Полина Громова - Владыки Безмирья

Я понял, что речь шла о Селейне.

— Где она? — спросил инструктор.

Эльф едва заметно качнул головой, указывая себе за плечо.

— В Доме. Заберите ее, если сможете.

Я отчетливо почувствовал, как холодеют руки и в животе сжимается противный ком. Вернуть Селейну силой у нас не было ни единого шанса. Но вдруг произошло нечто странное: Боггет поднял свой кинжал, вытер его о траву, убрал в ножны и шагнул к лодкам. Те в свою очередь (эльф дал сигнал) приблизились к берегу. Ничего не понимая, я оглянулся на береговой патруль. Эльфы стояли смирно. Я убрал меч в ножны и последовал за Боггетом. Не прошло и пары минут, как все мы — я с Тимом и тремя местными в одной лодке, Боггет с главным эльфом в другой — заскользили по реке. Инструктор обменялся с эльфом еще несколькими фразами. Я не слышал, о чем они говорили, но тон разговора был ровный, и после давешней схватки их спокойная беседа выглядела диковато.

Лодки шли по водной глади легко. Эльфы, стоявшие на кормах, загребали чем-то вроде лопаток с длинными древками, ловко вращая ими в уключинах. Я наконец-то смог внимательно рассмотреть лесных обитателей. Невысокие, обманчиво-хрупкого телосложения, с тонкими чертами лиц, эти существа были довольно красивы. Когда они переговаривались, было заметно, что зубы у них мелкие, а клыки чуть длиннее, чем обычно бывают у людей. Большинство из них почти постоянно держали по одному глазу закрытым.

Противоположенный берег выступал из тумана. На нем росли такие же большие деревья, разве что здесь они буквально наваливались на воду. Но когда мне показалось, что лодки вот-вот ткнутся в берег носами, мы вплыли под сень деревьев и заскользили дальше среди тонкой ярко-зеленой травы и прямо по ней, растущей в воде. Слабый утренний свет ускользал, оставаясь где-то за нашими спинами, травы становилось меньше, но отступил и туман, и мы поплыли по черной воде среди поднимающихся из нее деревьев. Здесь на ветвях висели длинные лишайники, многие из них цвели, источая одуряюще-сладкий запах. Вдруг я заметил какое-то сооружение прямо среди ветвей. Тут же на другом дереве мелькнул быстрый силуэт, и я понял, что здешний народец обжил эти густые раскидистые кроны. Действительно, чем дальше мы плыли, тем больше попадалось таких сооружений — небольших аккуратных домиков, выстроенных в горстях у могучих веток. Во многих местах на стволах рядками росли красные плоские древесные грибы, которые использовались как ступеньки. Наконец лодки достигли длинного песчаного берега, и мы высадились.

Нас ждали. На берегу стояли трое: красивый и довольно высокий по сравнению с остальными эльф в серебристой одежде и тонком очелье и его свита, вооруженная луками и парными мечами. Когда Боггет спрыгнул на берег и подошел к нему, они не поздоровались друг с другом — только обменялись взглядами. Лицо Серебряного было печально.

— Вы ее спутники? — спросил он.

— Да.

— Следуйте за мной.

И Серебряный повернулся, легкомысленно подставляя нам свою спину. Разумеется, попытайся мы убить его, нас уложили бы следом. Но ведь можно было не убивать, а, например, взять в заложники… Я смотрел на спину стройного эльфа. Длинные ухоженные волосы покачивались в такт шагам, очелье тускло поблескивало… И я вдруг понял — нет. Это не выход. Тряхнув головой, я отбросил дурные мысли и последовал за Боггетом. Инструктор предпочел не нападать, а он обычно знает, что делает. Я решил, что просто доверюсь ему.

Мы прошли через поселение, выстроенное под деревьями и на них. Впереди благородно белел большой дом, словно сплетенный из множества стволов, побегов, даже трав, среди которых застыли животные, змеи и птицы. Когда мы приблизились, я понял, что это резьба. В темные просветы между стволами и листьями совал длинные пальцы тусклый дневной свет.

— Сюда, — сказал Серебряный, поднимаясь по длинным пологим ступеням. В дверях он пропустил нас перед собой. Мы вошли в небольшой зал со сводчатым потолком, стены которого были обратной стороной той же резьбы, какая украшала фасад, только здесь она была подкрашена мягкими, нежными цветами: светло-зеленым, нежно-голубым, солнечно-желтым, перламутрово-розовым. Около стен стояли тончайшей работы скамьи. Невозможно было представить, что на них, словно вырезанных из бумаги, можно сидеть. Пол был выложен мозаикой из полупрозрачных разноцветных камушков. В общем, посмотреть в эльфийском дворце было на что. Но первым, что бросилось мне в глаза, была длинная алая полоса, перечеркивающая красивый напольный рисунок. Такими же яркими, еще влажными пятнами был забрызган олень на ближайшей стене и парящая над ним птица.

— Здесь она пришла в себя, — пояснил Серебряный.

— Где она сейчас? — спросил Боггет.

— В одном из дальних залов. Вы пойдете?

— Да, — ответил инструктор и, обернувшись к нам, скомандовал: — Идем.

Втроем мы перешли в следующий зал.

— Боггет, в чем дело? — нетерпеливо спросил я. Тот лишь нахмурился, мотнул головой. Я поджал губы. Ладно — все должно выясниться очень скоро.

В следующем зале было пусто и чисто, а вот потом нас ждал неприятный сюрприз. Двое эльфов, искалеченные и изорванные, распластались на полу. Кровь вокруг их тел темнела вишневым соком. Боггет ускорил шаг. Он нарочито громко грохал сапогами о пол, и, когда он распахнул двери следующего зала, Селейна, заранее оповещенная этими звуками о нашем приближении, не двинулась с места.

Она стояла вполоборота к нам посредине зала, освещенная зыбким светом, проникавшим сюда через окна и прорехи в стенах, и вокруг нее лежали щепки раздробленных стрел. Волосы ее были растрепаны и липли ко лбу. Платье было не просто в крови — оно было пропитано кровью. Потемневшее, отяжелевшее, оно облепляло бедра Селейны, ткань лоснилась. Ни одной раны у девушки я не заметил, да и не могла вся эта кровь быть ее: потеряй она столько крови, уже свалилась бы с ног. К тому же вокруг Селейны, отброшенные к стенам зала, лежали еще три эльфа. Все они были изуродованные, окровавленные, словно их не избили, а скрутили, как прачки скручивают тряпки, чтобы выжать из них воду, — а потом дернули в разные стороны и разорвали. Один еще шевелился.

За моей спиной щедро стошнило Тима. Селейна медленно обвела взглядом всех нас. Двигались одни зрачки ее глаз — на непривычном, странновато-оживленном лице. Передо мной стояла Селейна и не Селейна одновременно: что-то незнакомое, какая-то неведомая мне доселе сила преобразила черты этого лица. Если бы я встретил Селейну такой на улице, я бы не узнал ее. Но поверить в то, что все это сделала она, я все равно не мог: Селейна стояла спокойная, почти расслабленная, и едва не улыбалась.

— Только не пугай ее, — сказал Боггет. — Если испугается, она станет опасной. Так она позволит тебе ударить и ничего не сделает в ответ. Но если она испугается, она убьет тебя за одно неосторожное движение.