Михаил Уткин - Тенарская Яга

События романа "Тенарская Яга" происходят одновременно с событиями 2 и 3 тома "Ездового гнома". Та же вселенная, та же фирма, но герои другие. Впрочем, эпизодически появляются Игорь, Тархан и другие сотрудники, с которыми читатели могли познакомиться в основном цикле "Росланд Хай-Тэк", в которых, свою очередь, эпизодически появляется и героиня этого произведения.

Базальтовые скалы возносятся к самым небесам. Тысячи исполинских столбов, громоздящихся друг на друга, составляют один могучий массив. Серо-красный, сочно поблескивающий в лучах заходящего солнца.

Здесь, у северного подножия, самая высокая часть долины. И прекрасно видно, как она изгибается вдаль громадной подковой, постепенно растворяясь в дымке лесных испарений. У основания этих чудовищных скал деревья маленькие, кривые, кроны всех зализаны постоянно дующим в одном направлении ветром влево. Ветер попавший в эту огромную скальную западню постоянно движется по кругу. Попался в ловушку…

Рослый скелет, что обозревал окрестности из-под ладони приставленной козырьком ко лбу, разражено рявкнул:

- Попался ветер… Как, черт возьми, я сам!

Скелет в сердцах ударил кулаком по дереву. Громко хрустнуло, и выбеленная временем кисть улетела в траву.

Поскрипывая суставами, скелет подошел к месту падения и нагнулся к листу лопуха, на котором, мерно покачиваясь, повисла конечность.

Лопух выглядел странно. Словно не лопух вовсе. Скелет открыл окно меню и поковырялся в очках параметров, чтобы перебросить очки в мудрость и интеллект, которые помогут разобраться с местной ботаникой. Но через секунду схлопнул окно и выругался под нос:

- На кой черт мне знать, что это за фигня тут растет? Тем более без навыка травника, все равно обнаружу лишь вереницы вопросительных знаков.

Кисть слабо пошевелила пальцами, обращая на себя внимание.

- Ну, иди сюда, к папочке…

Скелет протянул к ней укороченную руку, и кисть с удовлетворенным щелчком прилипла к запястью. Лист лопуха закачался, словно прощаясь с пятипалой гостьей.

Скелет отвесил челюсть и затрясся, издавая резкие костяные звуки, что видимо должны означать смех. Через мгновение звуки перешли в гулкое рычание, и его пятерня одним ударом располосовала несчастный лист на ленты. Скелет замер, словно стыдясь своей вспышки. Несколько раз сжал костяные кулаки и пробормотал, явно пытаясь успокоиться:

- Ну, ничего. Конечности, конечно, отваливаются, зато хоть боли не чувствую. А первый уровень хоть и не растет, собака, зато параметры не фиксируются. Мудрость, разум, телосложение, сила, ловкость. По желанию, оставив лишь обязательную неразменную единичку, можно перебрасывать аж по четыре очка. По желанию… Впрочем, выбор очевиден – все в силу. Сила сейчас главное. 21 единица силы, дает 105 килограммов грузоподъемности. А грузов здесь каменных…

В лесу что-то прошуршало, прервав его тихое бормотанье, и тут же в чаще раздался истошный визг, сменившийся булькающим хрипом. Скелет посмотрел в чащу откуда уже неслось вкусное чавканье, его пустые ребра раздвинулись словно в них были легкие наполняющиеся воздухом и вновь сдвинулись с тяжелым выдохом, после чего он побрел к осыпи, длинной лентой тянущейся через лес. Деревья вдоль нее наклонились в стороны, верх же осыпи теряется высоко в горах, скрытый ошметками тумана.

Шейные позвонки скелета хрустнули, когда он перевел взгляд глазниц с зелеными огоньками на камни громоздящиеся под ногами.

- Сколько ковыряю, а словно и не убавилось, - проговорил он и ухватил один из валунов, поднял его лишь до уровня таза после чего откинувшись всем телом назад, потащил его в сторону. Шагов через полста его руки разжались, а камень упал в траву. Скелет же, незамедлительно пошел обратно, бормоча под нос:

- Как минимум четверть завала надо разобрать. Хорошо хоть выносливость не расходуется. Черт бы подрал идиотов, отдавших искусственному интеллекту целую компьютерную вселенную! Вот ведь подгадил, тварь цифровая!

Он уперся костяным плечом в очередной угловатый камень и с натугой откатил его в сторону. Потом еще, еще, и еще… Время шло, он копошился словно муравей у подножия пирамиды Хеопса. А равнодушное солнце плавно клонилось к закату.

В баре повисли запахи жареной курицы и алкоголя. Футбольный матч в самом разгаре, и воздух постоянно сотрясается то возгласами ободрения, то воплями досады. Справа и слева кто-то постоянно требует налить еще, и улыбчивая официантка в короткой юбке спешит к столику.

Я сижу в углу и потягиваю темное безалкогольное. Темное пиво принято считать женским, и я полностью с этим согласна. Лишь у него есть особая горчинка, которая дает ощущение сытости, но нет опьянения. Чтобы не нарушать традиции, заказываю к нему, как обычно, большой кусок чизкейка.

Пробегающая мимо официантка резко остановилась и бросила взгляд на ополовиненный бокал.

- Может, вам повторить? – спросила она.

Я открыла рот, но в этот момент кто-то забил гол, и бар разразился возгласами ликования. Едва они утихли, я снова собралась попросить добавки, но тут слева раздался зычный голос.

- Юля? Горуйко?

Я оглянулась и обомлела. Ко мне мимо столиков и футбольных фанатов протискивается высокий, размашистый в плечах мужчина лет двадцати пяти. Черные волосы убраны назад, словно корова облизала, волевой подбородок, большие синие глаза. Это был определенно Сергей Муренов, король института, гроза мужчин и покоритель женщин. Когда училась, ни одна студентка не избежала участи втрескаться в него по уши, и я исключением не была.

Сейчас же с трудом понимала, что этот высокопарный гусь делает в футбольном баре, куда я привыкла ходить перекусывать.

- Юлька! – повторил он, подойдя и без спросу сев за мой стол. – Ты что, не узнала? Это я Сергей. Ну ты что, забыла?

- Я ничего не забыла, - ответила я, отхлебнув из полупустого бокала. – Привет. Три года не виделись.

Официантка ослепительно улыбнулась вновь прибывшему, тот сделал несколько вальяжных знаков пальцами, и девушка убежала в сторону кухни, призывно виляя бедрами.

- Да, три года прошло, - сказал он, мечтательно глядя на люстру. – Ощущение, что целая жизнь.

- И не говори, - отозвалась я хмуро, недовольная, что так беспардонно нарушили мое уединение.

Он обернулся, оглядывая народ и экраны, на которых мужчины в шортах пинают мяч, а я скользнула по нему взглядом, и подумала, что он совершенно не изменился. Все такой же неотразимый, самодовольный и панибратский, словно все пылают желанием с ним общаться.

В глубине души я понимала, его отношение закономерно. С такой внешностью и харизмой, грех этим не пользоваться. Но в памяти, как сейчас, стоит картина, где я попросила его подержать сумку, а он отказался, сообщив, что она слишком тяжелая из-за булок и тортов. Тогда это был удар ниже пояса. Я пыталась сбросить вес, но ничего не выходило, и я заедала неудачу сладким. Теперь же мои габариты кажутся мне куда привлекательней сухих вобл на обложках журналов. Но осадок остался.