Джон Робертс - Оружие и чародей

— Но мы же просто хотели должным образом продолжить празднество, — пытался оправдываться Ши.

— Молчать! — Аполлон посмотрел на обоих несчастных с улыбкой, больше напоминавшей оскал. — Вы знаете, что ждет смертных, которые вмешиваются в мои дела? Вы слышали о Ниобе? [27] Ниоба — дочь царя Тантала, имела шесть сыновей и шесть дочерей. Она запретила фиванским женщинам приносить Лето жертвы, за это Лето, мать Аполлона и Артемиды, попросила своих детей отомстить Ниобе, убив всех ее детей, а сама Ниоба от горя превратилась в скалу, из-под которой вечно бежит источник прозрачной воды: это слезы Ниобы, все еще оплакивающей своих погибших детей. Моя сестра Диана и я убили шесть ее сыновей и шесть дочерей. Они погибли от наших стрел! Вы, может быть, слышали о Марсии, этом сатире, который хвастался, что он более хороший музыкант, чем Аполлон?

— Я не уверен, что точно знаю его историю, — промямлил Ши, а Чалмерс стал бледнее мертвеца.

— Я содрал с этого мерзавца кожу. С живого! — Он сардонически захохотал. — Для вас обоих я уж придумаю кое-что похуже. Вы у меня запомните, как вмешиваться в дела Аполлона!

— Но мы действительно не…

— А ну заткнись, ты, презренный червяк. Пока я обдумываю это, я хочу, чтобы и вы подумали. Предвкушение — это уже половина удовольствия. Я найду вас, смертные, когда вы меньше всего будете этого ожидать! — Неожиданно налетел порыв ветра, все вокруг завертелось, и Аполлон, к их несказанному облегчению, исчез.

— Да… Ну мы и влипли, — простонал Ши. — Как раз когда нам вроде бы начало везти!

— Да… — сдавленно промямлил Чалмерс, — все могло быть еще хуже.

— Как?

— Как? Дорогой мой Гарольд, Аполлон — один из самых приятных богов!

Утро того дня, на который было назначено отплытие, выдалось ясным и солнечным. Эней отдал последние распоряжения насчет распределения экипажей на корабли, число которых достигло двадцати. Ши и Чалмерса он посадил на корабль, который был шире других и имел большую осадку, чем остальные.

— На этом корабле поплывут запасы вина нашего флота, — пояснил Эней. — Командовать кораблем будет мой друг Ахат. А вот и он сам.

У кормы корабля стоял мужчина более рослый, чем большинство троянцев, но не такой высокий, как Эней. По оценке Ши, его рост составлял шесть футов и пять дюймов, и он мог считаться благородным воином, но не героем, а таких во флоте было немало. Ши шутливо называл их героидами.

— Храбрый Ахат! — окликнул его Эней.

— Я здесь, благородный господин Эней! — отозвался Ахат; его лицо расплылось в подобострастной улыбке, открыв щель между передними зубами. Рядом с ним на кипе шерсти сидела пухлая дама с вязаньем в руках. — Чем могу служить, мой господин?

— Ахат, эти люди поплывут на твоем корабле. Им поручается беречь наше вино от прокисания, а это — очень важная задача, поэтому они должны будут заниматься только этим и ничем иным во время нашего путешествия.

— Слушаюсь, мой господин. Буду заботиться о них так же, как если бы они были моими собственными детьми. Теплая постель и комфорт — этого будет достаточно, мой господин, или нужно что-либо еще?

«Будь у него хвост, — подумал Ши, — он непременно вилял бы им».

— Другого ответа я от тебя и не ожидал. Я полностью доверяю тебе, Ахат. Моральный дух армии и флота наполовину определяется качеством и количеством этого вина.

— Мой господин оказывает мне слишком большую честь. — Он низко поклонился, одновременно раздвинув губы в улыбке.

— Мой корабль поплывет первым, — сказал Эней. — Другие корабли двинутся следом. Итак, счастливого плавания! — Он повернулся и сошел с корабля.

— Я не подведу вас, господин Эней.

Ахат выпрямился во весь рост и уставился на новых членов своей корабельной команды.

— Ооо! Да это как раз то, чего мне не хватало! Мало того, что моим заботам поручен этот проклятый корабль с вином, так я еще должен буду опекать двух бездельников-чужестранцев, все обязанности которых состоят в регулярном питье этого чертова вина! Да, мне бы следовало наконец привыкнуть к подобному отношению к себе и со смирением реагировать на «Ахат, подай дротик», или «Ахат, проследи, чтобы жертвоприношение быков выполнили без нарушения обряда и богохульства», или «Ахат, твоим заботам поручается корабль с вином»! Скажите, разве такого отношения заслуживает прославленный герой? Нет, не такого! — Внезапно его полуистерическая тирада прервалась, потому что он перевел свой взгляд на даму, сидевшую возле него. — Дорогая, разве я не прав?

Она не обратила на его слова никакого внимания, но отложила свое рукоделие в сторону, и на ее лице появилась манящая улыбка.

— Так вы вдвоем поплывете вместе с нами? Отлично, я уверена, мы славно проведем время и понравимся друг другу. Я — госпожа Ахат, но вы можете называть меня просто Гармония.

— Я счастлив, госпожа! — объявил Чалмерс, прильнув к ручке дамы в долгом поцелуе. Ахат же отвернулся и огласил воздух неприличным звуком.

— Где позволите расположить наш багаж? — задал Ши риторический вопрос, поскольку их жалкие пожитки можно было назвать багажом лишь с очень большой натяжкой.

— Пойдемте посмотрим на ваши койки, — предложила Гармония, вставая с копны шерсти. Она все-таки оказалась немного выше, чем Ши и Чалмерс.

— Послушайте, вы, — раздраженно сказал Ахат. — Я командую этим кораблем! — При этом он заложил большой палец за бронзовую пластину панциря, закрывавшего грудь.

— Да, милый, — сказала Гармония, не глядя на него. — А теперь, господа, давайте поднимемся на борт. Боюсь, что скоро на корабле будет невообразимо тесно. — Ахат оставил их и, подойдя к группе рабов, занятых последними приготовлениями к отплытию, набросился на них с руганью. Ши и Чалмерс по шатким сходням последовали за дамой на корабль.

— Давайте осмотрим все, — сказала Гармония, обходя корабль. — Его светлость и я будем жить в маленькой хижине на корме, рабы будут спать между кувшинами, но вот на носовой палубе есть свободное место. Вы согласны расположиться там?

— Да это лучше, чем адмиральская каюта, — выказал свою признательность Чалмерс. Большая часть корабля была открытой; две небольшие палубные площадки нависали над трюмом в кормовой и носовой частях судна. На них в основном располагался груз, а трюм, над которым не было палубы, был заполнен кувшинами. В качестве балласта использовался песок, в который своими заостренными донными частями и были воткнуты кувшины с вином, дабы придать им на все время плавания безопасное положение.

— Конечно, таких домашних удобств и комфорта, как в Трое, здесь, боюсь, не будет, но думаю, это не повергнет вас в отчаяние. — Лицо Гармонии озарила лучезарная улыбка, продемонстрировавшая чуть большие, чем у ее супруга, промежутки между зубами.