Руслан Муха - Кологверат: найти себя

Линду вздохнул, поджал недовольно губы:

— Я этого не говорил. Я лишь подчеркнул, что Аялла очень ранима и нежна, словно ребенок.

— Ну-ну... — нет, я точно помнил, что он говорил о ней как о ребенке, вопрос только зачем врать, если это не так.

— Элей, — позвал кого-то Линду.

Неожиданно из-за высокого кустарника, словно тень, отделился хмурый темноволосый парень в черном наглухо застегнутом камзоле, с острыми бычьими рогами и черной косой. — Это Элей — королевский дворецкий. Он проводит тебя в покои. — Сообщил Линду и, резко развернувшись, не прощаясь, ушёл.— Следуй за мной, — послышался сухой, лишенный эмоций голос дворецкого и, не дожидаясь моей реакции, он направился в совершенно другую сторону от королевской башни. А я ведь почему-то решил, что меня поведут туда.Но ничего не оставалось, как только следовать за ним.Мы вихляли между полукруглых зданий, я мимолетом заглянул в одну из прозрачных полусфер и удивленно замер. Внутри резвились и играли маленькие рогатые человечки. Они выглядели в точности как кинцемори, но были меньших размеров, причем они были все разного роста. Впереди сидели крохотные девушки и плели венки, размером они были не больше кошки. Чуть поодаль парни ростом мне по пояс играли в какую-то подвижную игру. Сначала, мне даже показалось, что это стекло так искажает размеры обычных кинцемори, но нет. Они двигались, я заглядывал в разные секции стекол, отодвигая плетущиеся растения, и те оставались прежними.— Следуйте, пожалуйста, за мной, — послышался холодный голос Элея.

— А это что за карликовые кинцемори? — не удержался я от рвущегося наружу любопытства.Элей повернулся, посмотрел на меня, словно на дурака, и ничего не ответив зашагал дальше.— И всё же? — не унимался я, но тот словно язык проглотил.«Может этот непись малофункциональный?»- решил я.А что? Первая загвоздка. Может только основные персы ведут себя правдоподобно, а вот такие не имеют индивидуальности. Эту догадку нужно было проверить.Бычерогий вел меня через полусферические теплицы, я с любопытством заглядывал в каждую, насколько позволяли просветы между зарослями. Во многих из них стояла мебель в основном из дерева, и я пришел к выводу, что этот жилые дома.— Сюда, — Элей открыл передо мной дверь, почти полностью заросшую плетнем. Если не знать, что там дверь, то её бы пришлось долго искать. Я нырнул под свисающую густую зелень и оказался в стеклянной комнате, почувствовав себя жуком в банке. Полов здесь не было, а вместо ковра — мягкий травяной покров. В самой затемнённой части помещения стояло нечто, что видимо должно было служить кроватью. А по сути, ею оказался большой плоский валун, накрытый комковатым матрасом и кучей подушек.— А нормальных кроватей у вас нет? — скривив кислую мину, спросил я появившегося Элея.— Кинцемори спят стоя, поэтому ничего лучше, чем это, мы не успели соорудить, — не глядя на меня ответил он.— О! Ты говоришь! А почему не ответил тогда? — ехидно спросил я.— Когда? — равнодушно спросил Элей.— Тогда, когда я спрашивал про миниатюрных кинцемори.— Решил, что не стоит отвечать на глупые вопросы, — в его голосе неожиданно скользнули нотки сарказма.— То есть?— Ты назвал детей кинцемори карликами, как я, по-твоему, должен был реагировать?

— Дети?! Слушай, я бы даже не подумал, что это дети. Ну ладно, почему у вас такие дети?

— Какие такие? — с вызовом взглянул он на меня.

— Ну, такие, не похожие на человеческих детей! — раздраженно ответил я.

— Кинцемори не люди, — спокойно отчеканил Элей, словно робот. — Дети кинцемори уже рождаются половозрелыми и разумными.

— Да уж, — я поджал губы, не хотелось продолжать разговор, этот тип меня жутко раздражал.

— Сейчас наполнят ванну и принесут чистую одежду, — поняв, что беседа окончена, сообщил дворецкий, — а затем я приду за тобой.

Последняя фраза прозвучала как-то особо зловеще. Но не успел я опомниться, как бычерогий исчез.

Я присел на жёсткий камень. И как мне здесь спать? Выдохнул. И вдруг такая усталость навалилась, будто я вагоны грузил. Передо мной суетились рогатые девушки, носили в деревянных ведрах воду куда-то за ширму, увитую фиолетовыми цветами. Я откинулся на камень, даже матрас не спасал, очень жестко. Пальцы коснулись амулета, я ощупывал его, надеясь отыскать выступ или ещё что, похожее на кнопку. Сохраняться я могу, но вот как вызвать меню?— Открыть меню, — шепнул я амулету, но ничего. — Показать статистику.— Вызвать консоль...— Выйти из игры...— Выключить...— Удалиться...— Чёрт, ничего не работает, — я зажал камень, послышалось пиликанье. Ну и ладно, самое время сохраниться.— Ванна готова, — не поднимая с пола взгляда, произнесла одна из девушек и наконец, я остался один.

Как же давно я не оставался один. За зелено-фиолетовой стеной меня ожидала горячая ванна, и, раздевшись, я с удовольствием погрузился в овальную деревянную бадью, чувствуя, как каждая клетка тела расслабляется.Я бы, наверное, так и уснул, если бы не мысли о предстоящей мисси. Хотя, что могло пойти не так, в этот-то раз я не опоздаю и все сделаю как надо.Хорошо разогрев и напарив тело, чувствуя, что вода быстро остывает, я решил вылезть. Взгляд внезапно наткнулся на массивное прямоугольное зеркало напротив. На меня с любопытством таращился светловолосый мужик с разбитой скулой и исцарапанной мордой.

«Это я что ли?»

В спешке чуть не опрокинув ванну, я поспешил к зеркалу. Молодой, подтянутый, с мужественной рожей, голубоглаз. Вполне себе. Интересно, это мое настоящее лицо или все же перса? Вглядываясь в свое отражение, придирчиво осматривая прямой нос, я изо всех сил пытался вспомнить, мое это лицо или нет. И как назло, ничего не получалось.

В голове зазвенело, в глазах помутилось, казалось, я теряю сознание. Вспышка!

***

Большая просторная комната в белых тонах, впереди развернутый экран голопроекции: показывают какую-то сказку, волк и лисица обсуждают спасение мальчика, похищенного шакалами.

— Пап, — позвала дочь, пристроившаяся возле меня на диване.

Я взглянул на любопытное голубоглазое личико, светлые пушистые волосы обрамляли такое знакомое, родное лицо. Здесь она постарше, чем в воспоминании про елку. Сколько ей здесь? Восемь? Десять?

«Виолетта», — вспыхнуло в голове имя дочери.

— Жаль, что звери не умеют говорить, — сказала Виолетта.

— Почему же жаль? — усмехнулся я.

— Не знаю, было бы здорово поговорить с какой-нибудь белкой, — пожала она плечами.

— Ну и что интересного может тебе рассказать белка?

— Да что угодно! — возмутилась Виолетта. — У белки разве не интересная жизнь? Если переселение душ существует, то я бы хотела в следующей жизни быть белкой!

Я захохотал, такая смешная она сейчас была. Привлек ее к себе, обнял, чмокнул в макушку, пахнущую клубничным шампунем.