Shin-san - Уровни Глубины [AT]

– Только вернитесь… Слышите?.. – прошептала «Вестал», провела кончиками пальцев по экрану и почти неслышно шмыгнула носом. – Обязательно все вернитесь…

– Мек? – робко дернули ее за штанину маленькие ручки. – Мек! Ити! Коу!

– А?.. – слегка вздрогнула от неожиданности Мэгги, но потом положила ладонь на головку Кью, рассеянно погладив белые, гладкие волосы.

– Что? Куда идти?

– Коу! – повторила маленькая Химе, и потянула канмусу в сторону стоящей на берегу в полусотне метров Коуван.

– О! Ну пойдем, – тут же согласилась та, двинувшись за мелкой. – Это тоже будет не менее интересно…

Первые несколько десятков миль группа шла на двадцати пяти узлах в почти полном молчании, перебрасываясь лишь короткими фразами и выстроившись уже знакомым двойным клином походного ордера: внешний периметр – Глубинные с передовым дозором из эсминцев, а в середине – крейсера и линкоры. И чем дальше мы шли по курсу, тем быстрее день превращался в серый вечер, но пока еще вовсе не из-за времени суток.

Над головой все больше и больше сгущались низкие слоистые облака. Боковой ветер, ставший уже довольно ощутимым, гнал по потемневшему, потерявшему прозрачность и ставшему свинцовым морю невысокие, но широкие валы, похожие на пологие гуляющие горы с росчерками пены, делающие скольжение по водной поверхности сродни прогулке по груди мерно дышащего великана. Который вот-вот должен был проснуться.

Небо, пока еще достаточно светлое, далее к северо-востоку плавно меняло градиент, ощутимо темнея и наливаясь вспухающими сине-черными клубами штормовых облаков, наползавших на нас с востока и юго-востока сплошной, во весь горизонт, давящей сверху плитой. А встающие из-за горизонта два наиболее плотных, почти фиолетовых облачных массива, периодически подсвечиваемые бьющими еще дальше за ними молниями, казались так и вообще циклопическими столпами какой-то гигантской арки в несколько десятков миль шириной, простершейся от поверхности моря до самых предостерегающе вспыхивающих отблесками небес.

– Смотрите… Это же настоящие врата бури… – завороженно проговорил я, легко взмывая на очередной водный холм. – Никогда такого не видел…

– Да, красиво… – ответила Хелен. – Вот только нам туда идти, в эти врата – и дальше за ними. А проход сквозь шторм – это то еще приключение. Вот увидишь.

– Не страшно. Мне – не страшно.

– Мы тоже справимся, – сказала «Ашигара».

– Тогда вперед, – коротко ответила Сэн. – И держи скорость, Рэм. Ты постоянно норовишь вырваться из ордера.

И это было правдой. Сейчас меня словно что-то подталкивало в спину, снова и снова провоцируя дать полный ход и быстрее слиться с разворачивающимся прямо по курсу буйством стихии. В воздухе буквально разливалось какое-то медленно нарастающее, звенящее напряжение – словно приближение сильного шторма начинало как-то влиять на мою психику и радикально изменившийся организм, заставляя кровь быстрее бежать по венам и прокатываясь по нервам будоражаще-острой волной. Отдающий солью и йодом усиливающийся ветер мягко давил в лицо и посвистывал в оснастке, а вверху, в уже затянутых тучами небесах восторженно кувыркались несколько альбатросов-буревестников, с пронзительными вскриками то взлетая ввысь, то пикируя до самых подернутых пенными шапками горбов волн.

А еще через два часа мы вошли непосредственно в зону урагана.

Не верьте тем, кто говорит, что «вечный серфинг» из их мечтаний об отпуске на море действительно стоит того.

Тем, кто, прокатившись несколько раз на крупной волне, имеет возможность в любой момент отойти от зоны прибоя на более-менее спокойную воду, чтобы перевести дух, сидя на доске, – а то и вовсе выйти на берег и отдохнуть, – не понять, каково это: час за часом ежесекундно нестись куда-то по бесконечным водяным валам, то проваливаясь в тартарары между ними, то взлетая на очередной гребень – но только затем, чтобы увидеть бесконечное множество таких же, вздымающихся следом за ним до самой кромки видимости.

Наверное, ощущения можно было бы сравнить с внезапно сломавшимся аттракционом «американских горок», который вдруг решил не отпускать своих посетителей и катает вагончики с ними без остановки до самого отключения питания аварийной бригадой. Поначалу, конечно, впечатления будут новыми и необычными, – однако приедается такое удовольствие весьма быстро.

Добавьте к этому еще два момента.

Первый: ты почти ничего не видишь. Водяные валы, гонимые ветром в открытом море вдали от мелководья, не подчиняются какой-то единой симметрии или порядку. Да и смотрятся совсем иначе, чем крутые и с рокотом завивающиеся в каскад водопада на мелководье. Оно и происходит-то лишь потому, что там нижняя их часть тормозит свое движение о близкое дно, а верхняя – обгоняет ее. И не будь водяная волна такой пластичной, попросту «с разгона пошла бы кувырком».

А здесь, на глубокой воде, тормозить и останавливать их уже некому. И потому выглядят они, по большей своей части, просто бесконечной чередой густо разбросанных крутобоких водяных холмов. На каждый из которых по курсу еще предстоит взобраться, чтобы продолжить свое движение вперед. Экипаж даже совсем небольшого корабля имеет преимущество: сидя в надстройках на приподнятой над водой палубе, он получает гораздо лучший обзор. Чего уж говорить о крупнотоннажных судах, для которых даже самые свирепые волны проходят за окнами капитанских мостиков достаточно далеко внизу. И оставляют возможность видеть бушующее море на многие сотни метров вокруг, лишь обдавая надстройки облаками поднятых ветром брызг от самого вспарывающего неугомонную воду корпуса судна.

А вот второй «приятный» момент как раз в этом самом водяном душе и заключается. Конечно, когда по воде даже самым полным ходом несется канмусу, – а не громадное, по сравнению с человеческим телом, боевое судно, – то водяной шлейф из бурунов и брызг за ней будет гораздо меньше. Хотя, когда это делает Рейна, он тоже впечатляет… Но вот в штормовом море все иначе. Здесь уже на пляшущих волнах не разовьешь ту скорость, да и на них собственных пенных шапок, которые бы сдувал ветер, при наиболее частой штормовой погоде средней силы не так чтобы много. Куда больше воды льется дождем с неба. Однако для скользящих по воде Дев Флота это почти ничего не меняет: стопроцентная влажность и бесконечный душ при ветре даже в теплых широтах создают все условия для стремительного переохлаждения. Что тогда можно сказать о тех, кто несет службу в куда более холодных или арктических широтах – даже непонятно. Ведь там еще приходится бороться и с обледенением.

Экипаж судна может укрыться во внутренних помещениях, и без особой надобности на палубе не показываться. А канмусу, кроме собственного гидрокостюма, лицевой маски и обвеса, прятаться негде. И здесь выручает только собственный могучий, нечеловеческий метаболизм, производящий тепло просто в гигантских масштабах, – но за который позже приходится расплачиваться поистине волчьим аппетитом.