Shin-san - Уровни Глубины [AT]

– Ух ты!.. Вот это «близняшки»…

Бюст у Мэг был заметно больше, чем у Хьюстон, с крупными, немного выпуклыми ареолами, и торчащими слегка вверх бугорками сосков.

– Нравятся?.. – каким-то совершенно несерьезно-заговорщицким тоном спросила уже конкретно так расслабившаяся в моих объятиях канмусу.

– А то…

– Мне тоже! – сказала она чуть ли не шепотом и, приподняв свои груди ладонями, слегка покачала их влево-вправо, а потом сжала с боков, заставив еще больше округлиться и выпятиться.

– Ха?! – поперхнулся я удивленным смешком. – Нет, я вообще-то в курсе, что девушек расстраивает, если у них маленькая грудь, но вот так с ними играться…

– Вот! Видел бы ты меня три года назад, до того, как я стала канмусу… Я была плоская, как графический планшет! Те прыщики, что были спереди – не в счет. Худая, с короткой стрижкой, в очках… Да меня за парня порой принимали, а как девственности лишилась – сама до сих пор не понимаю… – смущенно пробормотала «Вестал», и потом улыбнулась.

– Но к середине обучения в центре ОФ мой организм словно решил взять реванш. Причем, во всех местах – размеры одежды меняла раз в месяц. Как же они чесались, когда росли… А я каждый день перед зеркалом голышом крутилась, пища от восторга и оценивая прогресс.

Мэг опустила ладони, и ее грудь, отпущенная на свободу, завлекательно и упруго колыхнулась.

– Правда, потом радость слегка угасла – когда выяснилось, что, кроме как зеркалу – ну, и своим рукам, – оценивать это все равно некому. Сэнди же тебе рассказала, что с противоположным полом у нас всё – увы и ах. Так что… пользуясь случаем, научной необходимостью и еще кучей приятных совпадений – оценивай!

И Тиллерсон, встав и развернувшись, снова уселась мне на колени, прижавшись голой, горячей спиной к моей груди, и откинувшись затылком слегка склоненной головы мне на плечо.

Сразу хвататься за предложенное я не стал, сначала несколько раз плотно проведя ладонями по штанам.

– …Ты что там, руки в предвкушении алчно потираешь?.. – возбуждение на ее чувстве юмора ничуть не сказалось, и это мне нравилось.

– Не-а. А тебе что, нравится, когда за тепленькие бока – да холодными руками берутся? А вот сейчас нормально будет…

И я, взявшись за талию, не спеша провел ладонями по гладкой и нежной коже вверх и вперед – и увесистые округлости сами легли мне в ладони, провоцируя слегка сжать их, одновременно целуя девушку под ухом.

– Ах… – Тиллерсон слегка пробила дрожь, и она шумно втянула воздух носом.

– Ну, нет, кушетка – это совсем не по фен-шую… – пробормотал я пару минут спустя, уперевшись затылком в стену, вставая и легко подхватывая раззадоренную Мэг на руки. Вес у нее вполне имелся, но по ощущениям я бы мог спокойно прогуляться вот так с ней и вокруг Тиниана. – Где тут, ты говорила, имеется удобный диванчик?

– В комнате отдыха… Возле лаборатории… – неровно дыша, ответила полураздетая добровольная жертва научного разврата, не сводя с меня малость затуманенных глаз цвета карамели, и крепко обхватив за шею.

– Тогда – вперед! Проверим его на прочность…

– Ой!.. Ох-х!.. Рэ-м-м-м!.. Ма-ма-а-амочки!.. – протяжно пискнула Мэгги, выгибая ступни высоко задранных ног, как балерина, вставшая на пуанты; спазматически несколько раз сжалась – причем везде, – и медленно обмякла, раскинувшись на диване, подобно морской звезде. Но я мучил ее еще несколько минут, пока тоже не упал на бочок рядом, и не подгреб Мэгги вплотную к себе.

– Знаешь… А такой сбор анализов… Куда приятнее… Пункции костного мозга…

В небольшой комнате, освещенной не слишком ярким дежурным светильником, из звуков осталось только наше сдвоенное, медленно успокаивающееся дыхание. Но уже через минуту ненасытный научный интерес все же продрался сквозь затянутый сладкой истомой разум «Вестал», и она начала неловко выбираться из моих рук.

– Так, Рэм… Ты на боку лежишь? О-отлично… Давай-ка его сюда…

И ее ловкие пальчики аккуратно сдернули с кое-какой части моего организма резиновое вместилище столь ценного генетического материала.

– А теперь надо поспешить…

– Ну, и куда тебя сейчас несет? – лениво и довольно поинтересовался я, наблюдая за действиями Мэг. – Закинь его в морозилку и падай сюда обратно.

– Не-не-не! – замотала та головой так, что одна из ее полураспустившихся кос расплелась окончательно и рассыпалась веером красноватых вьющихся локонов по правому плечу. – Большинство презервативов обрабатывают изнутри спермицидным составом – ведь само их использование подразумевает, что зачатие нежелательно. А мне твои головастики нужны живые и здоровые! Я сейчас!.. Ой!

Вставшая Тиллерсон, не озаботившись даже чем-нибудь прикрыться, пошатнулась, замерла на слегка подрагивающих ногах, и потом осторожно посеменила в лабораторный отсек. Попутно бормоча себе под нос:

– Вот же… Укатал бедную девушку, аж ноги не держат… Монстр глубинный… Насильник и потаскун!

Однако, недовольства в ее голосе не ощущалось ни на йоту, и я, глядя ей в спину – вернее не в спину, а несколько пониже – был уверен, что сейчас она улыбается.

Услышав возвращающиеся шлепки босых ног по пластику пола, я приподнялся, чтобы насладиться зрелищем, но Мэгги вернулась уже завернутой в найденный где-то большой плед. И снова надев очки.

– Ну вот… – опечалился я. – А я-то надеялся…

– Что, хотел еще и попялиться на совращенную невинную флотскую деву? – расплылась эта самая дева в ухмылке.

– Если честно, то да! – ответил я, почесывая плечо с красными полосками от чьих-то ногтей. – Но не попялиться, а полюбоваться. И не вижу в этом ничего предосудительного и ненормального. Вот если бы я на задницу какого-нибудь смазливого юнги начал бы поглядывать…

– Ну-у-у… Ладно. Любуйся! – и «Вестал» распахнула плед, как крылья, широко и высоко расставив руки, повернувшись слегка боком и чуть согнув одну ногу в колене.

Да, теперь имея возможность сравнивать, я мог отметить, что тип корабля, воплощением которого являлась канмусу, достаточно заметно отражался на сложении его аватары. Они все были безусловно красивы, но каждая по-своему, и если канмусу боевых крейсеров выглядели более атлетично, то Мэгги больше походила на модель Плейбоя годов 90-х, более округлая и женственная.

– Девушка! Красавица! А вот это все великолепие снова – только смотреть, или можно и потрогать? – воззвал я, изобразив просительную морду лица.

– Да что ж с тобой делать?.. И трогай!

И плед полетел на угол дивана, а сама Мэг приземлилась рядом со мной, навалившись своей грудью на мою и прижавшись к ней щекой.

– Знаешь, что слегка странно, Рэм? Я ведь хорошо знаю биохимию и физиологию – и людей, и канмусу. Я отлично понимаю, что происходит в моем организме, когда целуюсь с тобой, когда ты гладишь мою грудь, когда ты своим… Гх-м… Я знаю, какие гормоны при этом вырабатываются, и на какие именно рецепторы в моем мозгу они влияют, запуская соответствующие процессы… Но странное в этом то, что от понимания механики всего этого – сам процесс не становится менее приятным!