Shin-san - Уровни Глубины [AT]

Тем не менее, сомневаться в том, что даже с меньшим числом Глубинных на поверхности моря и такой высотой над ними летающая лодка все равно была обречена – не приходилось. Однако явно чокнутый экипаж небесного раритета упрямо отказывался понимать это, игнорировал здравый смысл, и все так же держал курс на конвой… Хотя все возрастающая скорость снижения и то, что пилот, словно невзначай раскачивая самолет из стороны в сторону работой педалей, постоянно давал летящей вниз машине еще и горизонтальное смещение, – все это работало против стрелков. Глубинные «трассеры» раз за разом пролетали выше и за хвостом самолета.

Вот только долго подобное везение – и при такой плотности огня, – продолжаться не могло.

Первый взрыв попадания, превративший поплавок и добрую четверть левой оконечности крыла в фонтан обломков и разливающийся во все стороны шар жидкого пламени, не заставил себя ждать. Причем было видно, как практически сразу у лодки сорвало еще и разлетевшиеся в стороны каплевидные блистеры стрелков на фюзеляже позади поврежденного крыла. А саму машину ощутимо подкинуло и повело, и начало теперь уже неконтролируемо и еще круче заваливать вниз и влево. Но такой неожиданный «нырок», как ни странно, в чем-то оказался даже на руку летящим – место, где только что был резко потерявший в высоте самолет, мгновенно прошили еще несколько залпов. А пилот – или пилоты – по-прежнему упрямо тянули теперь уже оставляющую за собой хвост огня и дыма, и все больше кренящуюся и рыскающую машину. И теперь были довольно близко к крайнему кораблю конвоя.

– Да вы же сдохнете сейчас!!!..

– Самоубийцы, мать вашу!

– Кто-нибудь, откройте огонь на подавление…

Но крики девчонок потонули в нарастающем грохоте двигателей – когда очередной выстрел кого-то из Глубинных эсминцев – пусть и по касательной, – наконец достиг цели, и пришелся в правый из них.

Брызнувший обломками авиационный движок коротко и пронзительно взвыл, затарахтел перемалываемыми поврежденными потрохами, а затем с хлопком густо харкнул из-под кожуха черным дымом, который тут же сменился рванувшим ярко-оранжевым пламенем.

Но его экипаж упорно гнул свою линию, изо всех сил выравнивая с воем летящий уже над самой водой на умирающих моторах, расстреливаемый с трех сторон и буквально чудом еще не развалившийся в воздухе самолет, почти готовый воткнуться носом в море….

– Это конец…

– Кто из наших к ним ближе всего?!..

…Сто метров высоты… Пятьдесят… Двадцать… Ниже, еще ниже!..

Наполовину объятая огнем «Каталина», чиркнув брюхом по гребню волны, уже почти коснулась своим лодочным днищем выбранной для посадки и относительно спокойной воды в распадке между двух пологих гребней волн, как в полыхающем крыле что-то громко лопнуло – видимо, подточенный горящим топливом дюраль просто не выдержал, – и боковая стойка отделилась от крыла, а левые закрылки повисли и затрепетали на ветру, как белье на веревке. Самолет тут же повело в противоположную сторону, и только синхронно рванувший штурвалы экипаж не дал ему свалиться на крыло. «Птичка», пусть и слегка наискось, но все же плюхнулась в море широким пузом, чуть подскочила, и снова врезалась в воду, подняв фонтаны брызг и зарывшись в океан едва не по самые иллюминаторы. Многострадальная левая часть крыла, лишившись поплавка и пару раз нырнув щерящимся обломками концом в глубину, пусть и потухла, но теперь крыло надломилось сразу за все еще горящим двигателем, и смялось окончательно потерявшим форму обломком назад и вниз. При этом все еще скользящий между волн гидроплан резко дернуло, и он снова ушел носом в море по пилотскую кабину. Но скорость уже была сброшена и самолет, слегка приподнявшись из воды, быстро терял инерцию, пока не замер окончательно, закачавшись посреди серой зыби и взбаламученной пены, и выписав посадочным путем на волнующемся море пологую дугу почти полукилометровой длины, местами подсвеченную пятнами все еще догорающего на воде топлива.

– Х-ха! Аллилуйя, мать-перемать! Получилось!!! – во все горло гаркнул Фрэнк, и что было сил хлопнул себя по коленям, сбрасывая дикое напряжение последних минут. – Все же не настолько мы невезучие идиоты, чтобы, долетев сюда сквозь шторм и найдя-таки наш конвой, быть сбитыми прямо над ним огнем глубинников! Ах ты ж моя лапочка..!

И летчик от души расцеловал свой самолет прямо в штурвал.

– Хвала всем святым… Мы сели! Все целы? – мокрый, как мышь, Прадо выглянул в открытую дверь, за которой начинался их импровизированный грузопассажирский отсек, где сейчас все было усыпано осколками стекла и металла, и из-за сорванных блистеров гулял ветер, разгонявший струящийся сверху, сквозь центральную консоль крыла, дым от полыхающего мотора.

Канмусу, судя по их возбужденным смешкам и одобрительным жестам, можно было и не спрашивать, а вот бортмеханик Билл, вылетевший при рывках и толчках из пристяжных ремней, был бледен, сидел на полу и, чертыхаясь, бережно придерживал свою левую руку. Казалось, совсем не замечая длинного пореза от левого виска почти до подбородка, сочащегося каплями крови.

– Хрен его знает, Анхель… Похоже, крыло сломало не только нашей птичке… Но вроде жив.

– Ладно, пора выбираться! – пока сидевшие самыми задними в цепочке девушки уже выбирались через аппарели хвостовых стрелков, латиноамериканец подскочил к временно зашитому листом толстого дюраля проему в борту, который крепился двумя кустарными «быстросъемными засовами». Но пара рывков ничего не дала – железяки даже не сдвинулись.

– Проклятье! Заклинило! – выругался Прадо. – Наверное, фюзеляж тоже слегка в перекос ушел! Ничего, сейчас достану резак…

– Еще чего! Отойдите! Ларре, к черту дверь!!! – мгновенно отдала приказ Нирен. Оставаться для еще нескольких девушек взаперти в такой ситуации лишние полминуты было смерти подобно.

– To sekunder! – буркнула подскочившая молчаливая норвежка, тут же добавив: – Kom deg ut!

Мужчины и девчонки из SG-18 быстро отодвинулись, насколько позволяло пространство, а Ларре Олсен, канмусу эсминца «Гарм», чуть сдвинув обвес назад и освобождая руки, выдернула с креплений свои парные тесаки.

Неизвестно, как именно эта канмусу смогла уговорить техническую службу обеспечения, и чем именно с ними она рассчиталась, но вместо стандартного для канмусу колюще-рубящего оружия с моноклинком, напоминающим нож-боуи, в руках у нее оказалось две полноценные реплики самых настоящих мечей. Они имели обоюдоострый клинок с широким долом, украшенным цепочкой рун по центру, рукоятью под одну руку, чуть изогнутую вперед небольшую гарду и характерное, массивное навершие.

Второй пилот и бортмеханик только и успели, что моргнуть и приоткрыть рты, как четыре слившихся в гулкую дробь удара и брызнувшие искры вывалили из борта качающегося самолета неровный кусок обшивки размером два на два метра.