Александр Шапочкин - Велит

Шли мы относительно недолго. Часа два с половиной, не больше. Забывая свой новый статус, я не глянул на часы при выходе, так что прикидывал на глазок. Лес по мере нашего путешествия становился всё более… облагороженным, что ли. Он и так был весьма чистым, но теперь даже упавшие ветки встречались крайне редко. За ним явно следили, и вскоре мы вышли на дорогу, ведущую к посёлку, видневшемуся за деревьями. Но тут я уже смог предполагать наличие цивилизации. Хотя бы по тому факту, что дорога хоть и была обычной грунтовкой, но её явно делали специально. Об этом говорили канавы по краям для стока дождевой воды, ровная поверхность, словно после грейдера, и плотно вмятый в полотно щебень. Вот только следов соляры или машинного масла видно не было. Не факт, что тут сплошь гужевой транспорт, всё же магию никто не отменял, а её возможностей я не знаю, но скорее всего, с двигателями внутреннего сгорания в этом мире не знакомы.

И чем ближе мы подходили, тем больше следов цивилизации встречали. А у ворот нас ждал апофеоз – толпа котолюдей, но не голожопых, как мои ночные знакомцы, а очень даже одетых. Я бы даже сказал, экипированных, затянутых в кожу и сталь. То ту, то там виднелись арбалеты, да и лучники на привратной башне держали в руках самые натуральные лонгбоу. Ну да, из-за стены из такой дуры стрелять одно удовольствие. Я бы даже порадовался за них, если бы вся эта кодла, увидев нас, не разразилась криками и визгами, недвусмысленно высыпав навстречу.

А во главе я, ничуть не удивившись, узнал несостоявшегося насильника, успевшего напялить кожаные штаны и куртку, а на пояс подвесить пару нехилых тесаков. Всё же правильно я за железо не схватился. Рядом возвышалась его постаревшая копия, разве что ухо у того было целым и морда не опухшая. Да и прибарахлен папаня, а никем иным он быть не мог, был явно получше. Кольчуга с накладками, короткий меч а-ля кацбальгер, с характерным эфесом, на боку. В руках копьё, хотя, возможно, рогатина – перекладина за лезвием присутствовала, а я не настолько хорошо разбирался в оружии, чтобы сходу различить. Короче, желание схватиться за оружие у меня даже эти двое отбили напрочь. А ведь таких была ещё целая толпа. И почти у всех вопросы вместо уровней. Просто замечательно.

Битый мной кошак, увидев нас, перешёл на визг, что-то рассказывая окружающим. Явно не хвалил меня за успехи в борьбе и поставленный удар. И его слова находили отклик у толпы, та заворчала и принялась обступать нас полукругом, а руки нэко плотнее стиснули рукояти оружия. Я попытался задвинуть Сари за спину, но жизнь в очередной раз щёлкнула меня по носу. Нефиг лезть со своим уставом в чужой монастырь, но если ты местный – милости просим. Вот и девушка, скользнув у меня под рукой, смело выскочила вперед, встав перед толпой, и разразилась ответной речью. Уж не знаю, что она там наплела, но в народе то и дело стали проскальзывать смешки, появились комментаторы, и их замечания явно бесили несостоявшегося насильника.

А девушка всё напирала, и в какой-то момент кошак не выдержал, подскочил, замахнулся… и тут же полетел под ноги собравшимся от моего удара в челюсть. Я тоже могу быть быстрым, если надо. Вот только это явно не понравилось папане за сутки дважды битого нэко. Тот с хриплым рычанием опустил копьё, целясь мне в грудь… и остановился, услышав громкий властный окрик.

Раздвигая толпу, к нам шёл пожилой кошкочеловек, одетый то ли как жрец, то ли как шаман. В руках он сжимал тяжёлый посох, увенчанный навершием в виде головы кота. От пришельца исходила мощь, с которой приходилось считаться даже этой вооруженной орде. И лишь Сари, взвизгнув, кинулась старику на шею. Упс. И почему у меня ощущение, что лучше б я с кошаком и его роднёй сам разобрался? Что теперь будет-то... Непонятно.

А жрец, встав перед всеми, что-то прогудел, после чего обвёл собравшихся взглядом, словно выискивал несогласных. И под его взором нэко склонили головы, по очереди повторяя одну и ту же фразу. Затем развернулись и пошли в деревню, оставив лишь насильника с его папашей. Те явно были против, но их никто слушать не стал. Видя, что поддержки не найти, старший сплюнул в пыль, ожёг меня многообещающим взглядом и поволок куда-то отпрыска. А старик выдохнул, словно после тяжёлой работы, тут же потеряв половину властности облика, и махнул нам рукой, пошли, мол. Ну пойдём, посмотрим, куда меня занесло на этот раз.

Повинуясь взмаху руки, я пошёл за стариком. Хотя и деваться-то мне особо было некуда. Хотел найти цивилизацию — получи, распишись. Ну а то, что это нэко, так ты и не уточнял. Люди же, исключая уши и хвосты, вот и не жалуйся. Уж анатомию аборигенов ночью проверил от и до. Тем более не совсем тёмные, вон и дома у них, и посёлок ограждён, хоть и деревянной, но весьма высокой изгородью, с виду вполне неприступной. Жаль, конечно, что тёплые сортиры и пипифакс тут вряд ли найдёшь, всё же то, что я пока видел, прямо-таки кричало о средневековье, разбавленном фэнтезийным антуражем, но будем считать это заделом на прогрессорство. Задница одинакова, что у аристократов, что у крестьян, что у кошколюдей, так что, думаю, продать идею труда не составит.

Однако стоило войти в деревню, как мнение моё о текущей эпохе если не поменялось, то значительно пошатнулось. Вместо покосившихся хат меня встретили аккуратные бревенчатые домики на высоком фундаменте, явно выполненном из чего-то, похожего на бетон с добавлением крупной гальки и речных окатышей. Крыты они были весьма неплохой с виду черепицей. Но основное, что поразило, было не это. И даже не мощёные улицы, что в небольшом посёлке само по себе нонсенс. А обилие металла в отделке домов и прочих строений.

Чтобы было понятно. Не то чтобы я сильно увлекался историей, хотя не без этого, но и связь поколений в нашей семье была крепкой. Своих предков я знал как минимум до седьмого колена — с тех пор как они решили перебраться в Сибирь. И о прошлом мог судить по пересказам деда того, что он видел и слышал. Так вот, до промышленной революции железо было не то чтобы совсем недоступно крестьянам, но имело весьма значительную цену. Оттого в деревне и ценились кузнецы, способные починить и перековать старую утварь. А уж такие вещи как доспехи и оружие стоили совсем неприличных денег. Недаром оружием крестьянства, неважно ополчение оно или бунтовщики, были косы, насаженные торчком, цепы да деревянные вилы, по сути, стволы молодых деревьев с развилками на концах. Высыпавшая встречать нас столпа была весьма прилично вооружена, но я списал это на специфику поселения. Полей я пока не заметил, кругом так и стоял стеной лес, а значит, можно было с большой вероятностью предположить, что жили здесь охотой и, возможно, рыбалкой, если поблизости есть река. Поэтому экипировка была для них средством заработка. Как для крестьянина волы. Но то, что я видел теперь, явно выбивалось за пределы моего понимания.