Shin-san - Уровни Глубины [AT]

Ее стальное альтер-эго было спущено на воду в 1912 году, и для своего времени являлось почти вершиной военно-морской технической мысли – линейный корабль использовал жидкое топливо вместо угля, имел паровые турбины, башни с тремя орудиями и бронирование по самой прогрессивной схеме.

Именуемый «первым супер-дредноутом» ВМС США, «Невада» участвовала в обеих мировых войнах. Во время Первой мировой войны она охраняла конвои у побережья Великобритании, а Вторую Мировую встретила в самом горячем для американского флота месте – в гавани Пёрл-Харбор, единственной начав выходить в море во время японской атаки. В этом бою линкор получил торпедное попадание, серьезные повреждения от шести бомб, загорелся и был посажен командой на мель, чтобы избежать затопления. Впоследствии был отремонтирован, модернизирован и сопровождал конвои в Атлантике, а также обеспечивал огневую поддержку союзных войск при знаменитой высадке в Нормандии, а в 1945 году был переведён на Тихий океан, где и участвовал в войне с Японией до самого ее конца.

А потом неторопливый, немолодой, но плотно сбитый и все еще зубастый военный корабль, что более тридцати лет исправно тянул лямку службы и войны на море, внезапно стал… не нужен.

«Неваду» признали устаревшей, экономически невыгодной для модернизации и не придумали ничего лучше, чем использовать ее как корабль-мишень в испытаниях ядерного оружия.

Но даже дважды опаленный атомным огнем, старый линкор выжил и, спустя два года, его почти сутки бомбила морская авиация и расстреливали другие корабли в ходе учений. Однако он отказывался умирать. Радиоуправляемые бомбы и ракеты, сотни 5-дюймовых снарядов оставили «Неваду» непоколебимой. После нескольких попаданий 16-дюймовых орудий «Айовы» она осела в море почти по самую палубу, и все равно возвышалась над водой.

Затем за ветерана взялись крейсера «Астория», «Пасадена» и «Спрингфилд». Сначала они стреляли с дистанции двадцати километров, потом били почти в упор – с пяти. «Невада» выдержала и это – упрямый линкор упорно не желал тонуть, цепляясь за жизнь. И тогда его атаковали самолёты-торпедоносцы, вогнав в бок сразу несколько торпед, после чего корабль лег на борт и, уйдя кормой под воду, затонул северо-западнее Пёрл-Харбора на глубине четырех километров, без всякой надежды вернуться под свет солнца.

Но судьба решила иначе.

Инициация канмусу проходит по-разному.

Некоторые полностью сохраняют свою человеческую память, которая спокойно и без конфликтов входит в своеобразный симбиоз с воплощением корабля. Кто-то помнит лишь основной «костяк» прошлого, ключевые фрагменты событий и личности, но есть и такие, что не помнят ничего из своей человеческой жизни, и чья личность, по сути, формируется заново из осколков прежнего «я» и воскрешенной сущности громадной плавающей машины и ее экипажа.

Джейн была именно такой.

Она не помнила ни своего имени, ни детства, ни родителей – ничего. Только потом ей сказали ее прежнее имя, не вызвавшее никаких эмоций, и то, что она была обыкновенной сиротой, живущей у дальних родственников.

Но все это было неважно – в тот день и час, когда она очнулась в медицинском боксе Центра ОФ в Коронадо, в ней кипели только боль, глухое отчаяние и тихое бешенство. Та ее часть, что отныне была кораблем USS «Невада», бортовой номер ВВ-36, еще отчетливо помнила, как плавится ее стальная кожа от безжалостного, жгучего света, и как скручиваются и сгорают то ли человеческие волосы, то ли старая краска, слезающая с брони. А потом как ее еще крепкое тело час за часом рвут бомбы, снаряды и торпеды, загоняя в темную морскую бездну.

И все это – как благодарность от тех, кого она защищала три десятка лет.

Так что моложавого коммандера в бежевой форме ВМС США и небрежно накинутом белом халате спасло только то, что она была еще очень слаба после инициации. Но руку, которую он протянул, чтобы покровительственно похлопать ее по плечу, Джейн ему раздавила.

Представителю же конгресса, который пришел в ее палату, когда она в резкой форме отказалась поступать на службу, повезло чуть меньше. Его случайно, а может, и намеренно – мало кто любит политиков, – не предупредили, к кому именно он идет с одухотворенным лицом стыдить и напоминать о долге перед «звездами и полосами». Этот хлыщ вылетел от нее уже через двадцать секунд, вынеся спиной входную дверь и шмякнувшись об стенку, как тряпичная кукла. «Неваде» в тот раз едва хватило сил, чтобы удержаться от убийства. Но выводы были сделаны, и к «Пенсаколе», появившейся спустя два месяца, уже на пушечный выстрел не подпускали американских морских офицеров и прочих говорунов из госучреждений, ибо характер ее аватара имела под стать крейсеру – резкий, и без трупов бы дело точно не обошлось.

Потом она краем уха услышала разговор, что таких канмусу, как они, вообще по идее не должно существовать. Погибшие без экипажа и затаившие гнев на людей, они должны были сразу стать Глубинными, однако ж вот… Карты легли иначе и теперь приходилось играть с тем, что сдали.

Но дальше стало проще – то ли гнев со временем все же остыл, то ли лезть к ним стали меньше, и когда ей и «Пенсаколе» предложили все же пойти на службу, но только на Восточный флот, в сектор ответственности японцев, они обе согласились. Тем более что там и так хватало и американок, и европеек.

Как ни странно, но к воплощениям своих давних противников – японкам и немкам, с которыми теперь приходилось воевать в одном строю, «Невада» относилась почти спокойно. Да – и джапы, и гунны были врагами, долгое время пытавшимися убить ее и таких, как она. Но и она тоже отвечала им тем же. И в итоге старые недруги оказались честнее своих же, распявших ее на ядерном кресте.

Заметив направляющегося в ее сторону седоватого, плотного японца в легкой, белой флотской форме и с четырьмя полосами на погонах, Джейн выкинула недокуренную сигарету и встала, надевая форменную кепи и одергивая рубашку с нагрудным шевроном, на котором были вышиты треугольником три звезды – знак корабля 1-го ранга.

– Капитан Абэ, сэр…

– Вольно, Симмс, садись, – махнул рукой кап-раз или, по-японски, «итто-кайса». – Была у своих?

– Так точно. А что говорят в штабе, сэр?

– Контр-адмирала Нариту весь день держали «на ковре», а потом отправили под арест. Правда, пока под домашний.

– За авианосцы?

Абэ молча кивнул.

В самом нападении на Тиниан не было ничего подсудного – Глубинные с завидным постоянством атаковали базу, находящуюся в глубине их территории, но на этот раз массированное нападение совпало с отсутствием на базе авианосцев. Подозревать командира базы в сговоре с Глубинными было глупо, а вот обвинение в халатности, повлекшей потери личного состава и, собственно, базы… Наказание за такое и в мирное время было суровым. И никого не волновало, что в этот раз выстрелил так называемый закон Мерфи: «Если неприятность может случиться – то она случается».