Александр Светлый - Небожитель

Меня удивил такой подход. Понятно, что слишком тяжелые, состоящие из толстых металлических пластин доспехи будут слишком тяжелыми и неудобными для слабого человека, но я выглядел куда крепче и сильнее изящной женщины. Но факт оставался фактом — не соответствуешь эфемерным циферкам в таблице характеристик — не можешь использовать предметы с предъявленными требованиями.

Меч наставницы оказался намного проще. Он относился к оружию первого уровня, назывался «Бронзовый меч» и очень напоминал древние мечи Гоуцзяня из Империи Тан, но имел зеленоватый, а не золотистый оттенок металла. Честно говоря, его параметры удручали. Какие-то непонятные пятнадцать-двадцать три единицы физической атаки. Сразу возникала мысль, что таким мечом самим по себе мало что можно сделать. Он наверняка применялся для активации особых боевых техник, но почему-то в бою с дикобразом я их использования не увидел. Может, они не имели визуальных эффектов, а может, врага недооценили и посчитали слишком слабым и недостойным растрат маны, но подобная экономия закончилась для самоуверенных героев плачевно.

Вещи других участников боя оказались намного хуже, чем у наставницы. У здоровяка доспехи давали лишь плюс восемьдесят к защите, у парня помельче — сорок, а у девушки всего двадцать, зато я впервые увидел в параметрах защиту от магических атак, но тоже совсем несерьезную. Что такое двадцать защиты от магии, если каждый из шипов наносил по сотне?

Их мечи почти не отличались по параметрам от той деревянной палки, что мне всучили в качестве первого оружия. Восемь-десять физической атаки — ну разве это оружие? После того, как я увидел, на что способна боевая магия друида, двухзначные цифры урона казались просто издевательством.

Закончив исследование снаряжения, я немного обнаглел и забрался в кристаллы пространств погибших. Наставница оказалась довольно богатой особой. В одной из ячеек инвентаря я увидел золотой слиток в виде лодочки с цифрой их общего количества. При концентрации внимания на сам слиток, выдалась подсказка, что он равен тысяче золотых монет, и было их целых сорок пять. Выходило сорок пять тысяч золотых монет. Было пока непонятно, много это или мало, но я отметил, что сделаю женщине большой подарок, вернув то, что мог бы просто присвоить себе и промолчать.

У других членов отряда с деньгами было намного хуже. У здоровяка нашлись лишь золотые монеты в количестве сорока штук. Дрыщавый парень имел в загашнике немногим более шести сотен монет, а у обманувшей меня барышни завалялось около полутора тысяч. Два ноль в пользу женщин. Они оказались более хитрыми или бережливыми, что ни капли не удивляло. Особенность менталитета. Накапливать на чёрный день, бояться зависимости от других, нищеты и пропуска выгодной распродажи бесполезных безделушек — общая черта многих из них.

И всё же суммы наличности троицы героев показались мне совсем скромными, хотя, если учесть, что староста сказал, что продает хлеб в секту всего за пару монет за буханку, снаряжение здоровяка стоило в районе пятидесяти, а мечи всей троицы всего по двадцать — выходило, что можно было жить и с такими небольшими накоплениями.

Пользуясь случаем, я подглянул, что покажет камень талантов других героев, но вместо чужой, он отразил мою собственную информацию. Видимо, этот предмет был универсальным, и пользоваться для просмотра и корректировки своей информации им мог каждый. В таком случае логичней было бы устанавливать один общий где-нибудь в храме и давать им пользоваться по нужде, а не раздавать зеленым новичкам при появлении. Логично давать в полное владение такие вещи, когда герой осознает их ценность или перед уходом в поход на верхние этажи. Как-то не до конца тут всё продумано.

Вскоре староста позвал меня на завтрак. Его жена и сноха напекли партию свежего хлеба. Я слопал, наверное, целый каравай с парным молоком. Очень вкусно. Старик поинтересовался, когда я собираюсь отправляться в дорогу, а когда я спросил, почему он интересуется, он ответил, что его сын повезет на гору новую партию свежего хлеба и мог бы составить мне компанию в качестве проводника. Да и защита сильного героя ему не помешает. Эта идея мне понравилась и спустя полчаса на двух повозках мы выдвинулись к дороге у подножья горы.

Из нашего недолгого разговора со стариком мне запомнилось два интересных момента. Во-первых, он, как и все жители окружающих пик деревень — потомки беженцев с верхнего этажа. Это произошло очень давно, когда миры соединились и из портала темной ветки хлынули реки нежити. Старик наверняка рассказывал другими словами, но способность героя вычленять смысл из любых надписей и звуков донесла до меня именно этот контекст.

Люди в Песочнице до сих пор считали, что их мир захвачен Проклятыми созданиями и боготворили героя Габриэля, спасшего предков от уничтожения. Вторым интересным фактом стало то, что аборигенам, которые оказались совсем не аборигенами, запрещено иметь совместное потомство и вообще как-то скрещиваться с героями. Это табу. Кроме героев и беженцев в этом мире существовал еще один вид разумных человекообразных обитателей — бессмертные или святые. Эти ребята были истинными стражами мира и спасали его от разрушения. Но в их функции входило лишь сохранение самого мира, а не его обитателей. «Святые» безучастно смотрели на гибель тысяч потомков беженцев от нашествий монстров или от засухи и голода.

Их выживание полностью зависело от собственных усилий. Другими словами, эти люди были такими же смертными, как я в своем мире и не могли присоединиться к гонке за приз на вершине башни. Они старели и умирали в мире, где герои были бессмертны. Эта информация погрузила меня в глубокие раздумья по пути. Расспрашивать местных о Башне оказалось бесполезно. Они жили простой, ограниченной жизнью, тяжело работая всю жизнь на земле и преодолевая массу трудностей. Для героев они были лишь прислугой и редкими заказчиками несложных заданий. Обычно в этих местах никого кроме волков, плотоядных пауков и уже знакомых мне цветков и жуков не встретишь. Почти безопасное место для жизни, где достаточно спрятаться в своё жилище и послать гонца к героям, чтобы переждать невзгоды. Появление сильного монстра-дикобраза являлось крайне редким и пугающим событием для всех жителей деревни.

Проехав на восток еще примерно около часа, я увидел развилку, от которой обнаружилась первая дорога на гору. В этот момент с встречного направления к развилке подъехала легкая пассажирская повозка без навеса. В ней ехал пожилой мужчина в красивой, дорого выглядящей одежде и три парня примерно моего возраста, одетые совсем вразнобой. Мне бросилась в глаза одежда одного из них — вылитый спортивный костюм допотопных времен из пластиковой синтетики. Парень сильно отличался от спутников внешним видом и выражением физиономии и вызвал у меня огромный, неподдельный интерес.