Ксения Сергеева - Ткач

— Как все вы знаете, магистрат был учрежден много веков назад для управления этими землями. Семь магистров защищали Законы, данные звездами, предсказывали пути для каждого из жителей, заслужив Ста тридцатью благими делами полное доверие населения. Одним из таких благих дел было учреждение монашеского ордена, который должен был помогать убогим, не способным позаботиться о себе самостоятельно. Все мы знаем, что сейчас монашки стали лишь шпионами и карателями именем магистров. Кое-кто из нас даже побывал в юдоли Грусти, — Инга, сидящая рядом с Литой, напряженно вздохнула. — Все вы знаете это, потому наша семья и сплотилась вместе. Однако сейчас еще более тревожные вести принес я вам. Как глашатай я прошел восточные земли от одного предела к другому — и теперь лишь Лита, наша любимая сестра, откликнулась на мой призыв, прежде такого не бывало. Всегда находились смельчаки… Люди испуганы. Вчера я доставлял письмо из магистрата к Старшей монахине. Магистры выпустили Ворона…

Ни слова не было произнесено собравшимися, ни вздоха, но Лита почувствовала, как по спине пробежал холодок, какой звонкой стала повисшая тишина. Фин продолжал.

— Ворон уже облетел восточные провинции. И, как сообщает монашкам брат Гарольд, магистры желают направить его крыло на земли запада и юга, где наши немногочисленные родственники так же готовятся к торжеству.

— Нужно действовать! — здоровяк Монки подал голос впервые за несколько дней. Как поняла Лита, он вообще редко утруждал свой язык движением.

— Именно поэтому мы сейчас здесь и собрались, — Фин прервал Монки, готового, казалось, прямо сейчас сорваться с места в карьер, — именно поэтому… Чаша несправедливости переполнена. Уже много лет я вижу, как меняется власть магистрата. Мне стоило немалых трудов стать столь близким к власть имущим, чтобы получить возможность узнавать новости из первых уст. Осталось в живых лишь трое магистров, — удивленные выдохи сопроводили это известие. — Да, разумеется, это не разглашается. Только вовсе не потому, что тайно ведется поиск новых братьев, а потому что смерти предыдущих выгодны Верховному магистру. Не удивлюсь, если они случайными вовсе и не были. Магистрат умирает, чтобы оставить власть лишь одному человеку.

— Убить его! Да! Прокрасться и убить!

— Тише, друзья мои, тише. Не забывайте, что торжество уже почти готово на местах, но чтобы избавить народ от тирана, мы должны позаботиться о Вороне.

— И ты нашел способ? — Лита поднялась со стула.

— Мой брат нашел, — улыбки Фина не было видно, но девушка чувствовала её по голосу. Конечно, загадочный брат, к которому они, по идее, и направлялись, когда шли в этот город! Никто из «семьи» не был представлен ей как брат Фина, должно быть, он действует где-то еще, тайно, потому и не может вернуться домой.

— А он справиться? — Инга недоверчиво качала головой.

— Вне сомнений, — Фин зажег свечу, за ней еще одну, и еще. — Поэтому сейчас я предлагаю всем отправляться спать, завершив наш совет тем, что все мы согласны на покупку еще нескольких мешков картошки, а вот лук может и подождать — не сезон еще.

Семья поднималась со своих мест, без каких-либо вопросов расходясь по комнатам. Лита осталась на месте:

— Я увижу твоего брата?

— Ты уже его видела, — Фин прошел к дверям, не глядя на девушку. — Доброй ночи. Инга, позаботься о том, чтобы всё прошло, как нужно, если я не вернусь к утру. Мне пора.

— Возвращайся, — Инга проводила Фина взглядом и принялась расставлять стулья по местам. Лита осталась, чтобы помочь «сестре». — Теперь ты понимаешь, чего мы ждем?

— Да, — Лита сглотнула. Она слышала о Вороне только как о легенде, устрашающей, но всего лишь сказке. Оказывается, сказка эта существует на самом деле — и уничтожает тех, кто отказался в неё верить. — Но этот брат… брат Фина… он, что, так силен?

— Фин говорит, что он умён, а большего не нужно.

— То есть, ты сама его не видела? — Лита была убеждена доселе, что Инга едва ли не единственная, кто понимает всё и всё знает.

— Нет, не видела. Тебе повезло, — рыжая пожала плечами.

— Но я не видела… Не видела.

— Тогда почему он так сказал? Хм, — Инга посмотрела в окно, прежде чем вновь захлопнуть ставни. — Ему виднее, Фину, он всё видит лучше, чем мы.

— Почему? Он вообще мальчишка!

— Мальчишка? Может быть, выглядит так. Однажды я спросила, сколько ему лет, но он ответил, что забыл. Я знаю его уже лет пять, но он не взрослеет будто. В день, когда мы познакомились, он выглядел точно так же, как и сейчас…

Лита помолчала какое-то время, глядя, как Инга усаживается на низкий стульчик рядом с прялкой.

— Ты была в юдоли Грусти, да?

— Была… — Инга лишь на секунду оторвалась от прядения, взглядом указывая Лите на не смотанные еще в клубки нити. Девушка принялась за работу. — Когда моих родителей убили, я отомстила обидчикам, выследила их в одном кабаке, подала вино — и попалась. Монашки не злы. Они молчат. В тени стен юдоли укрываются страхи. Только монашки могут быть к ним равнодушны. Наверное, у них нет сердец…

Лита боялась даже вздохнуть. Она не ожидала ответа на свой вопрос, поэтому рассказ Инги показался еще более страшным.

— Иногда мне казалось, что я сломаю пальцы, пытаясь вырвать из себя пауков сомнений и ужаса, которые поселились во мне там. Меня кормили, но держали в крохотной комнате… Потолок был таким низким, что можно было передвигаться только на корточках, да и двигаться было некуда. Стена, стена, стена… — Инга помолчала. — И вой по ночам. Вой тишины. Это Ворон радовался своему ужину. И я хотела тогда стать его ужином… Чтобы еще хоть раз вдохнуть свежего воздуха, пусть и в дороге к смерти.

— Ты выбралась…

— Нас выкупают. Иногда. Красивых. В весёлые дома, знаешь.

— И тебя?..

— Так я встретилась с Фином.

Инга замолчала. Лита вгляделась в её лицо. В тусклом свете свечей яснее, чем при ярком солнце, стали видны впалые щеки и темные глаза, в которых плескалась боль. Девушки больше не разговаривали, работая в тишине.

— Брат Гарольд, отправлено письмо? — верховный магистр остановился в дверях библиотеки. Он не любил это место, укутанное пылью. Все необходимые книги ему доставляли прямо в кабинет, а вот брат Гарольд, похоже, любил повозиться с древними фолиантами. Бедный брат Гарольд, он никак не мог знать, что его увлеченность книгами приведет к болезни. Еще несколько дней и сляжет пятый магистр. Потом нужно не забыть смести остатки семян спорыньи с корешков.

— Отправлено, брат, отправлено. Монашки благословляют Ворона. Сегодня я получил ответ, — брат Гарольд уже несколько дней чувствовал предательскую слабость, не мог ничего есть, а многочисленные язвочки, появившиеся неизвестно почему, причиняли страшные муки. — Кажется, я дотронулся до одной из запретных книг, брат, мне плохо. Не возьмешь ли на себя мои обязанности, пока я не поправлюсь? Все же самое важное — поиск новых братьев — моя задача…