Роджер Желязны - Миг бытия так краток

— Конрад, — тихо обратился он ко мне. — Можно мне поговорить с вами?

Я кивнул и показал на небольшую ложбинку дальше по берегу.

— Давайте прогуляемся туда. Здесь у меня все.

Что мы и сделали.

После минутного молчания он сказал:

— Вам известно, что на моей планете есть несколько систем психических дисциплин, вызывающих иногда экстрасенсорные способности…

— Именно так я и слышал, — подтвердил я.

— Им обучались в то или иное время большинство веганцев. У некоторых есть способности в этом направлении. А у многих — нет. Однако почти все мы обладаем чувствительностью к экстрасенсорному, чувствуем его действие.

— Да ну?

— Сам я не телепат, но сознаю, что вы обладаете такой способностью, потому что прошлой ночью вы применили ее ко мне. Я почувствовал это. Среди вашего народа это настолько необычно, что я этого не предвидел вообще и поэтому не принял никаких мер предосторожности. К тому же, вы напали на меня в идеальный момент. В результате мой мозг был для вас открыт. Я должен выяснить, много ли вы узнали.

Значит, с этими наложениями видений на зримое было-таки связано что-то сверхчувственное. Содержали они обычно лишь то, что казалось зрительным восприятием субъекта, плюс заглядывание в мысли и чувства, выражаемые непосредственно через его речь, — и иногда я интерпретировал их неверно.

Вопрос Миштиго указывал на то, что он не знал, насколько далеко в действительности простирались мои способности, а я слышал, что некоторые веганские профессионалы-душеведы умели пробиваться даже в подсознание. Поэтому я решил блефовать.

— Я разобрал, что вы пишете не простую книгу о путешествии, — сказал я.

Он ничего не ответил.

— К несчастью, об этом знаю не только я, что ставит вас в несколько опасное положение.

— Почему? — внезапно спросил он.

— Наверное, они неправильно что-то поняли, — рискнул я сделать предположение.

Он покачал головой:

— Кто — они?

— Извините.

— Но мне надо знать.

— Опять-таки извините. Если вы хотите отказаться от путешествия, то могу сегодня же доставить вас обратно в Порт.

— Нет, этого я сделать не могу. Я должен продолжать его. Что же мне делать?

— Расскажите мне еще немного о вашем труде, и я смогу предложить хоть что-нибудь.

— Нет, вы и так уже слишком много знаете… Так вот в чем, должно быть, заключается настоящая причина присутствия здесь Дос Сантоса, — быстро добавил он. — Он умеренный. Наверное, экстремистское крыло Радпола что-то об этом узнало и, как вы говорите, неправильно поняло. Может быть, мне следует обратиться к нему…

— Нет-нет, — поспешил возразить я. — Думаю, этого делать не следует. Это действительно ничего не изменит. И вообще, что вы ему скажете-то?

Молчание. Затем:

— Понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он. — Мне также пришла в голову мысль, что, возможно, он не такой умеренный, как я считал… И если так, то…

— Именно, — сказал я. — Хотите вернуться?

— Не могу.

— Ладно, мой баклажанчик, тогда придется вам довериться мне. Можете начать с более обстоятельного рассказа об этой вашей разведке местности…

— Нет! Я не знаю, сколько вы знаете, а сколько не знаете. Вы явно пытаетесь извлечь побольше информации, и поэтому я думаю, что знаете вы не очень много. То, чем я занимаюсь, по-прежнему носит конфиденциальный характер.

— Я пытаюсь вас защитить, — напомнил я. — И поэтому хочу получить как можно больше информации.

— Тогда защищайте мое тело, а о моих мотивах и мыслях предоставьте беспокоиться мне. В будущем мой мозг будет для вас закрыт, так что вам незачем зря терять время на новые попытки прощупать его.

Я вручил ему автоматический пистолет:

— Предлагаю вам на протяжении всего оставшегося маршрута носить оружие при себе — для защиты своих мотивов.

— Отлично.

Пистолет исчез под его развевающейся рубашкой.

Пых-пых-пых — выдохи веганца.

Черт-черт-черт — цепочки моих мыслей.

— Идите приготовьтесь, — предложил я. — Мы скоро отправляемся.

На обратном пути к лагерю я воспользовался другой дорогой и проанализировал свои собственные мотивы. Сама по себе книга не могла ни укрепить, ни поколебать ни Землю, ни Радпол, ни Движение за Возвращение. Этого, в общем-то, не удалось добиться даже «Зову Земли» Фила. Но дело с Миштиго заключалось не только в книге. Разведка? Если да, то чего именно? Если толчок, то в каком направлении? Этого я не знал, а мне требовалось точное знание. Ибо если это может уничтожить нас, то Миштиго нельзя оставить в живых. И все же я не мог хладнокровно разрешить уничтожить его, если его дело сможет хоть чем-то помочь. А оно могло.

Следовательно, кому-то требовалось взять тайм-аут до тех пор, пока у нас не появится уверенность.

Потянули за поводок. Я откликнулся. Ну что ж, посмотрим, что на том конце.

— Диана, — сказал я, когда мы стояли в тени ее скиммера. — Вы говорите, что я для вас что-то значу, лично я, как Карагиозис.

— Это, кажется, логично вытекает из того, что я говорила.

— Тогда выслушайте меня. Я считаю, что вы могли ошибиться насчет веганца. Уверенности у меня нет, но если все-таки вы неправы, то его убийство будет очень большой ошибкой. Поэтому я не могу этого разрешить. Погодите с выполнением того, что вы там запланировали, до тех пор, пока мы не доберемся до Афин. А потом потребуйте разъяснить то послание от Радпола.

Она пристально посмотрела в оба мои глаза, а затем согласилась:

— Ладно.

— Тогда как насчет Хасана?

— Он ждет.

— Он сам выбирает время и место, не так ли? И если ждет, то лишь подходящего случая для удара.

— Да.

— Тогда ему надо дать приказ притормозить, пока мы не будем знать все наверняка.

— Отлично.

— Вы ему скажете?

— Ему скажут.

— Ну что ж, и это хорошо.

Я повернулся, чтобы уйти.

— А когда сообщение придет вновь, — спросила она вдогонку, — и если оно будет гласить то же самое, что и раньше, — что тогда?

— Там видно будет, — ответил я не оборачиваясь.

Я оставил ее рядом с ее скиммером и вернулся к своему.

Когда пришел ответ, содержащий в точности то, что именно я и думал в нем услышать, я понял, что хлопот у меня прибавится, потому что решение я уже принял.

Далеко к юго-востоку от нас кое-какие части Мадагаскара все еще продолжали терзать счетчики Гейгера радиоактивными криками боли, отдавая дань умению одного из нас.

Хасан, я чувствовал уверенность, по-прежнему мог выйти навстречу любому препятствию не моргнув своими выгоревшими на солнце, привыкшими к смерти желтыми глазами…

Остановить его, вероятно, будет нелегко.

Вот оно. Внизу.

Смерть, жар, грязевые полосы в струях воды, новые очертания берегов…