Николай Прокудин - Остров Амазонок

— От кого защищать, Серж?

— От капитана! Я битый час талдычу, объясняю, что вздернуть тебя должны будут в тюрьме. В Ньюпорте или Портсмуте. Не помню точно в какой.

— Меня?

— И тебя, и сотоварищей. Тебя разжалуют и вздернут.

— Не может быть! За что? — искренне изумился Флетчер.

— Такие планы вынашивает капитан Блай! Я знаю!

— Сэр, но откуда вы это можете знать? Он вам лично говорил? Кто вы, мистер Строганов? Вы ясновидящий? Чародей?

— Ладно, поясню второй раз, но последний! Я путешественник. Вернее, скиталец. Меня зашвырнуло из будущего на два века назад. На двести пятнадцать лет!

— О-о-о! — взвыл, трезвея на глазах, лейтенант.

— Не вой! Выпей еще чарку рому! — приказал Серж.

Лейтенант, вытаращив глаза, трясущимися руками налил янтарной жидкости, залпом выпил и крякнул. Спиртное вновь оглушило его.

— Му-у-у!

— Чего мычишь? — ухмыльнулся Серж. — Закоровел или быкуешь?

— Что? — не понял англичанин.

— Это не переводимо! Ноу транслейт. Что такое ты подразумевал под словом «му-у»?

— Му-мусье! Я хочу вас спросить! — пояснил лейтенант.

— Я не мусье, я лягушек не ем! Можете именовать меня «господин полковник». На крайний случай обращайся «сударь».

— Виноват, милорд, не верю. Господин полковник, о каком будущем вы говорите? А мы сейчас в настоящем времени?

— Нет, в прошедшем! Хочешь — верь, хочешь — не верь. Я сейчас с тобой в позапрошлом веке! Эх, как бы тебе это доходчиво объяснить? — задумался Сергей. — Не забивай голову, пей, и все тут! Меньше знаешь, крепче спишь! Я не могу ответить на главный вопрос о том, что произошло со мной! Но я знаю из истории, что случилось за двести лет с Англией, Европой, Россией.

— И что же?

— Много чего! Но в подробностях не помню. Знаю одно: мы, Россия и Британия, будем союзниками в войнах против Наполеона, кайзера Вильгельма, Адольфа Гитлера.

— Кто это такие?

— Уф-ф... Из этого перечня в твое время жил только Наполеон. Был такой французский генерал, а затем император Франции.

— Ого! А что стало с королем Людовиком Шестнадцатым?

— Отрубили голову на плахе!

— О боже! И во Франции появился свой Кромвель?

— Еще хуже! Карбонарии, смутьяны, узурпаторы, много их было всяких разных. На гильотине тысячам людей каждый день головы рубили. Дворянам и недворянам. Слышал о такой машине — гильотина?

— Нет! — искренне признался лейтенант. — Я ничего не знаю о гильотине.

— Скоро весь мир узнает, и ты тоже, если поплывешь в Англию! Это лезвие, как большой топор, опускается по полозьям с высоты десяти футов. Вжик — и голова с плеч! Ох, потекут по Европе реки кровушки, образуются целые моря! А сколько будет грандиозных битв, морских и сухопутных!

— Спасибо, не хочу участвовать в битвах. Я хоть и моряк на военном судне, но не хочу воевать! Я желаю любви, солнца, хочу вернуться в свой маленький таитянский гарем. И правда, давайте, граф, вернемся на остров Таити!

— О, легко! Остров я тебе обеспечу! Я, честно говоря, тоже не горю желанием попасть в Россию восемнадцатого века, и вообще в вашу Европу. Там сейчас будет жарко, начинается период беспрестанных войн. Увольте! Мои баталии, сражения и битвы позади! Объясняться придется, кто я, что я, откуда, зачем. Забреют в армию, а я свое отслужил!

— Так откуда вы, граф? — вновь пробубнил пьяный Флетчер. — Вы не русский граф?

— Поясню в последний раз, для особо тупых! Я из России, из две тысячи четвертого года. Хотя сейчас у нас уже две тысячи пятый!

— Ох! Гот дэмэт!

— Вот-вот! Дэмэт...

— И как вы тут оказались? Что за дьявольщина?

— Волной смыло.

— Волной? Не может быть! — недоверчиво произнес Флетчер.

— Да, гигантской волной, высотою тридцать метров, а по-вашему больше тридцати ярдов! Цунами называется. Швырнуло в море так, что я мчался на лодочке быстрее пушечного ядра. Пролетел тысячи миль и двести лет.

— А как вы вернетесь обратно?

— Не знаю. Очень хочу домой, но не знаю, как туда добраться. Нужно искать эту дверь или окно, через которое я проник сюда. Найду — выберусь, не найду — останусь тут помирать. Предпочитаю скончаться на Таити, в окружении знойных красавиц, чем пасть на поле боя или закончить жизнь на эшафоте!

— Сочувствую вашему положению.

— Я сам себе сочувствую. Но лучше быстрее перейдем к делу, — решительно сменил тему разговора Строганов. — На кого мы можем опереться? Сколько моряков в случае мятежа тебя поддержат, лейтенант?

— Много.

Флетчер пошатнулся на нетвердых ногах, но все асе сумел встать из-за стола, подошел к двери кубрика, приоткрыл ее и выглянул наружу.

«Пьяный-пьяный, а в конспирации соображает! — подумал Сергей. — Понимает, что можно повиснуть на рее в открытом море, минуя трибунал в тюрьме Портсмута».

— Осторожность — залог успеха! — одобрил Строганов действия лейтенанта. — Ну и кто там был за дверью?

— Ни души. Пронесло, здесь нельзя так громко разговаривать. Меня поддержат мичман Янг, матросы Алекс Смит, Адамс, Мак-Кой, Квинтал, Уильяме. Всего, думаю, человек двадцать. Половина команды. С вами, граф, мы их точно осилим. Оружие хранится в каюте капитана, без арсенала будет тяжело победить, но у вас ведь есть пистолет, бомбы и винтовки скорострельные! Главное, чтобы эта сволочь, ботаник, не пронюхал! А то вмиг побежит докладывать капитану. Соглядатай! Шпик вонючий!

— А хирург? Вам бы врач пригодился, все может случиться в дальнейшем плавании.

— Нет, хирург поддерживает нейтралитет, и он трусоват. Я ему не доверяю. Доктор Ледворд законопослушен до тошноты, и бунтовать он не станет. Кто возглавит восстание? Вы, граф?

— Что вы, Флетчер? Помилуй Бог. Вы на своем корабле — вам и руководить! А я обеспечу огневую поддержку. Что у вас есть из оружия?

— У меня два пистолета и кортик. У Янга тоже есть пистолет, две сабли. У Мак-Коя короткоствольный мушкет и абордажный топорик, у Адамса топоры. Остальное оружие хранится в арсенале.

— Мы сможем бортовую пушку сдвинуть от бойницы и развернуть в сторону капитанской каюты?

Флетчер почесал задумчиво переносицу:

— Можем, но зачем?

— Наведем орудие на каюту и, если капитан начнет сопротивляться, загоним ядро ему в койку! — воскликнул Сергей. — Вот будет смеху, полетит, как барон Мюнхгаузен на ядре.

— Не знаю я такого барона. Ну, предположим, смеху будет немного, там тоже часть пороховых зарядов складирована, можем и на воздух взлететь, — засомневался Флетчер в реальности этой затеи.

— Не взлетим. Я пойду парламентером. Главное не само действие, а его угроза. Психологическая атака, моральное давление. Напугаем так, что он в одних подштанниках выскочит из каюты.

— Ха-ха! Представляю себе картину! Голый капитан — это словно голый король! — обрадовался Кристиан.