Лайон Де Камп - Странствующий чародей

— Послушайте, док, — сказал он, — а ведь Дон Кихоту в его соглашении с Богом было поставлено условие не участвовать ни в каких сражениях, причиной которых не является освобождение Флоримель?

Чалмерс, не сводя глаз с Дон Кихота, ответил:

— Хммм… похоже, что так.

Ши, сделав над собой усилие, снова вскочил на санезнача.

— Значит, если сражение не ради Флоримель, ему не выйти из него победителем.

— Он сражается с Фрестоном, одним из персонажей его галлюцинаций, — сказал Чалмерс. Выражение зависти промелькнуло на его лице, когда Дон Кихот превратил одного из волшебников в маленькую зеленую птичку. — Почему же я не могу сделать этого? — пробормотал Чалмерс.

Преображенный чародей вновь превратил себя в человека и вытянул руки с растопыренными когтистыми пальцами в сторону Дон Кихота. Что-то, даже на взгляд — отвратительно скользкое и липкое, брызнуло с концов его пальцев и облепило Дон Кихота.

— Здесь ведь два чародея, док. Что, если Фрестон и Маламброзо объединили усилия? И не могла ли Флоримель находиться в том экипаже?

Санчо прервал на мгновение свое молебствие и посмотрел на обоих психологов негодующим взглядом.

— Конечно, госпожа Флоримель в этом экипаже. А для чего же еще мы пошли по этой дороге? А для того, чтобы повстречать здесь этих волшебников. И ради чего великий рыцарь Дон Кихот вступил с ними в бой?

Ши с Чалмерсом переглянулись. Лицо Чалмерса исказилось в гримасе.

— Гарольд, я должен заявить свой протест против вашего участия в этом бою. Если бы вы не вернули Дон Кихота в галлюцинаторное состояние, в котором он пребывал прежде, Флоримель была бы с нами и мы все уже были бы дома. — Психолог теребил поводья своего санезнача. — Если вы не будете вмешиваться, к Дон Кихоту снова сможет вернуться здравый рассудок. Однако, если вы будете стимулировать его галлюцинации своим участием в них, мы наверняка потеряем все шансы повлиять на происходящее, а я могу навсегда лишиться Флоримель.

Гарольд Ши удивленно поднял брови, а затем медленно покачал головой:

— Дон Кихот не выйдет из состояния галлюцинаций. Вы преобразили его в сеньора Кихану. Подумайте об этом, Рид. Я логически допускаю, что эта ситуация является прекрасной иллюстрацией к вашей теории галлюцинаторных состояний, за исключением того, что мы находимся в мире, к которому Кихана подключился, а не в мире, где он на самом деле существовал.

Лицо Чалмерса побагровело, и он спросил:

— Но если мы пребываем в мире, основанном исключительно на принципах магии, то почему моя магия здесь не работает?

Внимание Ши переключилось на сражение между Дон Кихотом и чародеями. Невероятные вещи творились на поле битвы. Воздух содрогался от громоподобных обетов и контробетов. Пламя то вспыхивало, то угасало; грозовые фронты появлялись и исчезали. Один из чародеев материализовал тучу громадных летучих мышей, мгновенно превращенных Дон Кихотом в розы, которые упали на землю и устлали собой всю равнину, как будто кто-то сделал галантное подношение невидимым девам. Дон Кихот наслал на чародеев гигантскую ящерицу, а они ее превратили в крохотную, забавно тявкавшую комнатную собачку.

— В некоторых случаях ваша магия все-таки срабатывает, — сказал Гарольд Ши. — Припомните точно, что вы делали, когда она действовала. — Он выхватил из ножен саблю и, пнув в бока своего санезнача, направил его на поле сражения. Пока он, изнемогая от боли, причиняемой тряской, приближался к месту схватки, его вдруг осенила мысль.

— Во имя Господа и моей дамы, — воскликнул он, — поскольку у меня нет лошади, я хочу получить седло для этого создания! — Великолепно подогнанное и исключительно удобное седло появилось между Ши и костлявой спиной санезнача. Он вздохнул с облегчением и перевел своего цыпленка-лошадь в галоп.

Гарольд Ши всегда испытывал страх в начале битвы, но страх этот быстро проходил, поскольку практическая необходимость выжить и уцелеть вытесняла его из сознания. По мере того как он оценивал обстановку на поле сражения, к нему возвращалось спокойствие.

Второе копье Дон Кихота было уже сломано, и он сражался верхом в ближнем бою, размахивая тяжелым обоюдоострым мечом. Росинант, отметил про себя Ши, был в этой схватке таким же оружием, как и меч его седока. Этот необыкновенный конь удивительно точно выбирал место, а удары, наносимые копытом, всегда попадали прямо в цель; отработанные на тренировках движения выполнялись этим конем не хуже, чем знаменитыми липпецанскими [7] Липпецанские жеребцы — порода скаковых лошадей, производителями которой явились три жеребца, привезенные в Англию из пустыни между 1689 и 1742 годами. жеребцами, которыми Ши, бывало, любовался в своем мире.

Дон Кихот заметил приближавшегося Гарольда и закричал ему:

— Я должен победить Маламброзо согласно данному обету. Это дело моей чести. А вас прошу заняться этим мошенником Фрестоном!

Гарольд Ши, вооруженный саблей, верхом на несуразном санезначе не был уверен в своей полезности.

«Все-таки, — подумал он, — перелом в сражении с великанами обеспечил я».

— Хорошо, господин рыцарь! — ответил он. Подняв саблю, он внимательно следил за Фрестоном, который все время старался очутиться за спиной Дон Кихота, чтобы заколдовать его.

— Во имя Бельфебы и Господа Бога, я вобью тебя в землю, Фрестон! — клятвенно пообещал Ши. Он ударил пятками в бока санезнача, направляя его вперед. Санезнач, чувствуя опасность, упирался. Ши вновь ударил его, затем ласково попросил, а потом стукнул его по крупу плашмя саблей; наконец он обратился за помощью к небесам:

— Во имя Господа, всех святых и Бельфебы, а также во имя Торговой палаты Кливленда мне нужен хороший боевой конь, и нужен он мне СЕЙЧАС!

Сквозь световую завесу, которая опустилась на него, он рассмотрел звезды и почувствовал запах озона… Затем под ним оказалась лошадь, такая же огромная, как Росинант, и понеслась она прямо на Фрестона, хотя Ши лишь легонько коснулся пятками ее боков.

Фрестон почуял беду. Он замахал рукой над головой своего мула, делая какие-то пассы.

— Клянусь всей сатанинской силой, я верхом на тигре приеду и решу твою судьбу, жалкий бродяга. — Мул Фрестона превратился в громадного оранжевого бенгальского тигра, который ревел страшным рыком и драл когтями землю под собой.

— Аааххх! — что было мочи закричал Ши, а затем произнес пронзительным шепотом: — Именем Господа, заклинаю тебя, сгори в пламени! — Тигр нацелился на горло лошади Ши; лошадь по всем правилам дрессуры сделала небольшой маневр в сторону от тигра, и Ши, хотя и считавшийся неплохим наездником, но не являвшийся мастером джигитовки, вдруг осознал себя уже не на лошади, а просто в воздухе, правда с саблей в руке. Тигр бросился прямиком к нему.