Эрик Дешо - Гоблин с мечом и магией

Мои солдаты остались на улице, а командный состав, в моем лице, Галане, Мирели, Исиц-ци и Рины, в качестве моей любовницы, вошел внутрь. Внутренний зал оказался выше, чем казался снаружи. Достигнуто это было, благодаря цоколю — пол был ниже фундамента на мой рост. Широкие ступени лестницы были выложены из серого камня, стены и пол выложены им же. Симметрично стояли толстые столбы опор. Крепкие деревянные столы и лавки, барная стойка, а за ней тот, чьим именем названа таверна — злой, большой тролль. Почти три метра ростом, хмурая и свирепая рожа с крупными клыками. Бочкообразная грудь, большой, будто тугой барабан, живот. Руки здоровенные, толщиной с хороший ствол березы. Смотришь на него и даже не возникает мысли о том, чтобы не заплатить. Чудище оскалилось.

— Добро пожаловать к «Злому Троллю», — пророкотал громила.

— Есть выпивка, наливка «Бум» — троллий рецепт. Мясо жареное, рыба жареная. Главное, сначала деньги, потом жратва, — перечислил меню тролль, пока я приходил в себя от его дружелюбности.

Я мысленно себя встряхнул, негоже правителю и воину бояться здоровых клыков. И размера туши.

— Рыбы. Наливки, солдатам вынеси по кружке, не больше, а нам, — я оглянулся вопросительно взглянул на своих спутников. — Сока какого-нибудь, — решил, что командиры должны примером показывать пользу трезвости.

— Чем платить будете, любезные?

— Золотом, конечно.

— Хорошо, — обрадовался тролль. — Садитесь за любой стол, — обвел он рукой кабак. — но думаю, что благородные господа, хотят сесть в зал для благородных, — я кивнул на его уточнение. — Пускай солдатики в общей едят. Град, — гаркнул он в сторону кухни, — пригласи воинов с улицы в трактир. Лила готовь побольше, у нас гости, — потом обратился к нам, — прошу.

Тролль провел нас на площадку, что возвышалась над общим залом. Была эта часть огорожена резными перилами, стояли столы слегка поизящнее нижних, а вместо лавок были стулья со спинкой. Присутствовал камин, несколько кресел-качалок, в целом уютное такое место. Мы сели за стол у перил, с видом на общую залу. Мои воины уже вваливались в трактир, гремя оружием и грубыми голосами. Я махнул рукой лекарю, приглашая к нашему, благородному обеду.

— Там наливали, а здесь не пьют, — заворчал доктор, поднявшись к нам и увидев сок вместо наливки.

Как любой гоблин, он уважал это дело, да и сам грешил изготовлением экзотических напитком с как можно большим градусом. Высохший, будто мумия, с огромным носом и ушами, он мне казался эталонным гоблином, классическим. Морщинистый, злой, вечно недовольный. И для полноты образа, с трубкой в желтых от табака зубах.

— Неси выпивки, тролль, — закричал Бумцырь, без приглашения зайдя на благородную половину. — Вождь добр и ценит верных воинов, — хитро прищуривщись, он польстил мне.

Слишком умным он стал. С одной стороны это хорошо, а с другой дерзок бывший десятник. Недолго думая, я кивнул головой, подтверждая заказ, пусть пьют, чем я буду слушать ворчание первого и недовольное бухтение второго. Решил тоже попробовать наливки по секретным рецептам троллей. Крепость неимоверная, сразу шумнуло в голове. Но бодрит, огненный ком напитка расслабил все мышцы, как после хорошего массажа. Ладно сегодня можно немного расслабиться, а завтра с утра выступаем.

Пока гуляли вернулись хмурые мужчины поселка. В Гнате Одноглазом тоже была жизнь. Раздавленный бессилием, он не сдавался и в его единственном синем глазе виделась ярость и ненависть. Узнав кто мы, он не обрадовался. Понял, что защита не будет бесплатной, зато его спутники немного ожили. Надежда на освобождение от страшного ига — этого хватило, чтобы часть мужчин расправила плечи. Мы говорили, спорили, я угрожал и требовал. Завтра к нам присоединится двенадцать пиратов во главе со старостой, но только в этом походе. Все-таки битвы на суше не их профиль. Кстати, Гнат мне высказал, что правильно было их головорезами, а не пиратами. На мой вопрос, зачем? Он хмыкнул и сказал странную, но понятную мне фразу: «Порох отсырел».

Утро было мрачным. Ветер с моря нес тревогу. Тучи кружили хищниками на небе. А мы подтягивали амуницию и бряцали оружием, нас ждали битвы. Пираты, которые головорезы, не желали стать частью моей армии, лишь освободить себя, но это пока. Апатичные до безразличия, они не верили в победу, и жили по инерции. Совесть тяжким грузом давила их. Отдавать детей, друзей, соседей на съедение — психика ранее гордых и лихих разбойников была сломлена, даже огромный тролль, больше не зол. Мы выходили из ворот в одиночестве, у жителей не хватило воли, даже на любопытство.

Когда разведчицы вышли из ворот, то по ограждению деревни начала клубиться красная дымка. Заклятье начало работать. Алая взвесь стала собираться в невнятные силуэты, а мы готовились к бою. Абрис монстров проявился четче — гориллоподобная фигура, большая рогатая голова с зубастой пастью, красавцы. Я в центр поставил пехотинцев, слева разведчицы и бумерангеры, справа гноллы с пиратами. Позади первой линии, много дальше в сторону встали катапульты, маг и я. Демоны прибывали, уже десяток, пятнадцать, на двадцать пятом чудовище заклинание исчерпало себя и багровый туман растаял. Видно Сила, закаченная в ритуал закончилась, не рассчитал колдун, что так много народу выйдет из ворот.

Призванные монстры взревели и бросились в атаку одной толпой, чтож удобнее моим стрелкам. Катапульты выстрелили и приличная часть демонов выбыла из боя, молча умерев, или остались лежать, завывая от ран. Броски бумерангов, выстрелы разведчиц, «Волшебные стрелы» от дриады и атака пехоты и гноллов с присоединившимися к ним пиратами, чтобы добить остатки — готово, битва закончена, только победный рев армии. Над забором показались головы, видать не так, чтоб совсем погрузились в мертвый сон. Мы же быстро пошли дальше, нас ждал следующий раунд. Только удивленная дриада, нехотя уходила, бормоча про странное и невозможное.

Свернули с дороги на тропу в сторону гор к поселению людоедов. Дриаду увел обещанием разобраться с этим, потому что она пыталась вернуться и рассмотреть получше заклинание, крича, что это невозможно, что огры не владеют подобной магией, что подобных чар не может существовать. А после нас догнал тролль.

— Я хочу сражаться, — потребовал он. — Отец отпустил меня, — оправдался юноша на напрашивающийся вопрос.

Само собой, я не поверил в отцовское благославление, ибо он и так испугался за свою семью, что уже не помышлял о сопротивлении, плюс сынок слишком «честно» говорил об этом.

— Ты хочешь присягнуть мне? Вступить в мою армию? — решил я «захватить» этот юнит.

Представил его в железе с двуручным мечом, может секирой или огромным мечом, палицей в руках, и понял, что лучшего острия для своих штурмовиков искать и не надо.