Джон Робертс - Оружие и чародей

— Гибель вашего города была, должно быть, сильным ударом для вас? — участливо спросил Чалмерс.

— О, вы знаете, я прожила в этом городе не слишком долго. Мой дорогой Ахат завладел мною, когда захватил и разграбил вместе с друзьями крепость моего отца. Это было великим испытанием, но таковы, как вы знаете, герои, и совершение таких подвигов свойственно им.

— Ему повезло, как никому на свете, — галантно заметил Чалмерс.

— Я тоже так считаю. А теперь, дорогой господин Чалмерс, не согласитесь ли вы приготовить немного этого божественного вина, чтобы попотчевать нас?

— Боюсь, что нет, — отвечал Чалмерс. — Тут, как бы это сказать, существуют причины дипломатического свойства, удерживающие меня от того, чтобы исполнить ваше желание. Но то, что осталось в кувшине после совершенного мною превращения, должно сохранять свой вкус еще долгое время, поскольку его надо будет сильно разбавлять.

— О, так это же прекрасно! Как хорошо все выпили и повеселились, внеся разнообразие в нудную жизнь. А главное — никаких похмельных ощущений после возлияния! Ну ладно, устраивайтесь поудобнее, а мне надо идти, переделывать то, что успел совершить мой супруг.

Корабль Ахата, как, впрочем, и все остальные, был великолепен, однако конструкция его была слишком уж легкой и непрочной: поскольку на ночь суда обычно вытаскивали на берег, они не должны были быть слишком тяжелыми.

— Трудно поверить, что они рассчитывают переплыть на этих посудинах через Средиземное море, — сказал Ши. — Когда Эней говорил о строительстве флота, я представлял себе нечто более внушительное — наподобие галер в фильме «Бен Гур» [28] «Бен Гур» — самый популярный роман американского писателя и дипломата Льюиса Уолласа (1827–1905), по которому в 1959 году режиссером Уильямом Уайлером был поставлен одноименный фильм (с подзаголовком «Сказание о Христе»), удостоенный одиннадцати академических наград и побивший в свое время все рекорды популярности и кассовости. .

— Такие суда, наверное, вообще никогда не существовали, — отвечал Чалмерс, — возможно, подобные корабли использовались лишь для береговой охраны. Древние галеры были парновесельными гоночными лодками. Даже римские триремы [29] Трирема — боевое гребное судно в Древнем Риме с тремя рядами весел, расположенных один над другим в шахматном порядке. показались бы по современным меркам непрочными.

— Да, на сей раз вы также правы.

Звуки труб возвестили, что настало время отплытия. Жертвоприношения были совершены, предзнаменования истолкованы, и оставалось лишь спустить корабли на воду. Вскоре эта процедура, сопровождавшаяся шумными криками, скрипом и треском дерева, была завершена, и все корабли покачивались на воде у берега. Прозвучала команда «Весла на воду!», и, когда корабли оказались в четверти мили от берега, был отдан приказ поднять паруса. Натянули фалы, реи поднялись на мачтах, и предполуденный бриз наполнил паруса. Отплытие сопровождалось горькими рыданиями, поскольку беженцы понимали, что никогда больше не увидят своей родной земли. Медленно и величественно флот вышел в открытое море, держа курс на север.

— А почему на север? — спросил Ши. Он вместе с Чалмерсом, Ахатом и Гармонией стоял на баке корабля, в трюме которого были амфоры с вином.

— Почему на север? — произнес Ахат назидательным тоном. — Почему на север? Да потому, что туда дует этот проклятый ветер! — Последнее слово он произнес обычным для него визгливым фальцетом. — Может, вы хотите, чтобы мы поплыли на юг, несмотря на то что ветер дует именно оттуда? Может, вы хотите, чтобы мы пошли наперекор воле богов и поплыли против ветра, так, что ли? Ведь именно так, в конце концов, боги и сообщают тебе о том, в каком направлении ты по их воле должен плыть. Ты поднимаешь паруса, а боги посылают ветер того направления, в каком они приказывают тебе плыть! Ой, похоже, что и нам надо будет, подобно этому мерзкому кровопийце Агамемнону [30] Агамемнон — царь Микен и Аргоса. Под Троей был верховным вождем союзного ахейского войска; в день возвращения из-под Трои был убит своей женой Клитемнестрой и ее любовником Эгистом. , принести в жертву принцессу, а может быть и двух принцесс, для того чтобы ветер подул туда, куда нам надо, но так уж получилось, что принцесс у нас нет. У господина Энея есть только сын, и он не допускает и мысли, чтобы принести его в жертву, а поэтому вы, неизвестно откуда взявшиеся тупицы, должны довольствоваться ветром, дующим с юга! — Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар: его лицо, не закрытое шлемом, стало багровым, а плюмаж из конского волоса колыхался из стороны в сторону.

— Прошу вас, удержите меня, если мне вздумается спросить его о чем-либо еще, — попросил Ши.

— Прекрасная сегодня погода, не так ли? — обратилась к ним Гармония, чтобы разрядить обстановку.

— Да, дорогая, ты права, — ответил совершенно успокоившийся Ахат.

Нос судна изящно разрезал поверхность воды, подняв по обе стороны прозрачные стены брызг.

Когда они достигли глубокой воды, цвет моря сделался почти черным с необычным фиолетовым оттенком. Ши попытался объяснить это явление.

— Это идет от Гомера, — назидательно поправил его Чалмерс, — то самое «море цвета темного вина». Я точно не помню, но что-то похожее на это есть в его поэме. — Рядом с кораблем резвились дельфины, а однажды им посчастливилось увидеть поднявшихся на поверхность тритонов, морских обитателей с рыбьими хвостами и бородами из водорослей. С одним из них о чем-то совещался Эней, перегнувшись через бортовые перила флагманского корабля. Вероятнее всего, он уточнял у него маршрут плавания.

Ночью они вытащили корабли на берег, развели костры и скромно поужинали перед тем как, завернувшись в одеяла, отойти ко сну. На следующий день они сделали остановку у вдававшейся в море холмистой косы. Эней объявил, что он отправится на берег, для того чтобы по предзнаменованиям выяснить ближайшее будущее. Ему казалось, пояснил он, что это как раз то место, где можно основать город.

— Ой, я надеюсь, что этого не случится, — сказала Гармония. — Это же Трасия. Люди здесь — сущие дикари. — Она осталась на борту, решив заняться рукоделием, а Ши, Чалмерс и другие члены команды сошли на берег.

— Трасия? — в задумчивости произнес Ши. — Мы доплыли сюда довольно быстро.

— Это же эпическая поэма, — назидательным тоном ответил Чалмерс. — Длинные нудные куски повествования просто выпускаются.

Из трюма корабля, перевозившего скот, рабы на руках выволокли упиравшегося быка и потащили его на берег. Эней большим пальцем пробовал остроту лезвия своего кинжала. Подошло время нового жертвоприношения. Мужчины тащили камни для сооружения алтаря.