Павел Петкевич - Пангея. Том 1

— Наташ, я и думать забыл и про твою измену, и о тебе самой. Ты уж прости за откровенность, но я действительно не понимаю, что нам с тобой обсуждать или вспоминать? Если тебя гложет совесть, то будь спокойна, я не держу на тебя зла.

— Зря ты так! — Глаза сощурились, а кулачки сжались.

— Ну, что за Шекспировские страсти, Наташ?! — я опешил от такой реакции. — Мы давно стали чужими людьми, прошло больше пятнадцати лет, как не поддерживаем никаких контактов.

— Я же тебе писала! И даже в Москву приезжала тебя искать спустя год, после твоего отъезда, но дальше твоей приёмной не попала - ты в отъезде был! И телефон свой оставила секретарше!

— Да, я квартиру купил новую, так что писем не получал. А на номер телефона либо внимания не обратил, либо секретарша не передала - время тогда было напряженное, хлопотное. — Искренне удивился я.

— Внимания значит не обратил? Писем не получал? — как-то сдулась она. — Значит и не вспоминал про меня никогда?

— Прости, но нет. — Ну не рассказывать же ей, как забивал боль бурной деятельностью! Зачем теперь это?

— Ясно! — Она резко развернулась на каблуках, и с силой вбивая их в асфальт, быстро пошла прочь.

Что ей стало ясно, и к чему был этот разговор, я не стал разбираться. Встретила одинокая женщина детскую любовь и всколыхнулись воспоминания, а о том, что кроме неё эта ностальгия никому не нужна не подумала.

По крайней мере я считал, что поступил честно, не поддержав её инициатив, какими бы они не были. Возможно получилось немного жёстко, но лучше не заигрывать с женскими фантазиями - они не предсказуемы!

Внимательно наблюдавшие с лавочки бдительные седые орлицы, кинулись обсуждать нечаянный спектакль. А я, забыв про купленный тортик, поднялся к себе. Времени подготовиться к ночной смене оставалось мало.

*****

Дверной звонок разбудил меня, когда я отсыпался, вернувшись с работы. На пороге стояла Лиза.

— Привет. Прости если разбудила, но надо поговорить, — спокойным голосом сказала девушка. — Зайти можно?

— Привет, Лиз! Проходи на кухню, в комнате не прибрано! — Я пропустил ее, а сам прикрыл дверь в комнату, где стояла капсула. Надо бы как-то уже сказать Лизе о ней, но как объяснить все непонятки с моим персонажем, не придумал. — Что-то случилось?

— Не буду разводить тут сопли по столу и спрошу прямо - что ты думаешь о нас!? — Лизка посмотрела мне в глаза. — Или даже сама скажу! У меня нет времени на романтику и конфетно-букетные периоды. Ты мне понравился тем, что сходу не лез мне под юбку, а был просто надежным плечом. Мне было хорошо с тобой прошлой ночью и утром, но рассчитывать на нормальные отношения со мной у тебя не получится, так как я, то в игре, то у брата в больнице.

Она замолчала и выжидательно смотрела, так же спокойно и прямо.

— Ох, маленькая, где мы и где нормальные отношения!? — Я достал из холодильника забытый вчера тортик и поставил чайник. — Ты чудо, и я счастлив, что нас столкнула судьба! Ты мне очень нравишься, но я не собираюсь ни давить, ни как-то форсировать события. Понимаю твою занятость и хочу поддержать, чем только смогу.

— Что за женщина приходила к тебе вчера?

— Бывшая одноклассница.

— У тебя с ней что-то есть?

— Есть! Воспоминания пятнадцатилетней давности, а после вчерашнего разговора, надеюсь, не осталось и этого.

— Ты тортик порежешь или так и оставишь меня слюной исходить?!

— Даже кофе заварю в своей любимой кружке!

— Тортик, кофе и поцелуй! Можно и не в такой последовательности.

*****

Дорога к заброшенной шахте пролегала через небольшой лесок, где на мое удивление я не встретил привычной живности вроде зайцев и белок. Это слегка взбудоражило мою бдительность - если дичи нет, значит её кто-то изводит, если изводит - значит может быть опасен и для меня.

Удвоив бдительность я, не спеша и как можно тише шёл по разрушенной дорожке, что служила когда-то для доставки добытой руды в кузню. Молодые деревца пробили себе путь к солнцу, раздвинув в своём неспешном стремлении булыжники дорожного покрытия, восстанавливая природный баланс, некогда нарушенный людьми. Идти по такой дороге стало невозможно, без риска подвернуть ногу, и я свернул в лес.

Сама выработка, представляла собой небольшую каменистую площадку перед вырубленным, в острой скале, порталом-входом, зияющего темнотой. Толстые деревянные брусы поддерживали каменный козырёк над входом в подземные недра скалы, откуда двумя дружными змеями выползали деревянные рельсы для вагонеток с рудой. Огромная куча пустой руды, сваленной справа от входа, уже успела обрасти редкими, но настырными травинками. Единственное, что не вписывалось в антураж шахтерского рая, был огромный и помятый котёл, подвешенный над потухшим, но явно свежим кострищем.

Все это, я наблюдал с края площадки, не вылезая из скрывающего меня леса. Погладив мысленно по головке мою паранойю, я задумался:

Отсутствующая лесная живность явно находила свой конец в этом кривом образчике полевой кухни, а значит шахты обитаемы кем-то разумным. И вряд ли этот или эти квартиранты позволят мне, безнаказанно долбить стены в их жилище.

Но отказываться от своих планов развития я не собирался, а потому, придётся оспаривать занятую жилплощадь. Но для начала, хорошо бы выяснить, с кем мне довелось столкнуться.

Накидав на себя растительной шелухи, я замаскировался и приготовился к ожиданию. Кто бы ни жил в пещере, он явно любил поспать до обеда!

— Грусь! Жрать! Где? — противно ломающийся голос выдернул меня из легкой дремы.

Из котла торчали босые, грязные и зеленые ноги, а по дну что-то яростно скрежетало.

— Вчера все жрать! Нет жрать! — ответил другой не менее противный голос и из темноты пещеры вышел собрат голодающего. Огромные уши разной степени подранности, венчали плоскую и клыкастую морду гоблина одиннадцатого уровня. Метра полтора ростом, он шлепал по камням босыми кривыми ногами с непропорционально большими ступнями. Когтистой рукой, он чесал солидное брюхо, свисающее над набедренной меховой повязкой - единственной одеждой этого красавца.

— Плохо! — Вылез из котла второй гоблин с ложкой в руках. От первого он отличался только отсутствием одного уха, двенадцатым уровнем и перевязью, перекинутой через плечо, что поддерживало такую же повязку.

— Плохо! — Печально согласился Грусь. — Надо ходить, ловушки смотреть!

— Грусь ходить! Груб спать! — распорядился безухий и гордо направился в пещеру, но не дошёл –видимо не согласный с таким решением Грусь, молча влепил, важно шагающему соне в плоский нос!

Ложка в руках одноухого, описав красивую дугу, со звоном врезалась в лоб драчуна и завязалась беспорядочная возня двух зелёных тел в пыли. Мутузили они друг друга как-то скучно и молча, видимо привычно.