Полина Громова - Владыки Безмирья

Боггет устало поднял взгляд на незнакомца.

— Мы не команда, — сказал он. — И мы не задержимся в этом городе.

— О, это, право же, не имеет значения! А раз вы путешествуете, это даже лучше! Если вам будет по дороге, не могли бы вы проводить моего брата? Видите ли, сестрица наша дочку замуж выдает, так мы тут к приданому кое-что подсобрали да к свадебному застолью, от нас, так сказать. Вот братец вызвался отвезти, поедет послезавтра, — быстро заговорил незнакомец, — с ним только его сын, мой племянник, славный парень, но… Было бы здорово, если бы его сопровождал еще кто-то — если вам, конечно, в ту же сторону.

Выдав эту тираду, он заискивающе посмотрел на Боггета.

— В каком это направлении? — спросил инструктор. Видимо, ему было неловко за свою начальную грубость.

— А вам куда надо?

— На северо-запад.

— О, да это как раз в ту сторону! Как отсюда на Пегий Холм ехать, дорога хорошая, хоть и не новая, лесом идет, зато день пути всего. Никакой опасности там нет, разбойников не водится, но, сами понимаете, в дороге ведь всякое может случиться, и на старуху, как говорят, бывает… Какая радость, что вы согласились!

Боггет нахмурился.

— Мы еще не согласились.

— А, тогда, может, обсудим оплату? — незнакомец присел на краешек лавки рядом с Боггетом. — Понимаете, мне денег не жалко, мне надо, чтобы у меня душа за брата спокойна была — я лавочку держу, там мелочишка всякая, иголки, нитки, кружева, а какая торговля, когда волнуешься… Предлагаю два золотых.

Боггет нахмурился.

— Два золотых, говоришь?..

Он слишком устал, чтобы торговаться, но и уступать сразу было ниже его достоинства. Однако незнакомец трех золотых давать никак не соглашался, так что сошлись на двух и кормежке для всей нашей… компании? Да, наверное, нас можно было назвать так… Слова Боггета о том, что мы не команда, странным образом задели меня. Прежде я не был близко знаком с Селейной, а Тима, хоть и знал, даже не считал своим приятелем — так, одноклассник. Но теперь, когда мы вместе оказались в другом мире и вместе шли на помощь Риде и остальным, мне хотелось, чтобы нас объединяло что-то еще.

— …Вы ведь остановились здесь, да? — уловил я обрывок речи незнакомца, уже поднявшегося с лавки. — Славненькое местечко! Я-то сам зашел на удачу — думаю, вдруг есть кто готовый помочь, и тут — вы. Повезло мне! Зайду еще завтра, условимся насчет отправления.

Когда он, наконец, ушел, Тим спросил:

— Мастер Боггет, разве мы можем тратить время на такие вещи? Мы ведь потеряем целый день.

Боггет устало зевнул.

— Ехать на повозке все равно быстрее, чем идти, — сказал он. — И куда удобнее…

В тот вечер я мысленно согласился с Боггетом. И никто из нас не мог даже представить, чем этот как будто бы случайный заказ для нас обернется.

На следующее утро нас никто не разбудил, и мы проснулись поздно. От помощника хозяина постоялого двора, встретившего нас в зале, мы узнали, что Боггет распорядился насчет завтрака для нас, а сам ушел пару часов назад. Мы поели, а потом, когда подавальщица унесла посуду, еще долго сидели за пустым столом.

— Ну, что будем делать? — спросил наконец Тим. — Ждать Боггета?

— Да, — ответил я.

— Здесь?

Тон Тима мне не нравился: он явно хотел что-то сказать, но не решался.

— А где ж еще?

— Ну… Просто я подумал… Может, прогуляемся по городу? У нас ведь все равно целый день свободный, а раз Боггет куда-то ушел… — Он не договорил, но было понятно, к чему он клонит. — Что скажешь, Сэм?

Я пожал плечами.

— Нам, наверное, лучше не уходить отсюда. Боггету это может не понравиться. И потом, мы же не знаем здешних порядков.

Тим сморщился.

— Ой, да здесь все, считай, так же, как у нас. Кроме того, что здесь водятся… ну, все подряд. И вообще, мы ведь не будем ни во что ввязываться. Просто немного пройдемся. А?

— Я не пойду с вами, — сказала Селейна так, как будто бы я уже согласился на авантюру Тима. Поднявшись, она направилась к коридору, который вел к гостевым комнатам. — Я останусь здесь и подожду вас.

— Ну, идем? — спросил Тим, когда мы остались одни.

Ответ напрашивался сам собой. Не то чтобы мне было так уж любопытно… Нет. Я делал это не ради себя. Вчерашние слова Боггета не выходили у меня из головы, и мне все сильнее не нравилось, что все мы четверо друг другу чужие люди. Разве что нас с Боггетом кое-что объединяло, но так было еще более нечестно по отношению к остальным.

Городок с утра был таким же людным, как и вчера вечером. Разгладывая здания и прохожих, прислушиваясь к звучавшей вокруг речи, рассматривая нехитрые товары в витринах лавок и обмениваясь впечатлениями, мы прошлись по главной улице, и ничего с нами не случилось. Разве что один раз пришлось остановиться, уступая дорогу странному зеленокожему созданию: лысое, ростом в полтора раза выше взрослого человека, с широкими плечами и могучей спиной, оно было одето в штаны из грубой ткани и простые сапоги и тянуло за собой телегу, на которой стояли наполненные водой бочки. Расу этого существа я определить бы не взялся, но возчик был явно разумный. К счастью, на нас, рассматривавших его, он не обратил внимания и продолжил идти своей дорогой. А мы пошли дальше.

Проходя мимо одной из лавок, мы увидели сразу трех гномов, стоявших около коновязи. В том, что это были гномы, я не сомневался: совсем невысокого роста, коренастые, даже какие-то квадратные, и большеголовые, бородатые, с крупными покатыми плечами, они были одеты в коричневые куртки, жилеты, рубахи и штаны. На каждом были добротные сапоги и укороченный зеленый плащ. Оружия я не заметил, но это не означало, что его не было. Не обращая ни на кого внимания (даже на нас, таращившихся почти непристойно), гномы болтали оживленно и шумно. Мы медленно прошли мимо.

— Настоящие… — в который раз произнес Тим.

— Почему ты так гномам радуешься? — спросил я, когда мы прошли мимо.

Тим смутился.

— Ну… Дед рассказывал. Сказки, в смысле, когда я маленьким был. Я себе их так и представлял — гномов, я имею в виду.

«Ясно», — подумал я. Не у меня одного этот мир и его герои вызывали ощущение воплотившейся сказки. Правда, я со сказками познакомился не совсем в детстве — позже, уже в училище, когда обнаружил среди учебников Риды яркие, необычные книги. Она частенько таскала их в училище — хвасталась. Бывало, сядет, достанет такую книжку и примется листать, будто бы читая и рассматривая картинки, а сама ждет, пока вокруг нее народ соберется. Ей всегда нравилось внимание. Вот только рано или поздно оказывалось, что книжка всеми просмотрена, и единственный, кому еще не надоело следить за тем, как Рида ее листает, оказывался я. Мне не надоедало, даже если я видел книгу уже несколько раз, и дело было и в книгах, и в самой Риде. Она, кстати, в какой-то момент начала пересказывать мне истории из этих книг или вовсе зачитывать отрывки — читала она четко, но не быстро — и вскоре такое времяпрепровождение стало нашей маленькой традицией. Было здорово спешить за Ридой после занятий, видеть, что она, украдкой оглядываясь, идет не к воротам училища, а к большому дереву, росшему в углу двора, садится около него, достает книгу, кладет ее на колени, открывает. Это было что-то вроде условного сигнала: я мог, уже не таясь, подбежать к ней и усесться рядом. Славные были деньки…