Евгений Осьминожкин - Многоликие

Первенец заметался по участку, забрался на дерево, даже заглянул во все дырочки у кролика, неужели меня хотел там найти? Надо в следующий раз по умнее лицо выбирать. Беспокойство на лице первенца стало переходить в ужас одиночества, даже кролик к нему подобрался поближе, видимо вдвоем не так страшно. Интересно, а какого было бы мне на маленьком участке в двадцать семь квадратных метров в черноте бесконечного пространства. Ладно, чего гадать, я бог и надо уже заботиться о своей пастве.

Залез в конструктор, выбрал топор что попроще, всего двадцать единиц, а этот горемыка всего-то пятнадцать настрадал, лентяй! Нахал принялся оглаживать кролика и напрочь забыл обо мне, вот нормально, вообще, а? Я тут жду, а он уже и забыл. Вот спрашивается, как ему приказать? Вера-то вещь добровольная. Как сделать, чтобы думал обо мне, звал? Наорать на него, страху напустить? Так ведь даже на раскаты грома нет энергии. О-о, я же бог. Ну-ка. Подлетел невидимы облачком к кролику и при прикосновении подумал, что тот сразу умрет. Опля, кролик безвольно повесил голову. Хорошо быть богом, все желания сбываются. Убивать, не создавать. О-о, опять потекла энергия, страдалец вспомнил обо мне или может снова одиноко стало. Хотя я на его месте наверно вообще бы с ума сошел, а он в такой безнадеге лишь зовет меня, странная штука вера. Видимо кто верит, у того не бывает безвыходных ситуаций, ведь всегда есть шанс, что бог поможет. Оформился в тело, но оставаясь невидимым, присел на краю участка, свесив ноги в бездну. Пусть пострадает хотя бы до трехсот единиц энергии, а то если запорет дерево, то на новое у меня нет запаса, а они не фига не бесплатные.

Пара минут и я поднялся. Решил, что надо с пафосом. Вознесся повыше, проявился, первенец увидел, радостно заорал, замахал руками. Я медленно и важно стал спускаться как по лестнице, вот значит какого магам воздуха бродить по воздуху, прикольно, мне нравится. Ступил на землю и зарылся в конструктор, первенец с надеждой уставился на меня, что даже не ловко стало. Из воздуха соткался топор, я успел вовремя подхватить и протянул его первенцу:

— Сруби дерево и создай столб, затем высеки мое лицо, а после всегда обращайся к столбу и я тебя услышу, — громко заявил я. Мысленно похвалил себя, надо же как вжился в роль. Ну да, роль бога, не роль раба, к хорошему быстро привыкаешь.

— Я есть хочу, — неожиданно заявил голодранец и бросил топор на землю.

У меня от удивления отвисла челюсть. Вот нормально бога не послушаться, а? Я ему «иди работай», а он жрать требует. Беспредел! Захотелось дать ему хорошенького подзатыльника, но остановил себя, я ж могу ему голову к чертям собачьим снести, потом самому же намаливать новенького придется. Вздохнул и создал бутылку с водой и горячий батон хлеба. От батона ударил такой аромат, что не удержался и сам впился зубами в хрустящую корочку, голодранец со слюной у рта испортил весь аппетит, отдал ему лакомство. Тот лишь после того как умял весь хлеб, на который я тоже поглядывал украдкой, отправился выполнять мое поручение. Я отлетел повыше, уселся в воздухе и принялся наблюдать как движется работа. Недотепа пару раз заехал себе по ноги и пальцам, пришлось спешно отлечивать, запасы энергии и так скудны, знал бы, дал ему еще погоревать.

Работа после первых неудачных попыток все же стала спориться, а я задумался. Излечивая первенца, я прикладывал к нему руки и тратил запасы божественной энергии, а что если также можно в общем мире? Ведь я там тоже могу тратить божественную энергию, чем собственно я не хиллер. Правда придется касаться объекта, но это уже мелочи, главное, что могу лечить. Надеюсь, что могу.

С горем пополам хреночудный лесоруб срубил дерево и опять потребовал кормешку. В этот раз я сразу передал ему хлеб, мне хватило прошлого раза, еще не выветрились воспоминания о бесконечно несчастных глазах и тягучей слюны изо рта, вот с ним точно никогда за один стол не сяду.

Камера показала, что дядя пришел.

— Так слушай сюда, — сказал погромче я. — К моему приходу, чтобы все сучки срубил и сделал ствол гладким, топор у тебя есть. Выполняй.

Нажал на выход.

— Привет, — поздоровался я.

— А, привет, — отрешенно ответил дядя. — Давай сегодня пиццу, готовить вообще в лом.

— Хорошо, — быстро согласился я.

Дядя быстро переоделся и ушел на кухню. Я залез на форум игры, как-то часик надо убить, пиццу тоже надо приготовить, да еще привезти. Вся та разница, что готовить и везти надо другим людям.

На форуме ничего ценного не встретил, только один слух позабавил. Якобы кто-то открыл новую локацию, где обитаю циклопы размером с трехэтажный дом, но ни одного скриншота, ни ссылки на локацию. Народ принялся судачить и обливать помоями. Ну да, без доказательств я сам видел, как гном на драконе поле пахал, а на обед жарил себе семечки на его огненном дыхании.

Через час горячая пицца приятной тяжестью осела в желудке, две кружки сладкого чая разбавили сухомятку. Дядя пожелал спокойной ночи и улегся спать. Что-то он вымотанный какой-то. Зная его характер, лучше не лезть. Когда придет время, если захочет, то сам расскажет.

Вернулся в игру, попал сразу в режим бога. Мой голодранец понуро сидит на краю и смотрит в черную бездну. У поваленного дерева всего один сук срублен. И что спрашивается мне с этим делать? Я велел все срубить, а он соизволил только один. Не буду же я над душой стоять и смотреть, чтобы все правильно делал. Это я не бог, а надсмотрщик какой-то буду. Нет, уж на эту должность не нанимался.

— Эй, лентяй, — позвал я первенца, кстати надо бы ему хотя бы трусы выдать, — Я же велел все сучья обрубить.

— Я есть хочу, — печально взмолился первенец и бухнулся на колени.

Я сдержал гнев, а что толку сердиться. Выдал еще одну пайку хлеба и воды, добавил пару котлет, дармоед на них накинулся будто от этого зависит его жизнь. После котлет он охотнее приступил к обтесыванию сучков.

Я на всякий случай сделался невидимым и уселся недалеко в воздухе, наблюдая как он работает. Блин, и это называется режим бога? Пока я здесь сижу и контролирую, то в общем мире люди играют, развиваются, а я тут с голозадым парнем один несчастный столб обрабатываю, тьфу.

— На, — крикнул я, скидывая вниз трусы, надоело смотреть на обнаженку.

К счастью, объяснять, что это не понадобилось. Побольше одежды ему выдать гордость не позволила, его бог значит в одних плавках, а он тут передо мной щеголять будет, нет уж, фигушки, только после меня. А как мне приодеться, это еще предстоит придумать, накидки крайне недолговечны.

За два часа я измаялся от безделья, работник из первенца аховый, то по ноге себе попадет и быстрее лечи его, то топор собака такая выскользнет и за край упадет. Благо работа по моему приказу засчитывается как процесс размышления о боге, энергия исправно капала, а затем замерла на предельной отметке. Упавшие топоры и неглубокие раны это легкие проблемы, но все же как же долго, мучительно долго.