Павел Петкевич - Пангея. Том 2

Особенности:Продать, подарить, украсть, снять с мёртвого тела невозможно. Предмет привязывается к владельцу и не может его сменить.

Я вертел в руках небольшой, сантиметров двадцать в ребре, кубик. Глянцево-блестящие обсидиановые грани отливали практически чёрной синевой. Разглядеть что-либо в глубине не удавалось, как и разобраться в принципах работы, казавшегося монолитным, артефакта. Что куда пихать, что тискать?

Здраво рассудив, что грандмастер алхимии, всяко лучше растолкует мне все тонкости необычной вещицы, собрал образцы своей добычи в сумку и вышел из комнаты.

— За постой серебрушку, да за обед полушку! — Услышал я знакомую речовку местного ресторатора.

— А нет ли у тебя, хозяин, для меня какого поручения? — Мощная фигура Кузи нависала над стойкой, за которой, ничуть не опасаясь клыкастого собеседника, стоял Вигор. Со спины орка пропала его секира, и броня тоже сменилась на более дешёвый комплект - видимо продал Гавру ради продления подписки. Надо бы попросить торговца придержать товар для последующего выкупа.

— Есть, как не быть! Ртов добавляется, а мяса не достаток! Принесёшь пополнение в мою кладовую - оплачу монетой или скидкой на проживание. Есть и попроще занятие - за деревней есть поле, а на нем мой надел, что ячменём засеян - коли согласишься на земле поработать, то и я благодарностью не обделю, — важно выставив пузо вещал трактирщик.

— Привет Вигор! Как поросятки подрастают? — решил обозначить своё присутствие я. Стоять в тени лестничного пролёта было не солидно.

— Привет, герой! Порося предают тебе приветы! — хохотнул довольный хозяин таверны, а я заметил удивлённый взгляд орка, оценивший отношение местного непися. — Герда тебя с утра спрашивала - просила передать, что ждёт тебя на поле. Ты уж уважь старушку, не заставляй на солнцепёке торчать!

— Спасибо, Вигор! Прямо сейчас и отправлюсь. Только этого здоровяка подожду. — Я обернулся к Кузе. — Ты же сейчас собираешься согласиться помочь на поле уважаемому хозяину, да?

— Да? — Нависшие, обычно, над глазами массивные надбровные дуги орка взлетели вопросительными домиками.

— Да! — с напором подтвердил я. — И помочь согласится, и к Гавру в лавку за киркой да серпом сбегает!

— Аааа! Ну да! Конечно, уважаемый Вигор, помогу! Весь ячмень ваш до колоска соберу! — быстро протараторил Кузя, принимая предложенные ему квесты. — А как только на поле закончу - сразу в лес сбегаю, постараюсь мясного для вашей кладовой добыть!

Отправив неожиданного напарника за инструментами и заверив его, что репутация с местными в месте, где предстоит надолго осесть, несёт в себе немало достоинств и благ, я пообещал дождаться его на поле.

Герда сидела на краю поля под раскидистым дубом, дававшим хорошую тень в это знойное утро, и читала старый, огромный фолиант с переплётом из толстой кожи.

— Вот, освежаю в памяти начальные рецепты! — заметив моё приближение, сказала грандмастер. — Учитывая твой светящийся вид и то, что на тебе твои же вещи, предполагаю, ты добился-таки своего и добыл кубик?

— Здравствуй Герда! Ничего от тебя не утаишь - такой сюрприз испортила! — улыбнулся я своему учителю. — Добыл! Не скажу, что было легко, но я уверен, что все сложности стоят твоей науки.

— Время покажет. А пока пойдём урожай собирать, заодно проведу для тебя вводную лекцию по ингредиентам. Теперь тебе их надо будет много! — Захлопнула старушка фолиант легко поднимаясь на ноги.

— Всматривайся глубже. Отрешись от действительности. Следи за тонкими прожилками внутри! — Герда раз за разом повторяла одни и те же инструкции глядя, как я бестолково кручу в руках обсидиановый кубик. — Что ты его вертишь, как молодку на сеновале? Просто концентрируйся на внутренней игре света.

Битый час я пытался освоить работу Перегонного куба, для чего надо было сначала войти в резонанс с артефактом, закрепиться внутренне в толще тёмного стекла, вызвать интерфейс чудесного предмета. Ни объяснить толком, ни что-либо сделать с ним я не мог. Что означало это «Осознай себя внутри куба» я не понимал.

— Видишь тонкие прожилки? - начала заново грандмастер.

— Вижу, похоже на трещины толстого стекла, — разглядел в кубе я.

— Теперь зацепись взглядом за одну из них и медленно скользи по ней взглядом глубь. — Я отчётливо угадывал усталые нотки в голосе пожилой женщины - на сколько ещё хватит её терпения и сил с бестолковым учеником?

— Дальше не разглядеть! Теряется, обсидиан ведь не стекло - он тёмный! — Пожаловался я, когда тоненькая извилистая ниточка вновь ускользнула от меня в антрацитово-чёрном вулканическом стекле.

— А ты додумай, представь, подключи воображение! — последовал совет.

Воображение - это всегда пожалуйста! Это мы запросто, это мы можем! Я «поймал» очередную молнию за хвост. Сначала довольно отчётливая волосяная прожилка начинала ветвиться, разбегаясь во все стороны. Нет, врёшь, не уйдёшь! Остановив взгляд на еле различимом разветвлении тончайших линий, я старался закрепиться, не потерять концентрации, не упустить из виду этот мельчайший узелок. Тук, тук, тук - пульсировало паучье яйцо в сшитом мной кармашке с внутренней стороны куртки. Вместе с этими тихими толчками пульсировала и прожилка артефакта. Так легче! Пусть пульсирует, а я буду следить за этим мерцанием, слушать стук, погружаться все глубже и глубже.

Сколько я так сидел - не знаю, но окружающий меня шелест трав, птичий гомон, лёгкий ветерок пропали, растворились в густой темноте обсидиана. Ориентируясь на еле ощутимые толчки в грудь и мерцающей в такт им дорожке света в непроглядной тьме, я продвигался вперёд. Видели когда-нибудь падающую звезду? Этот стремительный и практически неуловимый росчерк в чёрном небе? Вот что-то похожее я наблюдал сейчас, только с частотой биения сердца крошечного существа, что грелось у меня на груди.

Продолжая следовать за истончившейся жилкой, я периферическим зрением отмечал изменения в окружающей меня темноте. Сначала проявились какие-то значки, потом рамки, стрелочки, кружочки, квадратики. Я чуть было не потерял бдительности и едва не упустил свою «дорожку». Словно сбесившийся интерфейс пытался найти логическое расположение, повинуясь какой-то своей логике и правилам. Метавшиеся геометрические фигуры наслаивались друг на друга, перетекали из одной в другую, расползались в разные стороны и вновь сближались. Несмотря на этот странный хоровод, с моим продвижением, они становились все отчётливее, теряли скорость, находили свои места и замирали в неподвижности. Я все ещё боялся отвлечься и внимательней разглядеть получившийся узор интерфейса, когда системное сообщение прервало моё медитативное погружение в артефакт: