Мишель Голдсмит - Собака Генри Хортинджера

С тех пор каждую ночь я неустанно молился, не задумываясь, слышит ли меня кто-нибудь. Сказать тебе, о чем я просил каждую ночь, склонившись у ее кровати? Я молился, чтобы ее желание исполнилось: чтобы в один прекрасный день совесть, которую ты выкинул, вернулась к тебе. Чтобы она не давала тебе покоя, преследовала подобно собаке, которой ты являешься.

Генри не мог выдавить ни слова.

— Что ж, отец, — продолжал Томас, — я понял, что этот день никогда не настанет. Я уезжаю. Элизабет умерла, мне здесь больше нечего делать. Не стоит из-за меня беспокоиться, — добавил он. — Мне ничего не нужно. Ни твои богатства, ни власть, ни имущество. Можешь оставить все себе.

Томас отступил в сторону и, подняв чемодан, вышел на улицу, где его ждал экипаж. Он забрался на заднее сиденье кареты и вскоре исчез в ночи.

Генри стоял как вкопанный. Над ним нависла черная тень; спину буравил взгляд чудовищных белых глаз. Он развернулся к недоумевающим слугам.

— Убирайтесь! — закричал он. — Вон из моего дома!

Они молча уставились на него. А потом начали медленно выходить по одному, словно опасаясь резких движений. Наконец, оставшись один, Генри отправился в свой кабинет. Он скорее чувствовал, нежели слышал, как тварь тихо шевелится у него за спиной. Он знал, что она рядом. Оказавшись в кабинете, Генри налил себе бренди и сел в любимое кресло. На тумбочке лежал богато украшенный револьвер, который раньше принадлежал его отцу. Генри взял револьвер и взвесил его в руке. Рукоять, когда-то придававшая уверенность, теперь оказалась бесполезной. Еще со времен отца оружие всегда было заряжено, но Генри понимал, что пули не остановят дьявольского пса.

Тишину нарушало лишь тиканье часов на камине. Генри окинул взглядом комнату: дорогая мебель красного дерева, резной очаг, изысканные стеклянные шкафчики, в которых хранились его бесценные богатства. Раньше все эти многочисленные свидетельства успеха придавали ему сил. Теперь же они не принесли утешения. Каждая отполированная поверхность отражала лишь одну и ту же чудовищную пасть. Мысли шумно роились у него в голове. За благоуханием дорогого бренди, виргинского табака и теплого кожаного кресла витал еще один чуждый, но в то же время смутно знакомый запах из детства: принесенный летним ветерком тошнотворно-сладкий аромат прелого сена. Если сосредоточиться, можно услышать тихое сопение новорожденных щенят, почувствовать металлический привкус новой жизни в воздухе, прикосновение деревянной двери к гладкой детской руке.

Генри сидел и ждал.

Мишель Голдсмит( Michelle Goldsmith ) — журналистка и писательница, предпочитающая короткую прозу. Живет в Мельбурне. Рассказ "Собака Генри Хортинджера" ( The Hound of Henry Hortinger ) был написан для сборника Stories of the Smoke (2012). На русском языке публикуется впервые.