Полина Громова - Владыки Безмирья

А вот это было уже серьезное опасение. Об этом я не подумал. А следовало бы!

— Знаешь, Тим, если на Селейну нападет какое-нибудь чудовище, это будут его проблемы. Но ты прав, идем.

Мы подбросили в костер веток, чтобы не погас до нашего возвращения, и двинулись к реке, на звук плеска. Идти пришлось, и в самом деле зажмурившись. Натыкаясь пальцами на длинные ветви, я наощупь раздвигал их.

— Селейна! — крикнул Тим. — Это мы, не бойся! И мы не смотрим, у нас глаза закрыты! Просто мы беспокоимся о тебе и… Ой!

Раздался звонкий плюх, а потом — о, чудо! — девичий смех. Я открыл глаза, успев подумать о том, что эту же излучину до нас облюбовала какая-нибудь русалка. Но смеялась Селейна. Я на мгновение представил себя и Тима, выходящих из зарослей, словно зомби, с зажмуренными глазами и протянутыми вперед руками, и тоже рассмеялся.

Сидя по плечи в воде у самого берега, Селейна застирывала нижнюю рубашку, не снимая ее с себя. Ее платье лежало на берегу. Из воды, отплевываясь, вылезал Тим, на этом самом платье и поскользнувшийся. Я торопливо повернулся к Селейне спиной.

— Да не беспокойтесь вы, — сказала Селейна. — Я не из стеснительных.

— Это все равно! — воскликнул Тим, отряхиваясь. Сильно вымокнуть он не успел, но сушиться все равно придется. Тон его стал виноватым. — Прости, мы просто подумали, что в этой реке может водиться что-нибудь опасное, а ты тут совсем одна, и…

— Ничего страшного со мной не случиться, — мягко ответила Селейна. По голосу я вдруг понял, что она тронута нашей заботой. — Я почти закончила. Идите, я сейчас приду.

— А ты точно не…

— Идите.

— Идем, Тим, — сказал я и потянул его за рукав. Мы вернулись к костру.

— Сэм, ты чего? — спросил он. — Мы же хотели…

— Тебе просушиться надо, — ответил я. — Если простынешь, с тобой будет много хлопот.

Тим насупился, но к костру подвинулся. Я не стал ничего ему объяснять.

Селейна и правда вернулась довольно скоро. Мокрое платье волочилось по траве, влажные волосы завивались темными кольцами, губы от холода посинели. Она была похожа на лесную богиню, вышедшую посмотреть, кто это посмел разжечь огонь на ее земле. Устроившись у огня, она разложила подол платья, чтобы как можно быстрее просушить его.

— Со мной всего два раза такое было, — заговорила она, не дожидаясь наших расспросов. — Один раз в детстве, мне тогда лет шесть было. Просто на улице дурачились с ребятами постарше. Они как будто бы нападали, а мы будто бы пугались и разбегались. Никакой настоящей угрозы не было. Но в какой-то момент я вдруг поверила, что все на самом деле… Я плохо уже помню, что тогда было. Только после того случая меня другие дети стороной обходить стали, а если и подходили, их матери выбегали и с криками оттаскивали их, так что друзей у меня не осталось. Мне было лучше вообще не показываться на улице. А второй раз был уже в академии. Там были ученики, которые меня недолюбливали. Так ведь везде бывает, это нормально, нельзя же нравиться всем. Кое-кто задался целью выжить меня оттуда, и… В общем, меня выгнали за магический поединок. На самом деле меня попросту обхитрили. Наверное, ими двигало любопытство — хотелось выяснить, правда ли то, что обо мне говорят. Что ж, они выяснили. Они, конечно, потом и сами были не рады этому — потому что слухи подтвердились. Но для них все обошлось. А вот меня выгнали. И друзей у меня не осталось… снова. — Селейна съежилась, словно вблизи пламени ей все равно было холодно. — Тим, Сэм… Если бы я вас убила… Я же могла вас убить. И я пойму, если…

— Но не убила же, — перебил я ее. И сам удивился, что сказал это вслух. — Зато теперь мы знаем, на что ты способна. А Тим вообще сказал, что нам с тобой, если ты можешь такое устроить, никакие опасности не страшны, — я хотел ее развеселить, и мне это удалось: Селейна улыбнулась.

— Это когда же он такое сказал? — спросила она.

— Да пока ты спала.

Тим засмущался.

— Ну да, было… Но я хотел сказать не это. Я имел в виду, что ты… В общем, это было, конечно, очень страшно. Но и очень, очень круто.

Селейна склонила голову. Улыбка ее сделалась грустной.

— У этой способности есть очень серьезный недостаток. Я в таком состоянии могу атаковать, но не защищаться. Для атак с расстояния я беззащитна, я их поросту не вижу, — сказала она. — Ну и, конечно, я могу навредить союзникам и просто мирным жителям. Я же не соображаю, что делаю. Так что, если бы мне представилась возможность, я бы, наверное, предпочла избавиться от этого дара.

Мне захотелось поддержать ее.

— Кто знает, может, в этом мире это возможно.

— Думаю, здесь много чего возможно, — Тим мечтательно запрокинул голову.

В просветах между кронами было видно, что над лесом и рекой носятся, звеня, маленькие темные тени — это кормились насекомыми птицы, похожие на наших стрижей. А над ними, медленно высвобождаясь из объятий тонких веток, вставала большая полная серебристо-белая луна с отлично видимыми кратерами и хребтами. Следом за ней, словно хвост причудливой рыбы, тянулась еще одна, растущая, ярко-голубая. Поодаль, заходя по дуге, двигалась половинка розовой луны, похожая на лепесток цветка. Звезды вокруг этого причудливого трехлунья сияли не так ярко, зато мерцали и переливались разными цветами. Отражая их, река при каждом порыве ветра покрывалась цветной рябью, ненадолго превращаясь в огромного змея с яркой блестящей чешуей.

— Селейна, а нормально пользоваться магией ты можешь? — спросил я.

Она посмотрела на меня с легким испугом в глазах.

— Боггет сказал, чтобы я не… — начала она торопливо, но вдруг, оборвав фразу на половине, замерла, вздохнула. Я почувствовал себя неловко.

— Не сочти, что я спрашиваю чисто из любопытства. Я просто считаю, что каждому из нас нужно знать, на что способны остальные.

Селейна кивнула.

— Я понимаю. Вообще-то, да, могу, — заговорила она уже спокойнее. — Я владею атакующими, сдерживающими и защитными заклинаньями разных типов. Я знаю также заклинания, которыми можно перенаправить магический удар на самого атакующего. Получаются они у меня хорошо, но, честно говоря, я боюсь…

— Боишься, что снова потеряешь контроль?

— Да… Но… Вы только не смейтесь надо мной, ладно? — она торопливо взглянула на Тима, потом снова посмотрела на меня. — На самом деле я боюсь, что однажды мне это понравится. Это состояние… Я понимаю, это глупо звучит, таки вещи не могут нравиться, но… — ее пальцы смяли ткань подола платья.

— Селейна, это не глупо, — сказал я. Она вздохнула, опустила голову, посмотрела на нас исподлобья. Свет от пламени костра ложился так, что ее лицо было жутковато-узким, с большими темными тенями вокруг глаз. Распущенные волосы казались алыми.

— Да, пожалуй, это не глупо… Это страшно. Потому что каждый раз, когда у меня начинается такой приступ, несколько секунд, прежде чем я потеряю контроль, я чувствую прилив силы, который наполняет меня восторгом. У меня есть своя магичекая сила, но эта сила другая. Она будто бы и не моя вовсе. Я не могу заставить ее появиться, она откликается на мой страх. Но когда она приходит… Это потрясающе, — на губах Селейны появилась кривоватая улыбка. — Я не могу этого описать, мне просто не с чем это сравнить. Это ни на что не похоже. Когда у меня есть эта сила, страха нет. Нет вообще ничего: ни памяти, ни мыслей, никаких других чувств. Есть только эта сила. И это — потрясающе… Но длится это совсем недолго. Мое сознание будто бы отбрасывает в глубину, и я становлюсь кем-то вроде наблюдателя. Вижу все в черно-зеленом мареве, не людей — одни темные силуэты, да и то только там, куда смотрю, а вокруг все размыто. Помню не все и не точно. Но те несколько секунд… Знаете, я стараюсь сдерживать эмоции, быть как можно спокойнее. Не хочу, чтобы эта сила случайно откликнулась на что-то еще. И все же… — она оборвала фразу на полуслове и вдруг невесело усмехнулась.