Аланд Шабель - Не от мира сего [СИ]

Когда Гужа закончил, капитан с минуту задумчиво молчал, поднял с полу фуражки доблестных сержантов, потом дубинки, которые так и валялись забытые под ногами, положил рядом с собой.

— В общем так! Я тебя сейчас выведу, но, если ты мне гонишь…

— Да, чтоб мне кроме молока не пить два года достойнейших напитков, ежели в чём соврал, начальник! — поклялся самым святым Гужа, — всё до последнего шурупа — чистая правда!

— Ну, смотри, где тебя найти, я знаю. Пока заберись к себе в конуру и неделю не высвечивай, глядишь, ещё здоровье сохранишь хоть на какое-то время! А сейчас за мной…

В рассеянной дымке коридора они прошли мимо заляпанных йодом и зелёнкой сержантов, которые вяло брели навстречу, видимо, за своими фуражками и дубьём, привлекая внимание сослуживцев доблестными пластырями на носах.

Тем было не до посторонних отвлечений, они и внимания не обратили на двоих, спокойно идущих среди всеобщей суеты, тем более первым шёл их офицер, Гужа же, хитрец, якобы протирая лицо какой-то тряпицей, был вне досягаемости на предмет узнавания.

Бурдин, выведя его подальше на волю, остановил проезжающее мимо свободное такси, кратко переговорил с водилой и, вручив сотку, попросил отвести гражданина. Гражданин же тем временем уже забрался на заднее сиденье, довольно сопя.

У входа в отдел капитана окликнуло начальство. Оно только что вылезло из служебного «Mercedes-Benz E200» и было крайне раздражено! Не успели отдохнуть, расслабиться, понимаешь, после выволочки у городского начальства, так ведь нет! Какой-то идиот звонит им от дежурного, невнятно докладывает о нападении на отдел и, толком ничего не объяснив, отключается! Так может он, капитан Бурдин, соизволит объяснить, что здесь происходит?!

Глядя на злющего подполковника Запеканко и его зама майора Печенина, капитан постарался вкратце, но доходчиво, доложить о сговоре и нападении нескольких задержанных на сотрудников их отдела. Защищаясь, сотрудники были вынуждены применить табельное оружие! Они, сотрудники, решительно пресекли преступное действо, в настоящее время везде наводится порядок, пострадавшим оказывается необходимая помощь…

Всё это он был вынужден говорить уже на ходу, в спину, так сказать, поспешая за разгневанным руководством, пылающим справедливым гневом найти и наказать виновных! Ну, никак нельзя даже на минуту оставить одних!

У капитана полной картины произошедшего не было, мозаика ещё не сложилась, но впечатление у него складывалось о событии как весьма непростом и во многом необъяснимом. Правда, о своих подозрениях пока лучше помолчать, а то так и до «дурки» недалече!

Потом начался подробный разбор полётов, начальники всех вызывали к себе в кабинет, допытывались, что и как, заставляли всё подробно отражать в рапортах, включая мелочи и детали!

Бурдину повезло, как только выяснилось, что после суточного дежурства его не было весь день, интерес к нему был потерян, и, пользуясь этим обстоятельством, он отбыл незамеченным домой. Тем более, то, что фактически знал, он уже доложил отцам-командирам.

А догадки свои, измышлизмы разные сначала проверить надо до крайней верности, так, чтобы «у ангелы меркель не подточил!». Докумекать и дотумкать в этом встревоженно гудящем улье не представлялось никакой возможности, а подумать было над чем, уж в этом-то капитан не сомневался. Поэтому, захватив попутно пяток местного «Жигулёвского», изготовленного без всяких химических добавок и весьма вкусного, он, приехав домой, уединился от домочадцев в своём кабинете, т. е. на застеклённой лоджии. Там, утонув в старом кресле, с пивком под боком закрыл глаза и застыл в умственном анабиозе.

Он так и этак прокручивал в памяти информацию, полученную от коллег и Гужи. Опираясь на увиденное, Бурдин пытался как-то реально объяснить произошедшее в участке и не мог, обязательно вплеталась некая чертовщина. Только и оставалось уповать на какие-нибудь неожиданные озарения от результатов осмысления, если, конечно, у него мозги не закипят раньше…

Итак, картина складывалась следующая! Покинувший камеру Валун целеустремлённо двигался по коридору и гостеприимно встречал ударами некстати попадавшихся под руку сотрудников. Рука у бывшего боксёра, как мы помним, была тяжёлая, бойцовская такая рука, поэтому трое невезучих служивых по очереди и без излишнего шума стукались об стены и плавно опускались в аут! Сколько бы ещё Валун обрушил на своем пути людей, неизвестно, только выскочила из кабинета по профилактической работе с подростками пышная бабёнка в капитанской форме! Выскочила и сразу попала в дружеские объятия Валуна, тот вовремя разглядел, что перед ним женщина, и удар сдержал. А узрев вкусные формы, воспылал мгновенной симпатией и выдохнул ей в лицо предложение не совсем скромное для первого и такого неожиданного свидания!

Капитан Бойкова, за сорок с гаком лет жизни дважды сходившая замуж, видавшая за годы службы многое, была дамой на характер очень бойкой! Но, внезапно попав в лапищи громилы, жарко дышавшего в лицо ядрёным после вчерашней попойки чесночно-селёдочным амбре, а также учуяв несвежий запах где-то с недельку немытого организма, она почувствовала явный дискомфорт. Также, несомненно, объяснимо, почему накатила дурнота, и сознание постепенно стало её покидать. Кривоносый Валун, с наслаждением обонявший запах духов, вдруг почувствовал, что дама отяжелела, закатила глазки и возжелала остаться одна, на полу. Ну, правильно, а чего ещё ожидать? Как все женщины, она обладала утончённым восприятием, и такой концентрированный впрыск мужской брутальности оказался для неё чересчур жесток.

Брезгливый месье Валун, сами на пол не захотели-с, с сожалением, но галантно так, отпустили сползать «красну девицу» по стене вниз и, убрав улыбку, спрятав редкие жёлтые зубы, двинулись дальше. До дверей в дежурку добраться было делом пяти секунд. Распахнув с ноги дверь, он вихрем карающим ворвался в помещение и обрушил крепкий удар старшему лейтенанту Кривцову в голову. Тот рухнул, оставив одну ногу в чёрном ботинке задранной вверх на стуле, на коем только что сидел, и ощутимо приложился головой о металлический шкаф, попутно непроизвольно с грохотом смёл всё со стола на пол и там затих. Валун сгрёб ключи, висевшие на крючках, вделанных в стену, и поспешил к обезьяннику, там он с кратким наставлением от их вождя передал связку паре бородатых узников. Пока те возились, подбирая ключ, исполнительный посланец направился по кабинетам, ибо его миссия ещё не завершилась.

По пути, из чистого озорства, поджог урну с обрывками бумаг и каким-то мусором, стоявшую рядом с дежуркой, и устремился далее.

В дверях в очередной кабинет носом в нос столкнулся со смутно знакомым опером, тот, видимо, услыхав какой-то шум, решил проверить и … грамотный удар кривоносого верзилы заставил его полететь обратно в кабинет, проехаться по линолеуму и уйти временно из сознательного восприятия этой жизни. Но, помимо невезучего товарища, в помещении сидели ещё двое служивых, один вёл «светскую беседу» с братом Пименом, другой, сидевший подальше, почти у окна, наливал из графина воду в стакан. Оба опера среагировали моментально! Первый резво потянулся было к кобуре, но коварный брат Пимен оказался ещё резвее! Он выхватил из пластмассовой ячейки торчавшие вместе с карандашами ножницы и без раздумий, хладнокровно так, пригвоздил к столу руку, на которую служивый опирался, дабы ловчее вскочить на ноги и достать «макарку»!