Кирилл Волков - Попытка побега [СИ]

Барон усмехнулся. Что за чушь лезет в голову — это все предбоевой мандраж. Возможно, было глупо лично лезть на баррикады, но ему некого больше послать. Здесь, в штурмовой группе, нужен кто-то, кто проследит за коварным союзником. И сможет, в случае развития событий что-то предпринять. Из подходящих кандидатур — только Лэнс и Агата. Первый не боец, он егерь и разведчик во всех смыслах. А рыжеволосая не сможет быть объективной — не сейчас, когда еще не до конца зажили сломанные ребра. Что ж, сыграем ва-банк еще раз.

Сквозь камни стен донеслись звуки боя — звон стали, грохот падения чего-то тяжелого. Азатог, в нетерпении переминавшийся с ноги на ногу, довольно оскалился и рванул торчащий из стены стальной рычаг. Каменная плита сдвинулась в сторону, и штурмовая группа рванула вверх по узкой винтовой лестнице.

Тайный лаз вывел их в узкий проход между стеной какого-то здания и донжоном. Следуя за Азатогом, отряд пронесся через лабиринт проходов и вломился в донжон через маленькую боковую дверь, никем на удивление не охраняемую. Штурмовики пронеслись по коридорам донжона, не встречая сопротивления — судя по доносившемуся со двора шуму, отвлекающие удары удались и защитникам было чем заняться.

Наконец, они вышли на финишную прямую — здоровенный зал, в дальнем конце — лестница, ведущая к залу управления. Стараясь не грохотать доспехами на все окрестности, штурмовики пробежали где-то половину зала. Металлические решетки с жутким грохотом рухнули, перекрывая все выходы из зала — все, кроме центрального, через который втекал поток латников, отрезая последний путь отступления. Такой же поток опускался по лестнице с верхних этажей, зажимая штурмовую группу в клещи.

Спустя минуту выстроившиеся в два ряда — спина к спине — неудачливые захватчики оказались в плотном кольце.

— Вот это поворот, — напряженным голосом проговорил барон, проглядывая описания ближайших солдат. — Что-то они совсем не похожи на новобранцев.

— Есть такое дело, — Азатог казался не менее удивленным.

Что за черт? Откуда у разбитых наголову врагов — причем разбитых трижды за последний месяц — столько опытных бойцов? Учитывая то, что кто-то еще держит оборону на стенах, здесь, в замке, присутствует еще одна армия.

— Ой, кто это тут у нас? — насмешливый голос прозвучал, казалось, с неба. Взглянув вверх, барон обнаружил его обладателя — небезызвестный паладин стоял на небольшом балконе, с довольной улыбкой разглядывая происходящее внизу. — Гляди-ка, брат, кажется, мы поймали не одну крысу, а сразу две!

Стоящий рядом с ним прелат промолчал. Выглядел он не лучшим образом — обожженное лицо и руки, обгоревшие волосы. Его словно макали головой в камин. Видимо, сюрприз Азатога сработал — но не настолько эффективно, как тот надеялся.

— Хорошая попытка, крыски, — паладин едва не прыгал от радости. — Но вам конец. Убейте их!

Строй солдат дружно навалился — и жидкий оборонительный строй штурмовиков сразу же оказался прорван. Они отчаянно сопротивлялись, но при таком превосходстве в силах это был дохлый номер. Рухнул один из подручных Азатога, следом — один из рыцарей. Безымянный паладин пятился, защищаясь, но не атакуя в ответ. Барон яростно отбивался, пытаясь придумать хоть что-то, найти хоть какой-то выход.

Он пропустил несколько ударов и рухнул, опрокинутый могучим выпадом вражеского рыцаря. Это конец, подняться ему не дадут!

Барон хотел было крикнуть, умоляя о переговорах, но тут его взгляд упал на шеренгу воинов, подошедших со стороны входа. По какой-то причине они не атаковали, несмотря на приказ, а все так же стояли неподвижно.

Герб! — вдруг понял он. Герб у них на груди. Он другой. Все то же солнце, красное солнце, но копье не пронзает его — оно парит на его фоне. Парит на распахнутых серых крыльях.

Вспышка! Трое людей, два паладина и прелат. Круглый стол. Знамя. Знамя с таким знакомым гербом трепещет на ветру. Войско — огромное войско, уходящее куда-то вдаль. Его ведут двое. Третий смотрит им вслед. Вспышка.

Барон широко распахнул глаза и крикнул:

— Я отзываю своих солдат! Бойцы, слушать меня! В атаку!

Слева и справа от него прошли разомкнувшие строй бойцы — и атаковали бывших союзников.

Сквозь грохот и звон доносились отчаянные вопли — игрок пытался привести к покорности мятежных юнитов.

Медленно, стараясь не опираться на многострадальную ногу — ей вновь досталось, он и не заметил, как и когда — барон поднялся. Строй «его» бойцов — новых-старых, или старых-новых, легко продавил вражеский и загнал неприятелей на лестницу. Они были правы, когда планировали нападение — у врагов были только лишь новобранцы. И эти новобранцы сейчас умирали один за другим под мечами врагов, минуту назад бывших друзьями.

Они были правы — но ошибались. Кто же знал, что в этом проклятом замке стоит гарнизон из бойцов, им самим переданных тогда еще союзникам по альянсу для защиты от общих врагов? Для защиты — и поэтому этих бойцов не было под его стенами. Для защиты — и он чуть не умер, убитый собственными… юнитами? Бойцами? Или собственной дырявой памятью?

Он поднял взгляд на балкон, где обгоревший прелат пытался что-то втолковать паладину, орущему и брызжущему слюной, и крикнул:

— Нубы! Как не умели играть, так и не научились!

Эйфория накатывала волной — переход от поражения и почти что смерти к триумфальной победе был настолько внезапен и резок, что он только сейчас начал его осознавать. Только что он лежал на полу и ожидал добивающего удара — и вот его солдаты дожимают последних врагов и в его распоряжении небольшая, но состоящая сплошь из ветеранов армия. Это… просто здорово.

И настолько велика была эта радость, что он не сразу среагировал на вошедший в стык его доспехов кинжал. Боль, пронзившая все его тело, несколько мгновений просто игнорировалась мозгом — он как будто думал — как? Этого не может быть!

Очнувшись наконец, барон рванулся, пытаясь уйти — но от второго удара увернуться не удалось.

Он еще успел выхватить из ножен свой собственный кинжал, отбить выпад закутанной в темный плащ фигуры — но слабость растекалась по телу, ноги подгибались, а раны горели огнем.

Барон рухнул на колени, выпуская кинжал из ослабевших пальцев. Кажется, кто-то бежал ему на выручку, но убийца не спешил убегать — он внимательно всматривался в глаза жертвы. Фиолетовые огни зрачков тускло светились в тени, отбрасываемой глубоким капюшоном.

— Темный эльф? — успел еще подумать барон. — Какого…

Мир вздрогнул, мигнул в последний раз, покрылся трещинами. И рассыпался в пыль.

Темнота. Абсолютная, всепоглощающая. В ней нет ничего — и не может ничего быть. Да и существует ли она сама? Может быть, на самом деле ничего нет. Ничего? А что вообще может… быть?