Игорь Чиркунов - Проект Икар. Альфа-тест

Мир вокруг, как тогда, пропал. Он сжался до размеров нескольких ярких углей, от которых я боялся отвести взгляд. Когда пустота внутри чуть отпустила и дыхание восстановилось, проговорил с горькой усмешкой:

— Дальше я уже не слышал. Весь мой мир рухнул. Мир будущего, где мы вместе, перестал существовать. Его не стало. Вот, — вдохнул полной грудью и медленно — медленно с задержкой выдохнул.

Добавил с ироничной ухмылкой:

— Все понятно, любят тех, кто рядом. Я тогда еще в благородство решил поиграть — пообещал, что не помешаю ее счастью… Дурачок.

На заднем фоне сознания мелькнуло, что подобное я недавно уже слышал. Но эта мысль, искрой мелькнув во тьме, тут же погасла.

— Ну а дальше все в лучших традициях наивных романтических юношей, — я с усмешкой покачал головой, словно говорил: «Ну надо же быть таким идиотом!», — раз нет будущего, значит, и жить незачем!

— Вены резал? — спросила Аня. И вдруг довольно мелодично пропела: «И когда об этом вдруг узнаешь ты, тогда поймешь, кого ты потеряла…».

— Я что, такой идиот? — даже оскорбился. — Я другой идиот: прямо на следующий день с утра пораньше прямиком в военкомат: хоть студент и отсрочка, но пошел добровольцем, взяв академ. Ну а когда уже явился с вещами, написал рапорт в горячую точку. У нас тогда на юге было жарко, вот туда и угодил. Согласен, мальчишество.

— Ты воевал?

— Воевали оба моих деда. А я проходил срочную службу. В зоне локального вооруженного конфликта.

— Есть разница?

— Да, — отрезал, закрывая тему.

— Хорошо, не будем об этом. И что дальше?

— А что дальше? Знаешь, прыжки по горам, особенно под посвист пуль, изрядно прочищают мозги и настраивают на правильный лад. Романтику выветривает только в пути. Мне повезло, вернулся и не инвалид. Если что и было, так по мелочи. Восстановился в ВУЗе, а тут как раз «Дельта — клуб» появился. Затянуло. Со временем встретил Машу, так и жил, пока…

Опять заныло за грудиной, сдавило легкие. Голос вдруг осип.

— Года три, три с половиной назад был в родном городе. Уже не помню, зачем ездил, мои старики давно в деревню перебрались. От кого узнал? Тоже не помню. В общем, узнал, что она вновь одна, ну и накатило… Я даже с психологом разговаривал, пытался разобраться. Он тоже из «наших», как — то выезжали вместе на недельку, ну и запряг его разбираться в своей проблеме. Что это? Это просто попытка доказать прежде всего себе, что зря она меня тогда отвергла? Уязвленная мужская гордость? Попытка получить то, до чего так и не смог дотянуться? Я ведь не обнял ее ни разу…

— Почему?

— Блин, не знаю я, — откинулся, всплеснул руками, сорвался на крик. Повторил тише, успокаиваясь, — я не знаю. Понимаешь, она для меня как…

Я поднял ладонь, как будто на ней что — то стояло:

— Как фея. Тонкое существо с крыльями, которое грубостью можно поранить. Как хрустальная мечта…

— Знаешь, Феникс, может, я открою тебе глаза, но девушкам нужны не только восторженные вздохи и обожание. Все же тебе стоило попытаться ее обнять.

— Слушай, я не ребенок. Думаешь, не кадрили девчонок на выездах? — усмехнулся, потом подумал, что хвастаться Анахите своими похождениями и курортными знакомствами не лучшая идея. — А вот с ней все по — другому. Встретились, и как будто не было всех этих лет, как будто я опять вчерашний школьник. Короче, полгода я думал и гадал, что делать. Уже узнал ее телефон, где она живет и работает. Но несколько месяцев не мог разобраться, зачем мне это нужно. И потом я был несвободен. Да, к Машке у меня не было тех же чувств, скорее что — то типа чувства долга: все — таки Машка была моя женщина, а мужчина всегда несет ответственность за свою женщину. Не мог же я просто заявить: «Извини дорогая, я люблю другую, давай разбегаться…». Но в душе, где — то глубоко — глубоко, я надеялся, что Машка уйдет сама. Замечательное решение проблемы, я белый и пушистый, весь такой брошенный… Потом в итоге не выдержал и просто позвонил. Мы встретились. Я ждал, что сейчас увижу растолстевшую тетку, подурневшую, и меня отпустит. Время обычно никого не щадит. Но ничего подобного. Она, конечно, стала старше и морщин прибавилось, но это была все так же она. Более того, мы погуляли, поболтали, и я понял, что круг наших интересов совпадает, мы достаточно одинаково смотрим на многие вещи. Это была моя женщина, моя. Богом свыше данная. А я когда — то так легко сдался, ничего не предпринял и сбежал на войну.

— Вы стали встречаться?

— Мы встретились несколько раз, пили чай в чайном клубе, я даже свозил ее на аэродром и попросил ребят покатать на самолете. Я ждал наших встреч…

— А как же Маша?

— Она в тот момент была у своих родителей, я думал — вернется, и я все ей расскажу…

Я опять замолчал. Подкинул несколько веток в костер, тот обрадовался новой пище, весело затрещал, тьма немного отступила.

— Я не понимаю, что произошло и почему я опять услышал то же самое «я тебя не люблю»… Да не люби ты на здоровье, — я опять сорвался на крик, — только не бросай. И добавил тише: — Не бросай, пожалуйста. Дай возможность изменить твое мнение обо мне, ты же меня не знаешь. Я стал бы носить тебя на руках. Я бы никогда тебя не обидел.

Над полянкой опять нависла тишина. Костер, проглотив партию пищи, опять угас, только угли светились в темноте. Моя исповедь подходила к концу.

— Она перестала отвечать на звонки, я пытался списаться в соцсетях, мои сообщения оставались непрочитанными. Но я решил не сдаваться. В конце концов, это была богом данная мне женщина, и кто сказал, что она должна достаться мне легко. Я узнал, где она бывает, и стал тоже там появляться. Она размещала в своей соцсети посты о деятельности поискового отряда по розыску потерявшихся детей, — я решил вступить в этот отряд. Она писала о мероприятиях клуба любителей бега — что ж, дельтапланериста бегом не напугать, он нам полезен… Месяц я метался от бегунов к поисковикам, везде стал своим, стал дружить с ее друзьями. Она как раз уехала в отпуск, я даже был этому рад — вернется, а тут я, просто везде…

— И?

— Пьяный подросток за рулем. Не справился с управлением и улетел в кювет. Наглухо, судить некого. Вот только при этом он снес с дороги нескольких человек. В том числе и Иру. … Я мысленно клял ее, что не берет трубку, не отвечает на личные сообщения, а ее уже не было… Узнал совершенно случайно, от новых друзей в беговом клубе. Я ведь не распространялся, что пришел не из — за любви к бегу — из — за нее. Тогда я плакал первый раз в жизни. А через месяц уехал в Доломиты.

Анахита молчала, и я был благодарен ей за это молчание. Не нужны мне сейчас ободрения и поддержка. Просто дайте разбереженной ране снова затянуться. Протянул руку, взял бутыль, вопросительно взглянул на девушку. Та молча протянула свою чарку. Не чокаясь, выпили.