Shin-san - Уровни Глубины [AT]

На сушу мы с «Фусо» вернулись уже вечером, когда багровый шар солнца успел коснулся своим нижним краем линии горизонта. Оставив девушку переваривать кучу новых впечатлений и ощущений, я переоделся и направился проверять своих подчиненных. Эсминцы были накормлены – обязанность таскать им железо из руин я делегировал Ре, как способной наиболее просто выходить на сушу без съема оружейных модулей, не в пример Чи и Нэ. А вот сами линкор и крейсера ждали меня, желая получить еду из рук флагмана. Посмотрев на терпеливо ожидающих ужина глубинных девиц, я решил слегка поностальгировать – притащил почти к краю воды три ствола поваленных пальм, расположил их большой буквой «П» , и разжег посередине небольшой костерок.

– Садитесь, давайте, – позвал я своих.

Все трое уже знали, что такое открытое пламя, – но, как истинные жители моря, относились к нему с вполне понятной опаской. И потому сели на бревно поближе к воде. В остальном же выданные пайки в достаточной мере примирили их с наличием рядом огня.

А потом к нам, заметив свет костра, заглянули и присели рядом «Ашигара», «Акидзуки» и «Хацудзуки». Эсминки и подлодка, стоящие на наблюдательном посту на крыше бункера в сотне метров, тоже, наверное, были не прочь посидеть в сгущающейся темноте у костра, но служба все же была важнее.

Сейчас, глядя на линкор, – разломившую брикет пайка на две половины, и кусающую с обеих рук попеременке: мордочка в крошках, в светящихся фиолетовых глазищах умиротворение и удовольствие, – я только вздохнул.

– Ре, да не спеши ты так, никто ведь не отбирает. Захочешь еще – дам.

– Хочу! А еще, флагман… Я хочу имя! – и Глубинная в победном жесте вскинула вверх руку с куском «бисквита». Сидевшие рядом девчонки-канмусу удивленно переглянулись.

– Имя?.. Ну, в принципе, логично… Ре – это не имя, конечно, это лишь обозначение твоего класса, или типа, если хочешь. Ты же видишь, что даже эсминцы отличаются внешне и по силе, так что люди и канмусу придумали систему обозначений для Глубинных. И если у нас появится, например, твоя однотипная сестренка…

– То это будет весело! – закончила Глубинная девица с азартом, и довольно улыбнулась.

– Даже не сомневаюсь, веселья будет через край, – тоже улыбнулся я, а присутствующие канмусу даже слегка вздрогнули: видимо, представив зубастую хулиганку, только уже умноженную на две. – Не звать же вас Ре-1 и Ре-2, правильно?.. Да и вообще…

– А я… Нет… Мы – тоже можем получить имена? – негромко спросила Нэ, за себя и за тихоню Чи.

– Конечно.

– Похоже, это будет интересно… – задумчиво произнесла Куроки Хёка, подсев с эсминцами к нам поближе.

– И вот как бы нам тебя назвать, а?.. Хотелось бы с сохранением слога твоего класса, раз уж все привыкли к «Ре». Регина? Рената? М-мм… Нет. Все что-то не то… Да и ассоциации у меня с этими именами какие-то… не очень. Стервозно-высокомерные, что ли… Ре-ре-ре…

– Рей? – выдала вариант Хёка, заведя прядь своих длинных волос за ухо.

– Вряд ли… – ответил я, покачав головой и вызвав в памяти образ героини японской манги. – Пусть кожа белая, и волосы немного похожи. Но глаза не красные, да и на молчаливое бревно Ре ну вот совсем не похожа… Хм… Рей… Рей… Рейна! Вот!!!

И я повернулся к нетерпеливо ожидающей своего поименования глубиннице.

– Ты теперь – Рейна! А хвост пусть Хвостом и останется.

– Я – Рей-на… – немного растягивая, по слогам произнесла линкор, на несколько секунд замершая с расфокусированными сияющими глазами. Но только на несколько секунд. – Рейна. Рейна! Ура!

И тут я заметил, что в моем глубинном восприятии, которое я отслеживал, так сказать, «краем глаза», отметка Ре в созвездии моей стаи вспыхнула острыми лучиками, и сложилась уже в слегка иной узор, как рисунок стекляшек в визоре немного провернувшегося калейдоскопа. А затем через секунду меня опрокинули с поваленного ствола пальмы спиной на песок, в который уже раз беззастенчиво облапав, и начав тереться об грудь и живот.

– Ну, хватит, отцепляйся… – в ответ я начал снисходительно теребить за уши довольно урчащую Глубинную. – Тут еще кое-кто хочет имена получить!.. А ты пока беги, расскажи всем, как тебя теперь зовут.

Идея сработала: Ре – или, теперь уже Рейна, – тут же вскочила на ноги и, сияя в сумерках фиолетовыми глазищами, умчалась в сторону наблюдательного поста, подпрыгивая на ходу и радостно вопя:

– Эй! Теперь я – Рейна! Флагман дал мне имя!

«Господин назначил меня любимой женой!» – всплыла в памяти фраза из старого советского фильма, и я невольно хрюкнул, чем вызвал еще несколько удивленных взглядов уже в свой адрес. Давя смех, откашлялся и продолжил:

– Ну, ладно… Теперь ты, Нэ, – длинноволосая блондинка встала с дерева, и подошла поближе.

– На «Нэ» приходит в голову только всякие Нелли и производные от них… Есть еще японское имя Нэринэ, но тоже как-то что-то не то…

– Может, просто Нэлл? – снова предложила «Ашигара».

– Ага. И волосы ей в зеленый цвет покрасить. И рогатый череп, как шапку надеть… Хотя… Мне вообще-то нравится. А ты что сама думаешь, Нэ?

– Как ты скажешь, флагман.

– Тогда скажу. Отныне ты – Нэлл! – на этот раз я уже ждал чего-то подобного, и потому не был удивлён, когда ее отметка тоже мгновенно отреагировала на получение индивидуального обозначения. – Осталась только Чи…

Это неожиданно стало проблемой – на ум шел только бывший сослуживец по военному училищу, хакас по национальности, имеющий пять младших сестер с именами, сплошь начинающимися на «Ч»: Чабачонг, Чаях, Чорах, Чуней и Чиис.

«Имена, блин, звучащие, как шаманские проклятия…»

Пришлось снова привлекать на помощь Хёку и сидящих рядышком эсминок – «сестер» типа «Акидзуки». И они, пошушукавшись, выдали несколько вариантов: Чидори, Чихару, Чие и Чисэ.

И вот за последний вариант я и ухватился, как-то сразу вспомнив одноименную героиню аниме «Сайкано», в свое время проехавшемуся по моей хрупкой душевной организации, словно асфальтовым катком.

Так что облаченный в маску глубинный торпедный крейсер тоже получил свое имя, тоже вспыхнув в моем восприятии слегка изменившимся рисунком, и импульсом интереса и радости.

Вечер имянаречения закончился спокойно, если не считать опять же Рейны, – которая с воплями носилась сначала по суше, порой сшибая остатки развалин, а потом и по воде, причем наперегонки с изредка постреливающим в воздух Хвостом. Глядя на этот праздник радости, мне невольно вспоминались некоторые обычаи жителей Кавказа. А еще хотелось одеть ее в тельник, голубой берет и вырыть персональный фонтан для купания. А кирпичи бы Ре и сама нашла…

В итоге, успокоилась она, только будучи схваченной, усаженной между колен и заглаженной за ушами и по голове до состояния бесконечного млеющего счастья.