Харитон Мамбурин - Атака мимо

Увы, вокруг меня было куда больше лежащих и визжащих тел, чем вполне перебиваемых хвостом ног. Пятая конечность увязла в какой-то лошадке, позволив ей отмучиться, но при этом прервала мой героический разворот, повторно влепив меня мордой в траву.

Второй раз я уже поднимался под беспорядочными, но сильными уколами копьем одного из неприятно быстро очухавшихся всадников. Под скрежет острия о кожу, укрепленную «железной рубашкой», я нанес быстрый и сильный удар извлеченным из инвентаря дадао по глухому шлему этого… гнома быстрого реагирования.

Дадао предсказуемо лопнул на мелкие осколки.

Несмотря на то, что этот кривой китайский меч был изначально предназначен для рубки, и на то, что одним из его свойств была чрезвычайная прочность, — ничто из этого не спасло клинок от моментального уничтожения при столкновении с литым металлическим шлемом. Где китайцы и где броня?!

Вырвав из рук свирепого гнома копье, я от всей своей порядком раздраженной души влепил противнику пяткой в грудь, заставив тело улететь в траву.

Огляделся. Фух. Гном определенно был уникумом. Оставшиеся в живых после моего налета ползали по траве, прижимали руки к ушам, что-то кричали. Около пяти разумных в отдалении стояли и орали друг на друга, явно оглохшие от моего рёва. В седле не осталось никого. Частичный успех.

Надо добить бедолаг.

Спустя десяток-другой секунд активных действий с изумлением и недоверием начинаю понимать, что у меня… почти не получается! Гномы! Бронированные гномы! Если их бить — они улетают, не умирая! Если их пытаться втоптать в землю… они вминаются в нее, но не умирают! Хлесткий удар хвостом оставляет на их броне глубокие зазубрины, валит смертных с ног, ломает ребра, но они все равно не умирают!

Более того, гномы начинают приходить в себя и защищаться.

Подчиняясь резким повелительным жестам и крикам одного из собратьев, десяток гномов выдергивают короткие толстые мечи из ножен и пытаются сформировать против меня строй. Остальные бегают за ездовыми животными, явно в надежде содрать с упряжи паникующих существ оружие посерьезнее. Оно там есть в изобилии — толстые копья с листовидными толстыми наконечниками, арбалеты, шестоперы.

«Путь Ветра». Телепортируюсь к левому флангу неказистого строя, сформированного гномами, и наношу размашистый удар ногой по крайнему гному, отправляя пятерых кувыркаться по траве. В бок влетает меч гнома-командира, прыгнувшего на меня из середины. Ожидаю услышать бессильный скрежет металла по «железной рубашке», вместо этого слышу влажный чавкающий звук — железка на треть втыкается в тело. Смотрю в горящие мрачным азартом глаза самого обычного на вид гнома. Тот оскаливается и пытается провернуть лезвие. Тщетно.

Отдергиваюсь и луплю «Беспощадным ударом» по макушке опасного гнома. Короткий удар мякотью кулака сверху вниз почти не причиняет повреждений моей руке и телу, но судя по наблюдаемому эффекту — ломает гнома полностью, с ног до головы. Его тело безжизненно оседает наземь, а я применяю «Путь Ветра», меняя свое местоположение.

Осматриваюсь, слышу глухой выкрик, получаю пару арбалетных болтов в грудь. Толстые короткие стержни втыкаются неглубоко, но более чем ощутимо. Рычу от боли, сбрасывая собственное оцепенение и растерянность. Нарастает гнев. Выдергиваю из бока еще торчащий там короткий меч и прячу его в инвентарь. Короткая тонкая цепь обвивается вокруг торса, дополнительно стягивая рану.

Начинаю двигаться. Рывок к лошадям, быстрый анализ нацепленного на животину оборудования, граблю лошадь на шестопер. Основательная для гномьих размеров железная дубинка в моей руке выглядит как погремушка. Следующая лошадь — боевой клевец. Будет открывашкой.

Теперь марлезонский балет теряет для меня и окружающих легкий флер ситуации «слона в посудной лавке». Мечусь «путем ветра» из стороны в сторону, нанося короткие удары по железными шлемам «открывашкой» или «погремушкой». Большего и не нужно — просто короткий точный удар в полсилы и не забывать почаще менять собственное положение. В меня втыкается еще несколько болтов из арбалета, но все они — преимущественно в спину, ноги и ягодицы. Больно, обидно, но совершенно некритично.

Ища новую двигающуюся цель, внезапно кашляю кровью. Дышать становится тяжело, взгляд мутнеет. Падаю на четвереньки, выхаркивая еще солидную порцию важной для жизни жидкости из себя. Что это? Уплывающим сознанием цепляюсь за «железную рубашку». Главное — сохранить ее, иначе мне…

Темнота.

— …серьезно? Наш громила не смог перебить обычных смертных? Да вы шутите! — звук голоса совершенно определенного гнома был слышен хоть и отчетливо, но как будто сквозь толстую вату.

— Генрих, не путай тут теплое с мягким и вообще не путайся у меня под ногами! — а вот это раздраженный и сосредоточенный голос Валериана, — Орка начинили болтами с ядом. Хочешь знать каким? Лизни вот острие. Может и выживешь.

Мою голову приподнимают, в пасть начинает литься какая-то бурда с комками и отчетливым травянистым привкусом. Глотаю, кашляю, желудок начинает крутить, сворачиваюсь в судорогах. Бурда вспыхивает внутри невыносимым огнем, заставляя меня крутиться и пучить глаза. Чьи-то тонкие сильные руки прижимают меня к земле, а вставший над головой гном несколько раз резко… пинает меня по лицу. Становится еще больнее, но это волшебным образом помогает миру проявиться в больших подробностях.

— Кирн! — орет гном, — Не спать! Запускай свое исцеление, быстро! Ну! Запускай исцеление!

Гномьи вопли и пинки оказали достаточное влияние, чтобы я понял, что от меня хотят, и попробовал приступить к выполнению, но погрузиться в медитацию, когда на тебя орут и пинают по лицу… Найдя в себе силы, я принял позу лотоса и оттолкнул гнома в сторону.

«Целительная Медитация».

Спина и бок горели огнем, земля под задницей неумолимо расползалась из-за эффекта «И пусть весь мир подождет», но я держался изо всех оставшихся сил, закрыв глаза. Процесс шел, но удивительно медленно — в себя я смог прийти только поздним вечером. Встав, я поковылял к костру, чувствуя мучительный голод от израсходованного в процессе лечения «строительного материала».

— Вот он, великий воин, гроза тушканчиков! — снова завел свою песню гном, глядя на меня с полностью отсутствующим дружелюбием во взгляде.

— Извини, никогда не пробовал убивать гномов, — кратко ответил я, получая от подскочившей Офелии большую миску с приятно пахнущим мясным варевом. Чем было вызвано недовольство «ученого» — я не понимал, но выяснять особо не хотелось. Хотя кое-что неожиданно вспомнилось.

— Если Генрих расстроен из-за того, что я повредил шлемы и броню у гномов, то я запихну ему в задницу шестопер, — торжественно пообещал я сидящей рядом и жующей с отстраненным видом эльфийке. Киллана побагровела и выплюнула в огонь то, что жевала.