Array Журнал «Аконит» - Аконит, 2020 № 07-08 (цикл 2, оборот 3:4, февраль)

Свен перебил речь старика своим криком. Впрочем, монолог Истада прервался не по вине шведа, а потому, что наросты на теле механика лопнули с жутким хлюпающим звуком. Гной, кровь, мозги и глаза разлетелись в стороны, будто раскиданные ребёнком детали пазла. Так закончилась история единственного выжившего члена экипажа подлодки «Стрела».

Свен перестал кричать, когда заметил, что море стало белым. Он не видел, как это началось, но сейчас белоснежные волны сплелись в танцующую фигуру. Свен не взялся бы описывать её размер: на вид она едва не дотягивалась до неба. Фигура коснулась волн, и швед увидел множество сплетающихся лиц. Они менялись будто в каком-то калейдоскопе, пока Существо танцевало над ними. Хотя, скорее, оно дрыгало тем, что заменяло ему ноги.

— Наше тело лишь тюрьма, — услышал он голос Агды. — Я поняла это, когда Истад поведал мне историю «Стрелы». Я думала, что он бредит, но Существо позвало меня. Тогда же я написала тебе письмо, которое механик обещал передать, если Существо так захочет. Ты хотел найти меня? Прыгни в воду, утопни и воскресни рядом со мной. Твой двойник доберётся до Стокгольма и совершит самоубийство, которое спишут на депрессию из-за гибели сестры.

Агда замолчала, пока танцующая фигура всё дальше и дальше ползла к горизонту. Когда она исчезла, Свен посмотрел на останки механика, с трудом сдержал рвотный рефлекс и перевёл взгляд на морскую даль. Непогода, терзавшая Скарсваг всё утро, окончательно сменилась на солнце и чуть прохладный ветерок. И, конечно, море вновь стало синим. Интересно, кто-нибудь из жителей посёлка видел танцующую фигуру, тварь на берегу и белую воду? Отчего-то Свен в этом сильно сомневался.

Лишь двойник всё ещё стоял на берегу. Швед помахал ему рукой, и тот неуклюже повторил жест. После Свен вновь достал сигарету и закурил. Конечно, двойник перенял и эту вредную привычку.

А затем Свен исчез.

Доказательств, что швед убил механика, не нашли. Но жизнь Свена превратилась в ад.

Около полугода он сидел в тюрьме, пока шёл судебный процесс. После к нему домой неоднократно приезжали люди из правительства, которые пытались выведать тайны Истада. Десятки журналистов толпились у двери в квартиру Свена, а сотни бродили около дома. Он пускал только тех, у кого с собой был кокаин или ЛСД. По крайней мере, так жить веселее.

Долгие часы Свен думал над одними и теми же вопросами. Какие цели преследует Существо? Сколько людей, подобно Истаду, ищут новых приспешников для владыки океана? Существо даровало механику смерть для того, чтобы старик не мучался? Или наказало за плохую службу? Ведь тот отговаривал шведа подниматься на катер…

Однажды на улице в Свена врезался неприметный человек, который, впрочем, тут же извинился и, будто сдаваясь, поднял руки. На запястье у него была такая же цифра, как у Истада: один.

— Оно довольно? — спросил Свен, прежде чем незнакомец смешался с толпой людей на площади Стурторьет.

Новый — а может, и старый рекрутёр, — обернулся и кивнул. Больше Свен его никогда не видел.

Когда кокаин, барбитураты, мескалин и все средства, которые можно было достать в одном из крупнейших городов Европы, перестали спасать Свена от реальности или иллюзий, он попробовал героин.

Всю эту картину Свен видел, пока докуривал последнюю сигарету из пачки. Там, куда он отправится, чёртов никотин не пригодится. А в том, что он последует за Существом, Свен уже не сомневался. Жизнь, которую оно показало ему, была ужасна. Да и как существовать дальше, зная, что есть другой мир, в котором ты будешь как минимум избранником божьим?

Свен прикрыл своей одеждой останки Истада и прыгнул в море. Агда не обманула брата. Каждый из них был прекрасен, и каждый тянул его на дно. Свен боролся, но силы были неравны. Когда воздух в лёгких закончился, он увидел, как его тело идёт ко дну.

— Оно тебе больше не нужно, — услышал он голос Агды. — Каждый из нас невидим, но реален так же, как плывущие мимо рыбы. Не бойся. Если Существо позволит, то ты явишься на сушу, как сделала я.

Свен не знал, когда они получили задание. Времени больше не существовало. Может, прошёл год, а может, вечность. Они уже сделали много важных вещей, но главное — познали мудрость, которую им дарило Существо. Наконец-то у них будет возможность его отблагодарить!

Агда и Свен плыли туда, куда указал их бог. Вокруг хохотали братья и сёстры: они знали, что рано или поздно вместе с Существом обрушат гнев на агонизирующую планету и смоют все её грехи.

— Каждый мой ребёнок вышел из воды, — шептало Существо. — И каждый в неё вернётся.

Но Свен понимал: торопиться не следует. Земля должна мучаться столько же, сколько ползущие по ней насекомые причиняли боль тому, кто их когда-то породил. Как добрый родитель, Существо возьмёт непутёвых детишек назад. Кого-то перевоспитает, а кого-то уничтожит.

Они остановились неподалёку от подлодки, которую поглощало Существо. Вот-вот отсеки наполнятся двойниками всех членов экипажа. Свен замер рядом со старшим механиком Филиным. На этот раз у Существа не получилось сделать всё быстро: люди внутри подлодки сопротивлялись его воле и даже смогли перебить нескольких двойников.

Наконец оно приказало уничтожить лодку. Из ублюдков не получится новых последователей.

Название подлодки складывалось из пяти букв, которые Свен прочитать не мог. По большому счёту, ему было всё равно, но всё же он спросил у братьев и сестёр:

— Как называется подлодка?

— «Курск», — ответил Филин.

Они врезались в её корпус. Они корёжили, разрывали, топили.

Существо будет довольно.

Моя жизнь — череда кошмаров и повторяющихся воспоминаний. Контролировать их или пытаться снизить ущерб от них я не могу. Я блуждаю изо дня в день — и они все одинаковы, как если бы я открывал дверь, переходил в следующую комнату, а она оказывалась точно такой, как предыдущая, и так снова, и снова, и ещё раз… Возможно, я не двигаюсь, я — лишь статичная точка в движущемся вокруг меня космосе. Закончатся ли мои кошмары? Угаснут ли воспоминания?

Я помню следующее…

Мне шесть лет, отец привёл меня на утренник, который устраивали на его работе для детей сотрудников. Отец работает на госпредприятии, их здание — типичный образец советской архитектуры, монолитная коробка с множеством одинаковых глазниц-окон. Где-то здесь актовый зал, в котором проводят утренник.

Родители вместе с детьми уселись в старые потёртые кресла. Представление началось. Я почти ничего не помню из увиденного. Мои воспоминания — это нечёткие слепки — мельтешение красок, изобилие громких звуков, музыки, света и теней. Дешёвое представление, но разве нужно нечто большее мальчику шести лет?