Евгений Осьминожкин - Многоликие

Вокруг ничего не видно, трава вокруг могилы влажная, шаги противно чавкают. Открыл карту, только по ней можно сориентироваться в такой темноте. Холодный ветерок заставил поежиться, не помешала бы одежда.

— Угу, угу, — вдруг раздалось у меня над головой и хлопанье крыльев заставило меня рухнуть на землю от неожиданности и ожидания реальных проблем. Уханье удалилось и пропало в ночи.

— Это что сова была? — дрожащим голосом спросил я.

Хорошо, что мне никто не ответил. Появись кто-то из ближайших могил, я бы точно обделался. Оказывается быть взрослым и видеть все ужасы мира это крайне неприятно. Неужели дети так мало замечают?

— Именно, — тихо произнес девичий голос.

Я на месте подпрыгнул. Ириска вышла из-за спины и глядя на меня бесшумно засмеялась.

— Я предупреждала, — оправдываясь, сказала она.

— Я и не жалуюсь, — ответил я, собрав эмоции в кучку. — Спасибо.

Она ехидно улыбнулась и исчезла.

Серебристый свет залил все вокруг, я поднял голову, огромная туча открыла гигантскую Луну, это ведь Луна? Должна быть она, ведь ночь же. Но в реальности Луна где-то очень далеко и маленькая, а здесь близко и огромная и какая-то неправильная. Я видел снимки настоящей Луны, она сухая, безжизненная и вся в кратерах, как после бомбежки, а у этой идеально ровная поверхность серебристо-стального цвета. Показалось, что на поверхности что-то пошевелилось, присмотрелся, нет, почудилось.

Все вокруг будто заискрило, каждая росинка в траве заиграла серебряными лучами, мир покрылся стальной краской, чуждо как-то. Очередная тучка закрыла гигантское небесное светило и вновь стало темно, что хоть глаз выколи. Надо идти, а то так и буду обитать на кладбище.

В темноте толком ничего не разобрать, лишь когда Луна, если это она, показывалась, то удавалось запомнить дорогу, пару раз чуть не упал в чужие могилы, все же у нас копают не в ряд, а куда лопата упадет. Задавая приличные зигзаги достиг кладбищенской ограды. Кутаясь в мешковины в проходе два мужичка, с виду несерьезные противники. Услышали мое приближение, еще бы трава мокрая, чавкаю как на болоте, подскочили, закрыв проход телами. Взгляд первого мазнул мне по груди и приуныл, я уже в клане, значит к ним точно не пойду, а денег спрашивать, так для этого надо быть профессиональным борцом, а они на таких не похожи.

— Не спится? — участливо спросил я.

— Ты видишь ночь? — удивился один из охранников. Выглянувший лик Луны дал его рассмотреть: высокий, худой, короткая прическа а-ля два-три пальца ежика, маленький нос, как у китайца, почти пуговка с двумя дырочками.

— Может тебе еще грязь под ногами описать? — зло спросил я и потер руками себя, хоть как-то согреваясь.

Они переглянулись, явно решая, что со мной делать.

— Пройти дашь? — раздраженно спросил я, продолжая себя растирать.

Он замялся, явно хочется сказать «да иди ты на все четыре стороны», но что-то помешало. И это что-то думаю неведомые мне принципы и правила, ведь если всех выпускать, тогда их схема добычи новичков станет не эффективной.

— Извини, но нет, — все же произнес высокий охранник. Его напарник встал чуть левее, чтобы я не смог протиснуться между ними.

Я улыбнулся, мысленно уже согреваясь. Не понимаю, чего так холодно вдруг стало. Взгляды у охранников из равнодушных перетекли в озабоченные, но мне уже плевать. Дождался полного восстановления выносливости под их молчаливым надзором и понеслась. Три секунды на регенерацию выносливости очень долго, выносливости надо значительно больше, но если умеючи и правильно рассчитать, то и с моими показателями можно жить. Две безголовые тушки в мешковинах осели на землю. Прикосновение к каждому телу и на мокрой траве две накидки, выбирай какую хочешь. Только наклонился за ближайшей, как она на глазах потускнела и исчезла. Быстро схватил вторую, она вся мокрая и через секунду также испарилась. Вот ведь, в барахле ходят, нормальному человеку теперь и одеть нечего. Плюнул от досады и пошел прочь, пока светло надо идти.

Кладбищенский пейзаж сменился на широкую полосу уходящую в обе стороны. Зависший в небе гигантский серебряно-стальной шар не дает расслабиться, никак не привыкну, что все стало стального и черно-блестящего цвета. Никогда бы не подумал, что темнота может подсвечиваться. Обернулся, за спиной осталась кладбищенская ограда, за ней бесконечные ряды открытых могил и если ограда выглядит сверкающими стальными пиками, то пустоты в могилах будто шевелятся. Понимаю, что скорее всего свет отражается от мельчайших деталей: стен, травинок, камушков и прочего, но когда все это подсвечивается и одновременно утопает во тьме и каждое движение воздуха меняет картинку, живая тьма, не приятное зрелище. Передернул плечами и направился дальше.

Пересекая широкую выжженную полосу при каждом шаге поднимаю облако пыли за спиной, что выглядит стальной стружкой, медленно оседающий после меня. Предательский ветер поменял направление и теперь облако пыли норовит меня обогнать, дышать стало тяжело, стал кашлять. Остановился и сплюнул навязшую пыль на зубах, небольшой комок грязи упал передо мной, будто из ртути. Блин, это не фига не реально, мир не такой, при чем здесь детские ограничения? Прислушался, но Ириска никак не отреагировала, отдышался и двинул дальше.

Впереди блестящими конструкциями выросли покошенные дома, большая туча заслонила ночное светило и весь мир погрузился во тьму. Уфф, так даже как-то приятнее, обычнее, а значит привычнее. Тучка надолго не задержалась и вновь все вокруг заискрило и стало неживое.

Через час унылого блуждания в потеках настолько все осточертело, что захотелось послать все к чужой бабушке и выйти из игры. Поймал взгляд одного из охранников, что сидят возле каждого покошенного дома. Он посмотрел с усмешкой, в которой понимание смешалось с жалостью. Я озлился.

— Чего надо? — выпалил я.

Его улыбка стала еще шире, он молча похлопал по месту рядом с собой. Я оглянулся, никого вроде бы рядом нет, шел я беспрерывно, так что вряд ли ловушка, хотя устал я что-то. Раз уж предложил, то почему бы и не посидеть. Доковылял до незнакомца и плюхнулся рядом, он не спешил начинать разговор, думает о чем-то своем.

— Привет, — устало произнес я.

— Привет, — ответил равнодушно он, выныривая из размышлений.

— Чего сидим? — поинтересовался я. Оглянулся вокруг, блин, тут же нечего делать, зачем, вот зачем человеку сидеть ночью в игре? Идиотизм.

— Ты дурак? — с улыбкой спросил незнакомец.

— Наверно, — устало ответил я, этот вопрос мне уже порядком надоел. — Так чего сидим?

— Охраняю, — буднично ответил мужик.

— Чего? — с издевкой спросил я и показал пальцем за спину, где покошенный дом, если эту лачугу вообще можно домом назвать.