Константин Щеблыкин - Восточный маг

Связываюсь через иллюзию с капитаном канонерки, все равно у них расчёты сидят без дела.

— Человек за бортом! Пожар на корабле! — капитан, молодой еще гремлин растерянно хлопает глазами. — Да не на твоём, дубина! Флагман подбит! Пожар потушить, экипаж эвакуировать.

— Так там в живых никого не осталось…

— Плевать! Обращаться как с тяжело ранеными! Спасти всех! Если какое тело утонет- ныряйте, вызывайте элементалей воды, короче делайте что хотите, но чтоб все тела собрали и бережно сложили на палубе! Выполнять!

— Есть выполнять! Лево руля, курс на терпящий бедствие флагман! Спасти экипаж! Не рассуждать!

— Вот это другое дело!

Появляюсь на другом пузыре, где базируются летуны.

— Слушай мою команду! Помочь флагману! Пожар потушить! Плавучесть обеспечить! По машинам!

Завертелось. Пожар к этому времени утих сам собой, поскольку гондола с грацией охапки хвороста сверзилась в океан, развалившись окончательно. Но два десятка гремлинов-авиаторов за каких-то полминуты сумели собрать эту груду обгорелых досок в относительно целостное подобие плота. На него же стали укладывать выловленные из воды тела.

Ещё через минуту причалила канонерка, и артиллеристы споро принялись перетаскивать трупы к себе на борт. Считаю: один, два… девятнадцать, двадцать. Все на месте! Повезло, никто не утонул. Помогли ватные халаты, и обгоревшие чалмы, не успевшие пропитаться, и держащие тела на плаву. И то что авиаторы сразу принялись вылавливать и спасать тонущих, хоть и мертвых. По уставу, благополучно скопированному с флотского, у них прописан приоритет спасения команды, так что моя ошибка с приказами осталась незамеченной. Ещё бы пару минут и всё- камнем на дно, а водных элементалей вызывать то и некому- все тут, на плоту и без признаков жизни.

Теперь можно перевести дух. Выбегаю наружу, спешу к заклинательному покою — пополнить запасы маны.

— Визирь!

— Слушаю, мой господин?

— Готовь курьерскую птицу рух. Срочно.

Одна птица всегда дежурит в городе. Чаще пара, но тогда вторая- запасная, как бы на отдыхе. А вот дежурная во время военных действий всегда «под седлом». Обычная сбруя, чтоб не падал седок, плюс несколько увеличивающих скорость артефактов. Птица ими пользоваться не может, а вот я или маг-артефактор — вполне. А ещё гремлины соорудили пару алхимических ускорителей соответствующего размера. Небесплатно, зато форсаж на несколько минут обеспечат. Феерично наверное смотрится со стороны: птица величиной с двухэтажный дом на реактивной тяге — фантасмагория, да и только! Но сейчас мне не до философии, у меня там люди гибнут. А с ними и ядро моей армии, набираемое три недели, и столько же обучаемое.

Взлетаем, сразу колдую Попутный Ветер, и активирую магические украшения, по своей сути обычную зачарованную бижутерию огромного размера. Пять-десять километров в час добавят, ещё под тридцать даст попутный ветер… Эх, жаль не сообразил сделать и зарядить артефакт попутного ветра с мощью конклава, это был бы настоящий ураган. А так моей силы магии хватает на просто сильный ветер. В прошлой жизни такой штормовое предупреждение заслужил бы но не более того.

В итоге лечу на курьерской скорости около ста километров в час. Форсаж пока не трогаю, берегу на всякий случай, а они — случаи — разные бывают. В ушах свистит, в глазах слезится, и я снова переношу взгляд на море.

К счастью там всё спокойно. Воздушный охотник скрылся из виду, на плоту из остатков дирижабля суетятся гремлины.

— Как дела с починкой?

— Требуются ресурсы, владыка. Без них починить не получается. Готовим к буксировке.

— Сколько ресурсов понадобится для восстановления?

— 5 мер древесины, 4 меры руды, и 1000 золота.

— Да ну его нафиг, дешевле новый построить. Фабричным способом так точно. А у нас враг на хвосте. Бросайте эту развалину, и полный ход домой.

Спустя почти два часа прилетев на место, спрыгиваю на палубу канонерки.

Маги лежат компактно, штабелями. Узор ритуала нежного отдыха работает у всех. Рисую вокруг них на полу ограждающий круг, простенький ритуал, которым запираю будущее воздействие в замкнутом объёме. Активирую Длань Жизни, и золотисто-зеленая волна кольцом расходится из-под моей ладони, ударяется о прозрачную границу ограждающего круга, и приливом возвращается обратно. Затем сходится пиком-фонтаном в центре, захлестывая меня с головой, и так несколько раз, постепенно затухая, впитываясь в тела. Из досок палубы кое-где полезли молодые побеги, наскоро покрываясь клейкими листочками. Зашевелились, поднялись маги, начали обтряхиваться и приводить себя в порядок. Все целы, хоть и сетуют на обгорелые одежды. Вот теперь повоюем.

Открываю дипломатический канал между игроками:

— Стефан, что это было?

— Ничего личного, Тайдар, просто бизнес. Мне обещали твои плодильни[1], если я уничтожу магов. Я справился. Мне даже немного жаль. Ты хороший мужик. Зря ты не согласился на вассалитет.

— Ну ты и… Не стоило оно того! У тебя же теперь репутация со всеми НПЦ будет ниже плинтуса, придурок!

— Не-а! я ведь тоже попал под площадный урон от бомбы. По меркам системы — это несчастный случай. Сам посмотри. — и действительно, Стефан оставался союзником, с хорошей незапятнанной репутацией.

— Ну ты и жук… конец связи. — обрубаю разговор.

Отправляю ему дипломатическую ноту с официальным разрывом отношений. Через неделю всё будет кончено.

А ещё отправляю письмо некроманту, похоже у тандема тёмных он за старшего. В письме нет слов, всего лишь один гостевой доступ на просмотр к вымпелу отряда. Живого отряда из двух десятков магов. И всё.

Через час от варвара пришло сообщение, что остатки войска тёмных отправились обратно вглубь континента.

*** Неделю спустя, в паре километров от замка Стефана Жорсткого.

— Шесть магов в круге, великий барьер, двести метров радиус… Активация!

С шумных хлопком развернулась защитная сфера, а следом, через секунду, раздался громкий и гулкий «плюх», как будто великан в воду забросил гору. И сразу прочность поля стала стремительно проседать.

— Нас атакуют!

— Засада!

— Ловушка!

Мгновенно поднялась паника, но так же быстро и улеглась, когда противника так и не обнаружили, и никто, кроме барьера света не пострадал. А еще через пару ударов сердца обнаружилась и причина столь резкого истощения барьера.

Прямо под нами на поверхности воды зияла огромная впадина правильной сферической формы. Эдакая чаша диаметром метров сто. И если по краям она застыла ровной стеной, через которую просматривались косяки рыб, водоросли, и прочая морская живность, то на самом дне исполинской чаши барьер мутнел, шел волнами, и неравномерно светился, как под непрерывными атаками.