Андрей Левицкий - Эромагия

Она с одним из гобеленов опустились к Аладдину, а остальные ковры и Шон пошли прочь.

Под дальней стеной Тремлоу сел на колченогую софу и устало вытянул ноги. Ковры повисли рядом, с любопытством разглядывая его.

— Так ты с Запада, человек? — спросил бахромистый Руми.

Тремлоу молча кивнул, думая о другом. Не о внезапном появлении Бладо: тот, надо полагать, заинтересовавшись узором на куске ткани, решил предпринять исследовательское путешествие на Восток и, поскольку Беринда из-за нехватки кадров официально его не отпустила бы, сделал это тайно — «в целях пополнения эрудиции и повышения квалификации». Так что тут все ясно, а вот что сталось с Анитой…

Издалека донесся писк:

— Дышите… Не дышите… А, вы вообще не дышите? Вышивка болит?

— Слышали вы что-нибудь о дервишах? — спросил Шон. — Я сюда с… со знакомой прилетел, и ее схватили дервиши. Потащили куда-то. Куда?

— Дервиши… — испуганно протянул бахромистый, опускаясь на диван рядом с Тремлоу и как бы невзначай кладя угол на его плечо. — Это ужасные, ужасные существа. Они работают на Великого Визиря. А он — страшный человек! Хуже, чем просто человек!

— И чем же он страшен? — поинтересовался рыцарь, слегка отодвигаясь от Руми.

— Всем. А еще он живет рядом с Шахназарской башней. Жуткое, жуткое место… Хуже, чем просто место!

Больше всего Аните не понравилось, когда джинн попытался лететь вниз головой. Нет, конечно, он при этом крепко сжимал ведьму в объятиях, но все равно ее начало тошнить… А тут еще у Мустафы закрылись глаза. Всполошившись, она заорала и ухватила его за нос. Джинн взрыкнул и проснулся. Помотав головой, перевернулся наконец в более подходящее для полета положение.

— Мустафа! — позвала она.

Небо чуть посветлело — близилось утро, и теперь ведьма хорошо видела большое красное лицо. Выпученные разноцветные глаза уставились на нее.

— Мустафа, мы куда летим?

— Ва-а… — сказал джинн.

Вдруг он ухмыльнулся и дружески пихнул ведьму мизинцем в бок, так что у нее заболели ребра.

— Хорошая… — невнятно пробормотал джинн.

Двигался он как-то вихляюще, будто пьяная ведьма на кривом помеле. От дворца Великого Визиря они сначала неслись низко над окружающими небольшую гору домами, а затем стали подниматься вдоль склона. Анита и не думала никогда, что у нее в жизни будет такое приключение — полет с джинном, — и поедала глазами окружающее. Заросший лесом вулкан высился в отдалении, здесь же был город, сплошные крыши и купола внизу. Мимо иногда проносились ковры с седоками и без, лампы, из которых торчали головы джиннов, хотя метел и ступ она не видела.

Дворец Визиря находился на отшибе, возле леса. У подножия и в нижней части склонов стояли все больше дома бедноты, но чем ближе к вершине — тем богаче становились постройки. Шахназарская башня высилась над всем ландшафтом, исключая разве что вулкан. Странное дело, в нижней ее части не было видно ни одной двери или ворот. Лишь от середины постройки начинались окошки, балконы и террасы. Видимо, башню как раз ремонтировали — вся она была окружена строительными лесами, мостками из сколоченных досок и свисающими канатами. Анита решила, что ничего величественного в постройке нет. Наоборот, какая-то она неказистая, даже вроде бы кривоватая… Но определенно очень основательная, мощная. У цоколя, где лесов было больше и они образовывали что-то вроде лабиринта, окружившего здание, на некоторых балках и мостках висели ковры — спали, надо полагать.

Мустафа вдруг зевнул.

— Эй, эй! — закричала Анита.

Они приближались к вершине башни. Джинн поворочал головой, зрачки его разбежались в разные стороны… и веки закрылись.

— Не спать! — Обеими руками она ухватилась за пухлую нижнюю губу, изо всех сил оттянула ее и отпустила. Со звуком, будто свернутой мокрой простыней ударили по камню, губа вернулась на свое место, чуть подрагивая, как резиновая. Веки — каждая ресница была длиною с палец — затрепетали и поднялись.

— Гы… — Рот растянулся в ухмылке.

— Вот, слушай! — прокричала Анита. — Приходит как-то гендерный чародей к плотнику и говорит: у моего посоха отваливается набалдашник. А плотник ему и отвечает: так это тебе не ко мне надо, а к врачу…

Она выжидающе уставилась на джинна. Тот молчал, слегка хмурясь. Потом глаза вновь стали закрываться. Аните и самой этот анекдот никогда не нравился, глупый и пошлый. Но она плохо запоминала анекдоты.

— Мустафа! — Она, будто по поверхности арбуза, стукнула по закрывшемуся веку. — Слышь! Вот еще… Спрашивает один гендерный чародей у другого: «Почему рыбы молчат?» «И почему?» — интересуется тот. «А ты засунь голову в реку и попробуй что-то сказать!» — отвечает первый.

Глаза приоткрылись. Зеленый и желтый зрачок съехались к переносице — джинн думал. Затем слегка пожал плечами и вновь стал засыпать.

— А знаешь, сколько нужно гендерных чародеев, чтобы сжечь одну ведьму? — закричала Анита что было сил. — Ни одного! Потому что все равно они не умеют…

И тут они достигли вершины башни. Здесь тянулся ряд окон, а вокруг летали ковры странной формы и раскраски: треугольные, сплошь ярко-красные, с узорами в виде перекрещивающихся кривых сабель… Охранники скорее всего.

Когда появился Мустафа, часть их приблизилась, трепеща в потоках воздуха короткой бахромой. Затем, видимо, узнав его, ковры вернулись, вновь образовав кольцо вокруг вершины. Мустафа изменил направление полета, приближаясь к одному из окон.

— Молчат… — вдруг невнятно пробасил он.

— Что?

— Рыбы… голову в реку! Хы… Хы… Хы… XЫ!!!

— Ты чего?! — испугалась ведьма.

Он закачался из стороны в сторону, содрогаясь в приступах хохота, то крепче сжимая ее, то почти отпуская.

— Прекрати, я же упаду!

Но Мустафа уже влетел в окно, и у Аниты зарябило в глазах при виде просторного коридора, украшенного статуями, гобеленами, драпировками с золотыми и серебряными узорами и пышной потолочной лепниной. Все это посверкивало, переливалось в свете многочисленных ламп…

Коридор тянулся по широкому кругу, опоясывая вершину башни: в стене слева были окна, в стене справа — двери, ведущие во внутренние помещения. Мустафа уже отсмеялся. Плюхнувшись на пол и не отпуская ведьму, он присел.

И зевнул.

Анита замерла, ожидая, что будет дальше. Из-за поворота донеслись шаги. Мустафа зевнул опять — и лег на бок. Веки его закрылись с почти слышным хлопком, руки разжались.

— Хыр-р-р…

Анита мягко выскользнула из объятий джинна, согнула и разогнула ноги, разминаясь, поглядела по сторонам…

Звуки шагов звучали все ближе — вот-вот кто-то появится из-за поворота. Ведьма попятилась, обходя джинна, осмотрелась, затем быстренько подбежала к одной из дверей, толкнула ее, заглянув в открывшееся помещение, шагнула вперед и захлопнула дверь за собой.