Михаил Уткин - Ездовой гном. Возрождение

Горн

Черный камень, предназначенный для создания одного из могильников погоста, очень неудобное сиденье, поскольку холоден и тверд. Понял я эту глубокую истину спустя минуту которую потратил на пристальное рассматривание последнего сообщения Кассиди. Да и то лишь, когда вдруг, ощутив недостаток воздуха, шумно выдохнул.

− Ладно, хватит гипнотизировать буквы. Лена этот квест мгновенно не закроет. В любом случае, Резцов, поздравляю. Похоже твое состояние сейчас и называется «взять на себя ответственность». Ну что? Давай, впадай как обычно в панику. Нет?...

Я прислушался к себе и не почувствовал внутренних терзаний. Была лишь спокойная уверенность что все сделал правильно.

Строчить сообщения подруге не имеет смысла. Все что нужно сказал, а отвлекать и чатить ей под руку плохая идея. Нужно лишь ждать.

− А если все же не прав, решать проблемы буду, когда появятся. Нечего их заранее придумывать.

Проговорил, и вновь прислушался к ощущениям. Обычная паника в стиле «а вдруг сделал что-то не так», не появилась. Похоже, эта истина, которую я не раз слышал от менеджеров, наконец прижилась и в моем сознании. Я медленно выпрямился, сплел пальцы в замок и с хрустом поднял руки, потягиваясь.

− Ладно, нужно отволочь лабрадорит смотрителю кладбища. Да и по пути это – к тайной алтарной тропке ближе.

Кассиди

Кассиди смотрела на треугольную плиту алтаря укутанного слоем тумана, и внутри развязывались тугие узлы в которые за последние полчаса казалось завязались все ее виртуальные нервы. Жесткие, хлещущие требования Алексея преодолели сомнения, и она выбрала:

«Активировать алтарь и сообщить об этом лишь игрокам Подгорного»

Туман над плитой вспучился бугром, и из его центра вынырнула рогатая голова демона, заключенная в повернутую пентаграмму. Четыре глаза морды выпучились кровавыми бельмами, пасть с торчащими по периметру иглами зубов распахнулось, из провала глотки ударил гулкий стон. Голова обернулась вокруг оси, словно ища нарушителя. Глаза полыхнули, и морда, разорвав туман, поплыла к ней. Разинутая пасть начала разворачиваться шестиугольником, как диафрагма старинного фотоаппарата. Ряды зубов внутри вытянулись, искривились. А пасть открылась уже, так что способна перекусить пополам, и ускорилась надвигаясь.

Лена почувствовала как прижимает ладони ко рту в ужасе, но жуткая пасть продолжила вращаться, зубы «поплыли» и вся морда начала закручиваться, превращаясь в черный водоворот. Наконец «печать» лопнула, немного не достав до ее лица, рассыпавшись тысячами гадостно дергающихся ошметков, похожих на вареную плоть.

В ушах грянул обвиняющий глас, сопровождающийся налитым багровой краской комментарием:

«Вы провалили задание уничтожить алтарь Лаверны!»

Одновременно с этим системным сообщением навалилось ощущение катастрофы от которого замерло сердце, однако девушка продолжала смотреть на дымящиеся куски и ощущение пропало. Через несколько секунд девушка с трудом смогла вымолвить:

− Кто сказал, что нужно выполнять ВСЕ задания?

Собственные слова вернули уверенность, и Кассиди в сердцах пнула один из ошметков, подкатившихся к ногам. Тот хлюпнул и отлетел в сторону. Страх мгновенно сменили прагматичные мысли:

− Так, стоп. Не знаю, что ты такое, но ты материальное. Давай ко, поступим так.

Глиняные бутылочки из инвентаря появились в ладонях мгновенно. Горлышки узковаты, но дымящиеся ошметки печати демонов, прекрасно в них заталкиваются, если как следует нажать пальцами.

− Теперь завинтить. Надеюсь, в закрытой таре таять вы не будете.

Название «глиняная бутыль десяти глотков», сменилось сплошной чередой вопросительных знаков. Лена, же быстро заработала руками хватая и запихивая исчезающую «демонятину», бормоча под нос:

− Ладно, пусть прокачавшие мудрость анализируют. Главное эти штуки из закрытой бутылки не испаряются, так же как и плоды невидимости - эйхуа.

Ей удалось закрыть еще три бутыли до того как последний кусок демонической печати исчез. Треугольник алтаря дрогнул и рывком увеличился, стены же помещения скачком раздвинулись.

«Внимание, вам удалось перенести большой алтарь Лаверны в Лозадель»

Лена прищурилась от вспышки сообщения и с опаской осмотрелась. Но страхи не оправдались – пещера, несмотря на то что обосновалась под замком, не пересекла посторонних помещений.

- Уфф, слава тебе…, - пробормотала девушка, но не окончила фразу, появилось новое сообщение с требованием:

Изучите управление алтарем! Внимание! Выбран закрытый доступ игрокам расы гном. Сообщите об этом как минимум десяти гномам поселка.

Над гранями треугольника алтаря подсветились три парных барельефов в форме ладоней, однозначно предложив положить на них руки.

- Ну что же, сказала А, надо говорить и Б, - сказала девушка и шагнула к алтарю.

*****

В серой безграничной пустоте проносятся сполохи полярного сияния. Зеленые и красные гирлянды небесных полотенец то замирают, то вдруг начинают полоскаться, будто некто невидимый выбивает из огромного покрывала пыль. Среди этого ионного буйства в пространстве вращается гора. Низ ее теряется во тьме, где едва угадываются вырванные каменные корни, но склон снизу-вверх светлеет, а вершина и вовсе сияет красным светом, падающим от стоящей в центре огромной арфы. Сотни толстых, как канаты струн беззвучно подрагивают, видно, что они подергиваются и по ним сверху вниз проходят какие-то комки. Если же присмотреться пристальнее, становится понятно почему струны выглядят так тошнотворно… Они словно вытянутые до отказа черви, прихваченные в верхней части колками в виде рогатых голов демонов.

Вот по одной из самых длинных струн арфы прошла очередная пульсация и в глубине головы-колка вспыхнули угольки глаз, после чего начали гаснуть. Но дергающийся «червеструн» на этот раз не успокоился, он дрожал и сокращался все сильнее и сильнее. Багровое свечение из глазниц рогатого черепа перекинулось на его лоб, темя и он поплыл как таящий воск. Челюсть «колка» отвисла в немом крике, голова растаяла и расплавленной каплей упала вниз, разбрызгавшись у подножия арфы тысячами лепешек.

Освобожденный червь сократился в последний раз и чулком сполз вниз, открыв «проглоченную» золотую струну, от которой окрест пошел сияющий свет.

Струна вздрогнула, будто ее тронул невидимый палец, и давящую тишину пустоты разрезал высокий чистый звук. Ошметки сползшего червя разметало в клочья, а звук прорезал пространство, оставляя в полярных сияниях расширяющуюся сферу ломаных зигзагов, и ушел в необозримую даль.