Евгений Прядеев - Водяной. 2 уровень

- А Раскевич-то вам чем не угодил? – удивился Рожков.

- Скажем так, – снова посмотрел я прямо в глаза безопаснику. – Мы не закончили разговор с его племянником. И мне бы очень хотелось это сделать.

- Кажется, я не до конца вас понимаю, – развел руками Рожков.

- Да бросьте вы, Александр Сергеевич, – махнул я рукой. – Все вы понимаете. Бранимир постоянно упоминал в разговоре какого-то дядю, имеющего большие возможности в корпорации. И при этом сам молодой человек псих конченый. А кто в корпорации психиатр? Вот ребус и сложился.

- В Шерлока Холмса в детстве играть не пробовали? – язвительно улыбнулся Рожков. – Доказательства-то все косвенные.

- А мне не нужны доказательства, – набычился я. – Запомните это, Александр Сергеевич! Даже несмотря на то, что вы полковник могущественной спецслужбы, а я, по вашему мнению, никто и звать меня никак. Мы договорились?

- Раскевич в бегах, – теперь Александр Сергеевич упорно не хотел смотреть мне в глаза. – Мы ищем его и надеемся, в том числе, и на вашу помощь в этом вопросе. Но когда это случится, я прогнозировать не могу.

- Ничего, – барственным жестом махнул я рукой. – Я буду верить, что вы сдержите свое слово.

Рожков задумался, ощупывая меня изучающим взглядом. Наконец, он с явно видимой неохотой решился:

- Договорились!

Если честно, я почувствовал некоторое облегчение. События последних дней, вернее, их отсутствие, сильно утомили меня, да и пребывание на полутюремном положении в палате изрядно надоело.

- Договорились! – повторил я вслед за Рожковым, крепко пожимая его руку. – И это хорошо, и это правильно. Тогда начнем по порядку. Когда я смогу пойти домой?

- А очень хочется? – поинтересовался Рожков с каким-то непонятным мне любопытством, что заставило меня опять напрячься.

- Даже не очень, а очень-преочень, – стараясь подстроиться под тональность безопасника ответил я. – Более того, я когда трудовой договор подписывал, там про рабство ни словечка не было.

- Помилуйте, Максим Александрович, – развел руками Рожков. – Мне казалось, что мы поняли друг друга. Так что ни о каком рабстве не может быть и речи. Ваше содержание здесь исключительно для безопасности вашей же жизни и сохранности здоровья. Вам по-прежнему запрещены как физические, так и особенно умственные нагрузки, хотя, по прогнозам врачей, завтра-послезавтра уже можно возвращаться в игру. Кроме того, сейчас уже почти шесть вечера. Куда вам идти на ночь глядя? Тем более, с женой вы в разводе, как мне докладывали. Уж здесь под охраной всяко спокойнее и вам, и мне будет. Давайте, Максим, переночуете, наберетесь сил и завтра в бой!

- Мягко стелете, уважаемый, – я все силился вспомнить, как имя-отчество моего собеседника, но в голове по этому вопросу царил откровенный вакуум. – А на какой тогда допрос вызывали моего куратора Володю?

- Да не было никакого допроса, – в радушном жесте развел руками безопасник, но по его глазам было понятно, что безмятежность, демонстрируемая мне, не больше, чем наигрыш. – Мы просто проясняли некоторые моменты.

- Слушайте, ну я же не глухой, – я внимательно следил за интонациями и жестами собеседника, пытаясь понять, как много правды в его медовых речах. – Палата под замком, был охранник и его вызывали на допрос к следователю.

- Этого требовала обстановка, – нахмурился Рожков. – Поймите и мое состояние правильно. Меня назначают ответственным за такой глобальный проект, и вдруг выясняется, что чуть ли главное действующее лицо всего этого предприятия находится в предсмертном состоянии вследствие диверсии и крайнего истощения. Как я должен был реагировать? Явно не сидеть, сложа руки. Естественно, что по горячим следам были предприняты некоторые… ммм… так скажем, меры.

- Меры, – хмыкнул я. – Люблю обтекаемые официальные формулировки…

- Да, меры! – повысил голос Рожков. – Никто не арестован, не убит и даже не помят спецназом. Но установить истину я был обязан.

«Ладно», – подумал я про себя. – «Сделаем вид, что я тебе поверил. И даже не будем выяснять, установил или нет. А сейчас с этой темы надо потихонечку съезжать. Домой хочется, а остальные проблемы разгребем потом. По мере их возникновения».

Но вслух я, естественно, сказал немножко другое и совсем иным тоном.

- Простите, вспылил, был неправ, – главное в подобных ситуациях пошире улыбаться. – Давайте тогда закроем неприятную тему, дадим мне денежек, вернем смартфон с одеждой и отпустим домой. Если не сейчас, то хотя бы завтра с утра. Очень я устал от казенной обстановки. Ну и расскажем, наконец – где мои друзья, Володя и Дарья Константиновна.

- Не-не-не, – казалось, безопасник чего-то испугался. – Мы еще не настолько договорились. Давайте проговорим условия нашей сделки окончательно. Что буду делать я, понятно. А вот что собираетесь предпринять вы, Максим Александрович? Тут есть нюансы…

- Какие нюансы? – непонимающе пожал я плечами. – Я продолжаю стабильно заходить в игру, общаюсь с Чуем, процесс идет, деньги капают. Я же верно понимаю, что игровая активность запускает процесс майнинга?

- Ну, почти, – поморщился Рожков. – В этом как раз и заключаются нюансы. Понимаешь… Черт, я не экономист и не смогу объяснить все правильно. Но если я верно понял то, что вещали наши эксперты, процесс зарабатывания денег в сети идет как-то криво и полностью завязан на искусственном интеллекте.

- Это как? – не понял я. – У меня тоже с экономикой дела обстоят не блестяще.

- Я не знаю, – в голосе безопасника послышалась обреченность. – Не могу объяснить. Происходящее вообще не поддается логике. Во-первых, персонаж Водяного стал уникальным, никто другой вместо тебя играть не может. Во-вторых, берсики не обесценивают другие крипто и государственные валюты, что, по идее, противоречит принципам макроэкономики. Если верить некоторым финансовым аналитикам, то получается, что «Берлога» управляет всеми фондовыми рынками планеты.

- Прикольно, – оценил я услышанное. Информация в голове укладывалась плохо, но отдельные ее аспекты были понятны. А ведь Лесной Хозяин все это просчитал заранее. Я вспомнил письмо, где он обещал мне нечто подобное. Похоже, пришло время получения плюшек… Хотя может, наоборот, раздачи звиздюлей, тут уж как кривая вывезет…

- То есть, получается, что я мега крут, и все теперь зависит только от меня? – мне стало смешно. Скорей всего, распирающий меня хохот был какой-то разновидностью истерики, но сдерживаться становилось с каждой секундой все труднее и труднее. – Слушайте, уважаемый, а государственная охрана, как президенту, мне положена?

- Боюсь тебя расстроить. Но твоя крутость уже очень скоро может превратиться в пыль, – а вот теперь голос Рожкова был настолько ледяным, что мне немедленно расхотелось улыбаться. – И это еще одна неразгаданная загадка «Берлоги».