Харитон Мамбурин - Посадка в лужу

Эстебан с затаенной усмешкой посмотрел на переговаривающихся богов и Бессов. Новоприбывший, тот самый «гарант», что совершит путешествие с ними в Срединный Мир, был пьян в стельку и сквернословил так, что короткий бог-уродец, перемещающийся на щупальцах, лишь уважительно качал головой. Выглядел новоприбывший бог… до обидного обычно. Самый обычный светлокожий мужик человеческой расы с длинными волнистыми волосами цвета платины. Одет он был в нечто, когда-то бывшее то ли фраком, то ли местным деловым костюмом — сейчас оно было все залито вином и масляными пятнами, с рубашкой навыпуск.

«Кладий, бог, 912 уровень»

В данный момент этот самый бог рассказывал всем желающим и не очень, где он был.

— Я… ик, я засадил каждой теплой… влажной… и продаж… продажжжной дырке в этом горрроде! — хвасталось покачивающее божество, зарекомендовавшее себя до этого, как «бог нужных слов», сиречь дипломатии, — И вып… выпил вина! И пива! …а потом ещще… и повторил…

Блондинистое сверхъестественное существо потеряло равновесие, поддалось гравитации, гуськом пробежав вперед пару метров, и начало падать. Процесс Кладий прервал, ловко зацепившись рукой за талию нахмурившегося Джаргака, сделал вокруг орка разворот на 380 градусов и почти влюбленно посмотрел в клыкастую рожу сумрачного Бесса.

А затем выдохнул.

Гиндос увидел, как лицо орка перекосилось в совершенно жуткую гримасу, настолько, что богиня-эльфийка с лезущими из-под ее кожи лицами, аж отшатнулась. Потом «выхлоп» долетел и до испанца, от чего сознание им было чуть не потеряно.

— А… вы тут… ррразвлекаетесссьь… — продолжающий обнимать орка бог обвел окружающих пьяным сосредоточенно-осуждающим взглядом, — Бз… меня. Вертите ррразумных… на хренах! Ув… уввжаю. Сегда мечтал! Но… не мог…

Исповедь прервалась — бога стошнило орку на ноги. Началась суета.

Эстебана происходящее забавляло, позволяя немного отвлечься от собственных планов, терпящих серьезные и плодотворные изменения.

Его начальным мотивом было обрести здесь, во Внутреннем Мире, богатство, славу и власть. Но… надежды были разрушены. За время долгих и выматывающих переговоров, Гиндос понял, что совокупно Лтакт чрезвычайно богат, как и любой из других одиннадцати городов мира… уже десяти. Ключевое слово — совокупно. Отдельные лица, за исключением Хадатавара Двуносого, ожидаемыми объемами ценностей не оперировали. Конечно, Эстебан был готов к подобному повороту, в его предложении изобиловали куда более скромные позиции эксклюзивных знаний, которые много кто себе мог позволить — как минимум каждый из стоящих неподалеку напыщенных придурков, величающих себя начальниками Секторов.

Но власти Лтакта не собирались клевать по зернышку. Любой, кто потратился бы, к примеру, на перечень минералов Срединного Мира, выбыл бы из гонки за одним из главных призов — за левитатор. На такое ни один разумный пойти был не готов. Итог — Гиндос играл с местными в лису и виноград, с грустью понимая, что сделок не будет. Слишком раздроблена была власть, слишком рассредоточены богатства города, а отдавать эксклюзивные сведения за копейки геомант считал ниже своего достоинства. В конце-то концов, он уже куда богаче любого из управляющих Сектором!

Роли лисы и винограда менялись, в пустопорожних разговорах всё чаще мелькали угрозы, а воз оставался на месте. Эстебан чувствовал, что его затея медленно и верно накрывается медным тазом. Волшебник, оставаясь один, бегал из угла в угол, пытаясь придумать новый план. Лучшее из того, что приходило на ум, звучало так — «уйти в пустоши, обустроиться, а когда они сами договорятся и соберут нужную сумму, то пусть приходят».

Паршивая идея, что уж тут говорить. Гиндосу пришлось бы годами прятаться или самому организовывать бессмертных этого мира, чтобы иметь возможность получить хотя бы часть предполагаемой прибыли. Такие идеи магу были совершенно не по вкусу.

И тут явились боги, пролив елей на истерзанную душу бывшего испанца.

Уйти? Уйти!? Забрав с собой таких страшных Митсуруги и Джаргака?! Да с радостью! Господин Гиндос с тщательно скрываемым великим удовольствием вознесется обратно в Срединный Мир, избавив местное население от своего и чужого общества! Безвозмездно!

…но потом — вернется.

Обладать хорошо организованным разумом значит не только соображать быстро и четко, это так же и возможность что-либо спрятать на самом виду. Гиндос прекрасно осознавал, что его образ в глазах окружающих довольно однозначен — путешественник, авантюрист, ученый… Те, кто хотел о нем узнать больше, обычно узнавали лишь то, что он пришиб несколько гномьих разведывательных партий в глубинах земли, а также является хорошим геомантом.

За всей этой мишурой наблюдатели не видели главного, выставленного буквально напоказ, в открытую. Они не придавали значения тому, что Эстебан Гиндос был магом.

Волшебником. Практиком таинств. Заклинателем.

Он запомнил ритуал.

Кирн Джаргак, уничтоживший жителей С’Ваггарата, буквально подарил Гиндосу трон. Сейчас же, когда орк в гневе открыл глаза бессмертным Лтакта — он еще и снабдил Эстебана слугами. Соратниками. Воинами.

Если бы геомант мог бы себе это позволить — он бы сейчас ржал бы во весь голос, закрыв ладонью лицо. Никогда еще захват мира не был столь простым! Всё, что нужно было сделать «Повелителю Тверди» — так это вернуться, прошвырнуться по лавкам, скупая учебники, семена и прочие «бусы для туземцев», а потом применить подготовленный ритуал на том эфирном потоке, возле которого располагается С’Ваггарат.

И всё! Всё! Совсем всё!

Не нужно набирать отряд наемников, искать слуг, рабов или заниматься еще какой-нибудь ерундой! Не нужны соратники и товарищи! Эстебан всё сделает сам и получит всё опять-таки сам! Нужно лишь… практически ничего не делать!

Разумеется, Джаргак не открыл Америку, указав дурным местным на факт, бросающийся в глаза. Но одно дело незначительный отток умников, скрывающихся, чтобы нагрести себе побольше, и совершенно другое — массовая миграция. Тотальная массовая миграция. Чертов орк умеет ломать, это Эстебан признавал в полной мере.

— Как у него это получается… — внезапно раздалось от правого плеча геоманта. Говорила Митсуруги, практически шепча себе под нос и явно не обращаясь ни к кому.

Испанец закатил глаза. Неужели это и есть таинственная и неуловимая волшебница, представительница не менее таинственного Нихона?

— Госпожа Митсуруги, — начал Эстебан, пытаясь удержать свой запуганно-соглашательский образ, — Вы разве не слышали, что орк сказал прямо перед тем, как устроил Подземному Миру социальный апокалипсис?