Николай Прокудин - Остров Амазонок

«Надо же, как разметало такой большой фрегат! А я на лодчонке, без экипажа, но проскочил!» — ухмыльнулся Сергей. Успокоив дыхание после преодоления всех препятствий, он мысленно пошутил: «Хвост оторвало при приземлении, но экипаж сумел посадить самолет на взлетную полосу. Любопытно, где пассажиры лайнера? Уцелел хоть кто-нибудь?»

Уцелели! Из-за скелета французского корабля появился человек-скелет. Он пристально посмотрел в подзорную трубу и замахал руками. Рядом встал еще один, затем появился третий. Люди кричали, но что — не разобрать. Одеты моряки были в жалкие лохмотья, каким-то образом умудрявшиеся держаться на изможденных болезнями и плохим питанием телах несчастных. То, что они дистрофически худы, стало ясно по мере приближения к побережью. Рубища на мужчинах все были в прорехах, дырка на дырке.

«Не сожрали бы, чего доброго, с голодухи, обрадуются приплывшей пище в моем лице! — горько усмехнулся Строганов. — Получится как в сказке о Колобке: „Я от Блая ушел, я от Флетчера уплыл, от каннибалов ушел, от людоедок убежал, а от французов — не сумел! Съели вместо десерта из лягушатины. Вон как у них жадно глазенки заблестели"». Сергей на всякий случай снял автомат с предохранителя, предосторожность эта была отнюдь не лишней при знакомстве с голодными людьми.

— Bonjour, moncieur! — пролепетал самый высокий оборванец. — Parlez-vous francais?

— Oui! — Сергей подтвердил тот факт, что он говорит и понимает на языке Бомарше, Дидро, Руссо и Вольтера, Дюма. Стоп! Дюма-отец и сын, кажется, тоже еще не родились. Поговорим как вольтерианец с вольтерианцами либо как монархист с монархистами, роялист с роялистами. Он обманет, если понадобится, не привыкать притворяться и скрывать свое истинное лицо. Пора вспоминать французскую речь, чему учили в разведшколе!

Едва Строганов ступил на песок, как моряки бросились обниматься с ним. Французы плакали от радости как дети. У одного рука висела на перевязи, перемотанная грязным белым платком. Голова другого моряка была перевязана подкладкой от камзола, сквозь которую проступала запекшаяся кровь. В тени обломков у борта лежал еще один морской бродяга с пробитой грудью. Он тихо бредил, вокруг роились зеленые крупные мухи. Начался диалог народов.

— Кто вы, чужеземец? — спросил француз. — И где ваш корабль? Месье, вы испанец, португалец?

— Нет, я русский офицер и путешественник полковник Сергей Строганов! — ответил Сергей. — Граф Сергей Строганов. Можно без титулов, без церемоний, просто Серж. Моя экспедиция погибла, а я возвращаюсь домой, плыву навстречу русской эскадре.

— Как вы найдете ее в океане?

— На все Божья воля! Ваш друг умирает? — сочувственно поинтересовался Сергей.

— Да. Вероятно, сегодня умрет. Правое легкое пробито стрелой, выпущенной аборигеном. Мы ее обломили, вынули, а рану залили коньяком и перевязали. Но как быть дальше? Хирурга нет, он утонул. Наш бедный Огюст третий день цепляется за жизнь, его организм борется из последних сил.

— Так его ранили папуасы? — уточнил Строганов.

— Они не представляются! Папуасы, гвинейцы, индейцы, кто знает. Одним словом, банда аборигенов. Эти дикари на нас нападают пятый раз за год.

— А как вы тут очутились? Вокруг шныряют ваши враги — англичане!

— Мы налетели на скалы ночью, — ответил раненный в голову француз. — Я корабельный плотник, мое имя Анри. Вот этот веселый парень канонир Поль. Несмотря на ранение в руку, умудряется орудовать одной здоровой клешней как двумя! Только у нашего орудия осталось пороху на два выстрела. А этот милый юноша — юнга Гийом.

Плотник ткнул пальцем в молодого парнишку лет семнадцати, у которого была повреждена нога. Сергей пожал всем по очереди руки, потом спросил:

— У вас есть пушка?!

— Да, орудие выбросило штормом на мелководье, и мы его вытащили, вместе с ядрами. За порохом плавали к корме на плоту, три бочонка доставили, три утопили.

— Виноват! Простите за любопытство, ваше сиятельство, но что вы делаете так далеко от России?! — продолжил расспросы Анри, видимо, самый любопытный из всех.

— Мой корабль погиб в районе Сиама, — начал самозабвенно врать Сергей, переплетая правду и вымысел. — Где я только не побывал за это время! На необитаемом острове нашел эту лодку, долго плыл, затем был подобран в море английской шхуной «Баунти». Экипаж корабля взбунтовался против капитана Блая, высадил его в шлюпку и отправил на веслах в открытый океан.

При словах об англичанах на лицах моряков отразилась тревога.

«Они, конечно же, сейчас подумают, что я английский шпион», — решил Сергей и поспешил развеять сомнения островного гарнизона:

— Не бойтесь. Я не на стороне Британской империи! Я сам по себе, поддерживаю нейтралитет. С мятежного корабля «Баунти» я бежал. Ночью нагрузил лодку провизией и покинул судно, потому что оно отправилось на Таити, а мне это не по пути. Несколько месяцев я жил на острове в окружении свиты из диких амазонок. Целый гарем!

— О-ля-ля! — воскликнул Анри. — И вы от них добровольно ушли!

— Пришлось! Дурные бабы взбунтовались!

Сергей вкратце пересказал историю попытки создания просвещенной монархии в Океании, и все весело, насколько позволяла обстановка, посмеялись.

— Какое счастье, что вы не англичанин! Мы ведь с ними периодически воюем и на суше, и на море.

— Да кто ж вы такие?! — вновь воскликнул Сергей, сгорая от любопытства. — Вы мне так и не сказали, как вас самих на край света занесло?! И где мы находимся?

— Ой! И правда. Прошу прощения, извините, дорогой друг, — принялся оправдываться Анри.

— Ну вот, заладил пардон да пардон! — рассердился Сергей, а про себя подумал: «Без своего „пардона" слова сказать не могут. У них даже плотники галантны. Ну, Европа! Ну, мусью!»

— Прошу прощения, — вновь извинился француз. — Мы выжившие члены экипажей кораблей «Астролябия» и «Буссоль». Слышали о таких?

— «Астролябия» — это что-то смешное типа медузы! — хохотнул Серега.

— Нет, астролябия и буссоль — это приборы, применяемые для навигации, — поправил Сергея француз.

Канонир Поль рассмеялся и тотчас надрывно закашлялся.

— Э-э-э, братец! Да тебе легкие лечить нужно. Никак чахотку подхватил! — посочувствовал Сергей. — А ведь в этом климате не должно быть таких болезней. В местном воздухе витают в основном вирусы гепатита, малярии и дизентерии.

— Легкие я застудил на переходе от Камчатки к Сахалину. И сейчас помню русские слова: «борщец», «водку выпить», «кушать сало»! Ха-ха-ха! Балялуйка! Вальеньки! Красавьетца!

— Молодец! Сразу видно, что настоящий турист! Эка тебя куда занесло! Обычно ваш брат посещает Москву, Петербург, Киев да города Золотого Кольца. А тут Камчатка и Сахалин, это ж надо! Твою мать!