побывать там, куда смертным дорога заказана. Волшебный, волшебный мир, где все не так кажется. Где право это лево, мертвое оживает, а живое – умирает.

В скандинавской мифологии это место звалось Хел. Никто не знал кто и как его создал, остаток ли это первозданной бездны, побочный эффект от сотворения мира, или самое древнее из существующих измерений. А может, это только отражение реальности?..

По представлениям древних Хелом правила ужасная Хель, – наполовину прекрасная женщина, наполовину гниющий труп – забирающая в свое царство недостойных Вальхаллы. В Хел души страдали и перерождались, дабы прийти в новую жизнь обновленными.

Елена знала, на самом деле все не так просто. Да, в Хел после смерти тела отправляются души, (все или нет, она не знала, возможно, кто-то перерождался сразу), но в нем были и другие жители. Ведьма подозревала, именно оттуда являлись демоны. Таким образом, Хел был не только кузней, переплавляющей души в новые, но и самостоятельным миром, со своими обитателями, достигшими высокого уровня развития. Елене было интересно: демоны это отдельная раса, или все же человеческие души, перешедшие на другой уровень?

Если предположить что «положительные» души, в конце концов, сливаются с Создателем, то живущие в Хел сливаются с силами смерти… с самой Хель? Если для одних слияние благо, то для других, вероятно, кара.

Елена сбросила одежду и оставила ее лежать на полу. Нагая и с распущенными волосами она достала чугунный котелок; налила родниковую воду, добавила кровь черной курицы и перевернутый крест. И несколько капель оборотное зелья. Поставила котелок на пол и, опустившись на четвереньки, сделала глоток.

Тринадцать серебряный ножей уже были воткнуты в землю на ее заднем дворе, образуя коридор. В него вбежала ведьма, а гибко выпрыгнула черная кошка. Лучный свет плясал на лоснящейся жесткой шерсти, зеленые глаза видели больше, чем может человек. Она пригнулась и зашипела на невидимо врага. Тринадцатый непарный кинжал отделял этот мира от мира потустороннего, мира – не – здесь – и – не – там. Вроде бы то же небо, те же созвездия, та же луна… но нет больше шумного человеческого жилья, нет людей, только бескрайний лес и тысячелетние деревья, такие высокие, что не видно макушек.

Влажная трава под лапами пахла остро и сильно, тысячи звезд мерцали в недостижимой высоте. Ветер колыхал пылающие сферы волшебных цветов-огоньков, целые их грозди свисали с веток, маленькие ночные бабочки стайками водили вокруг них хороводы.

Кошка облизнулась и пошевелила усами. Сейчас бы отведать свежей крови, погонять маленькое юркое тельце покрытое мехом с восхитительно сладкой плотью. Но нельзя. Надо бежать вглубь леса, туда откуда доносится сладковато-приторный запах смерти и разложения. Так пахнет прекрасный и желанный цветок папоротника. Один день в году, когда в полночь миры пересекаются, цветет он и мире человеческом, но здесь – где бы это таинственное здесь не находилось, – он цветет постоянно.

Кошка прислушалась и, уловив тихий, едва слышный перезвон колокольчиков побежала на звук. Цветок покачивался на длинном тонком стебле, озаряя поляну теплым золотистым светом. Полупрозрачные лепестки то распускались, то собирались в бутон, и тогда сверкающий огонь просвечивал сквозь них. Вокруг как мотыльки у свечи кружились души.