Полина Громова - Владыки Безмирья

— Не знаю. Вроде бы, ничего необычного… Но странно это. Неужели мы первые взрослые, которые мимо проходили? Наверняка же кто-то поблизости должен был услышать, как она плачет. Соседи или та же бабушка.

Тим кивнул — и тут же на его губах появилась легкая улыбка, и он искоса взглянул на меня.

— Интересно, правда?..

Спустившись в низину, мы двинулись в сторону рощицы. Искать долго не пришлось: укрывшись от посторонних взглядов за кустами, обычный серый козлик с белой звездочкой на лбу мирно щипал траву, которая здесь была куда свежее и сочнее, чем та, что росла на лужайке перед домом Мирты. Длинная веревка с размочаленным концом лежала в траве. Флегматичный Мотя нисколько не сопротивлялся, когда мы вели его домой.

— Мотя! — завидев нас, девочка бросилась нам навстречу и крепко обняла козлика. Тот даже не мекнул — продолжал жевать пучок прихваченной по дороге травы. Девочка посмотрела на нас.

— Спасибо, что вернули Мотю! — сказала она. — Я сейчас, погодите немножко…

Она наскоро привязала козла к изгороди и побежала в дом. Довольно скоро она вернулась.

— Вот, держите! — Мирта протянула нам по теплому пирогу с золотисто-темным бочком. — Бабушка напекла, только что из печки! Ешьте на здоровье!

И, улыбнувшись, девочка побежала к своему питомцу. О нашем существовании она как будто бы забыла. Судя по всему, мы с поставленной задачей справились и могли идти дальше.

Мы спустились к берегу и, усевшись на поваленном бревне, с аппетиом принялись есть угощение. Ручей нес мимо свои воды, поблескивая на солнце. От него пахло тиной. Над осокой у самой воды с деловитым видом вились стрекозы.

— Видишь, ничего страшного не случилось, — сказал Тим, стряхивая с одежды крошки. — Пойдем назад?

Я кивнул. «Ничего страшного не случилось», — повторил я про себя. Да и что могло случиться? Козлика могли похитить какие-нибудь хулиганы? В роще на берегу мог оказаться монстр, с которым нам пришлось бы сражаться?.. Пока мы поднимались на берег, я перебирал варианты, отметая один за другим. Ни один из них не казался мне достаточно вероятным. И все же я никак не мог избавиться от какого-то странного внутреннего напряжения. А когда мы поднялись на улицу, снова послышался знакомый плач. Как и в прошлый раз, Мирта сидела около изгороди и ревела. Моти рядом не было.

Мы с Тимом переглянулись.

— Думаешь, он опять сбежал?

— Похоже на то.

Тим шагнул к девочке, наклонился.

— Привет, Мирта. Что случилось?

— Мотя пропал! — немедленно отозвалась девочка. — Убежал и пропал! Бабушка меня наругает…

И она добросоветсно заревела. Не похоже было, чтобы девочка нас узнала и вообще помнила о том, что произошло не больше четверти часа назад.

Чтобы проверить свою догадку, я сделал шаг вперед.

— А Мотя — это кто?

— Мотя — это козлик! Я его пасла, а он сорвался с веревки и убежал! Прямо к речке! А мне бабушка туда ходить не разрешает! Говорит, маленькая еще! Она меня теперь ругать будет и пирогов не даст… — как и в прошлый раз, девочка неожиданно перестала плакать и взглянула на нас: — А приведите Мотю домой! Вы большие, вам же к речке можно!

И снова этот взгляд — полный доверия и надежды.

— Как ты думаешь, в чем дело? — негромко спросил меня Тим. — Магия какая-нибудь?

— Понятия не имею. Хочешь попробовать выяснить?

— Не то чтобы… Но интересно же. — Он повернулся к девочке: — Мирта, ты вот что, не плачь давай. Приведем мы тебе твоего Мотю.

Девочка заулыбалась.

— Хорошо! Он туда побежал! — она ткнула пальцем в сторону рощицы. — Он серенький, с белым пятнышком на лбу! И веревка у него длинная!

Мы двинулись к ручью. Оглянувшись, я увидел девочку — она стояла посреди улицы и смотрела нам вслед.

— Интересно, как она успела снова его потерять? — размышлял вслух Тим.

— Интересно, как он мимо нас пробежать успел, — поддержал ход его размышлений я. — Мы же на берегу сидели. Не мог же он сделать крюк за такое время.

Тим кивнул.

— Да. Если бы он мимо пробежал, мы бы услышали.

Я не был уверен в том, что мы отыщем питомца Мирты. Но поиски не затянулись: козлик нашелся в нескольких шагах от прежнего места, он снова щипал траву. Тим поднял веревку и внимательно осмотрел ее. Ничего в ней по сравнению с прошлым разом не изменилось. И в поведении Моти — тоже.

— Мотя! — радостно заголосила Мирта, как только мы показались на улице. Как и в прошлый раз, она подбежала к нам, обхватила ручонками шею своего питимца.

— Спасибо, что вернули Мотю! Я сейчас, погодите немножко…

Я уже понял, что будет дальше. И действительно: Мирта привязала козла к изгороди, побежала в дом и вернулась с пирогами.

— Вот, держите! Бабушка напекла, только что из печки! Ешьте на здоровье!

И так же, как в прошлый раз, потеряла к нам всякий интерес. Привязанный к забору козлик жевал траву, Мирта пальцами расчесывала его шерстку и что-то приговаривала.

— Ну, что, еще разок? — спросил Тим, глядя на эту идиллию и жуя пирог. — Ради чистоты эксперимента…

На этот раз козел нашелся шагах в двадцати от предыдущего места. И точно так же, как и прежде, завидев нас, возвращающихся с питомцем, Мирта радостно заголосила:

— Мотя!..

— Да как же она умудряется его терять за такое короткое время? — произнес Тим. — Мы же отошли всего на несколько шагов. И веревку я в прошлый раз проверил — она не должна была порваться.

— Пойдем обратно, — предложил я, глядя, как девочка обнимает козлика. Сдавалось мне, мы могли бы добыть еще много пирогов — хватило бы не только угостить Боггета и Селейну, но и взять с собой в дорогу. Но явная иррациональность происходящего вселяла тревогу. Не может, не должно так быть. Только если это не какое-нибудь проклятие. Хм… Проклятье теряющегося козла?..

Обратно мы вернулись без приключений. Перед постоялым двором росло раскидистое дерево, вокруг которого была сколочена лавка. К коре на высоте глаз было прикреплено множество листков, исписанных и изрисованных. Если разобрать слова я не мог, то картинки были вполне понятные: изображения растений и животных, грубоватые схематичные портреты людей и тому подобное. Правда, некоторые рисунки были очень неразборчивы. Обойдя вокруг дерева и из любопытства рассмотрев почти все, я уселся на лавку и прислонился спиной к стволу, теплому от солнца. Тим сел рядом, закинул руки за голову.

— Интересный мир, — произнес он.

— Правда? — спросил я. Глупость спросил, но надо же было как-то поддержать разговор. Общаться с Тимом оказалось сложнее, чем я думал. Я полагал, что, стоит нам остаться наедине, дружеские отношения завяжутся сами собой. Но то ли сказывалась разница в четыре года (в нашем возрасте и год или два могут разделять людей, словно пропасть), то ли общего между нами было все же маловато.