Мария Версон - Триэль (СИ)

- Ты сможешь провести операцию?

- Я никогда не делал аборты.

- Полагаю, сотрудники больницы вообще отродясь скальпель в руках не держали. Так что такую операцию провести можешь только ты.

- Тогда нужно организовать подготовку. – Он встал с кресла и потянулся, громко зевнув. – И наверное придётся самому делать анестезию. К такому жизнь меня не готовила. – Алистер усмехнулся. – Это займёт некоторое время. Сам понимаешь, она беременна, а с учетом того, сколько в её крови всякой дряни, о которой мы не знаем, я боюсь, любая анестезия может её прикончить. Мне кажется, безопаснее будет её избить, чтобы спровоцировать выкидыш, чем пичкать её предоперационными препаратами. Если ты в крови с трудом нашел следы наркотика, на то, чтобы определить, в каком состоянии находятся её внутренние органы, могут уйти недели, не без твоего непосредственного участия, конечно.

- Других вариантов нет?

- Ну… - Алистер сощурился и уставился вдаль, будто где-то в его собственной тени он увидел старого знакомого. – Я могу устроить ей гормональную встряску. Реабилитация после такого может быть очень долгой и мучительной, но риск для здоровья значительно меньший.

- Значит, делай. – Я встал и медленно двинулся в сторону выхода.

- Куда ты?

- В бар.

Должно быть, из всех баров Инсмира я выбрал самый отвратительный. Здесь пахло мочой и потом, и люди здесь околачивались соответствующие. Большинство посетителей были или уже вдрызг пьяными, или они просто не успевают трезветь. Но, надо отдать должное, благодаря плохому освещению и смраду, всё выглядело куда более живым и натуральным, чем прочий дорийский мир снаружи.

Я сел за стойку бара и заказал самый правильный напиток из всех, что можно пить в Дории – водку. Никаких искусственных примесей, ароматизаторов и имитаторов вкуса. Просто разбавленный до нужной концентрации спирт. Раньше я был любителей хорошего тёмного пива, со своим особенным вкусом, а с такой прелестью, как солёные орешки или рыбка, потягивание этого напитка превращалось в удовольствие. К счастью для меня, сейчас не та ситуация, когда мне хочется взять пару бутылочек, забраться на диван и читать книжки, проводя время в своё удовольствие. Нет. Мне хочется напиться, и для этого нет напитка лучше, чем обычнейший спирт. Правда, как мне и показалось с самого начала, бар я выбрал самый отвратительный, так что даже водка здесь имела вкус, и вкус этот был дерьмовый.

После пятой рюмки я перестал замечать металлический привкус, а ощущение, что во рту сдох голубь, и вовсе пропало. Отличный бар. Здесь всем плевать на меня, равно как и мне – на них всех. Сиди себе тихо, сажай печень, никому нет до этого дела. Удивительно как позитивно алкоголь влияет на мою нервную систему. Час назад меня колотило от всего, что произошло за прошедшие сутки, а сейчас, добивая десятую рюмку, меня беспокоит исключительно то, что вот та деваха, единственная, у которой ноги не такие кривые, как у всех остальных, может меня послать. Да какой там, я же красавчик и обаяшка, а как выпью, у меня ещё и последние тормоза отказывают.

Прихлопнув двенадцатую рюмку, и поборов рвотный порыв, прежде, чем идти и щипать за задницу эту старушку, что-то мне подсказывало, что молоденькие в этом баре не ошиваются, я прикинул, чем для меня чреват длительный запой. Алесса будет поправляться после выкидыша по меньшей мере месяц. Джейсон не появлялся в лаборатории довольно давно, а если вдруг он всё же возникнет, то я обязательно что-нибудь придумаю. Конечно, стоит ему узнать о том, что с его славной дочуркой и драгоценным отпрыском что-то случилось, например – выкидыш, он тот час поднимет на уши едва ли не весь город и найдёт меня очень быстро, но у меня в руке тринадцатая рюмка и мне, честно говоря, плевать. Труднее всего будет объясняться с Алистером. Он уже переживал мои запои и не единожды выводил меня из них. Последний был, кажется, на третьем курсе. Он будет очень долго полоскать мне мозги про то, что хорошо, что плохо, и вообще, что это я раскис, но, БАХ, пошла четырнадцатая, и мне уже на всё плевать, даже на брата.

Какая удача, деваха увидела, что я на неё посматриваю, и сама уже медленно движется ко мне. Это замечательно, я не любитель начинать разговоры, правда, посреди этого меня может стошнить. Всё же, я сутки ничего не ел, а алкоголь натощак бьет похлеще, чем при любых других обстоятельствах.

По дороге к отелю меня стошнило дважды, или трижды, я почти протрезвел, однако у дамочки оказалась с собой бутылка чего-то очень сладкого на вкус. Помню, что меня колотило, морозило, но после пары кусков черствого пирога меня хватило не только на две увеселительные ночи без сна, но и ещё на уйму разносортного дорийского алкоголя. Когда ты пьян, тебе вообще плевать на вкус, а когда пьян я, мне плевать на всё, и никакой высокий интеллект и гениальность, о которой любили поговаривать все, кто меня знает, не пробуждает во мне здравый смысл.

У моей жены выкидыш, более того, я вообще женат, мой папаша, превративший нас с братом в мутантов особого отбора, оказался жив, и если он прознает о том, что мы здесь, нам не здобровать; я понятия не имею о том, как лечить геном, я ни на шаг не продвинулся к тайне барьера, мой брат, скорее всего, прознав про то, чем я тут занимаюсь с этой девахой, пропитается ко мне презрением особого формата. А дамочке этой оказалось сорок девять лет. На этом всё. Здравствуй туман.

Глава 11.

Меня хватило всего на два дня. Сколь бы тяжелым не было похмелье, и сколь сильной бы не оказалась жажда продолжить пьяное разгильдяйство, утром третьего дня моя голова оказалась почти свежей, карманы – пустыми, та женщина не украла только телефон (видимо их тяжело перепродавать), и во мне грело желание как можно скорее вывести формулу наркотика, отравившего Алессу и её плод.

На панели телефона ярко мигали сообщения, в том числе о множестве пропущенных звонков от Алистера, но связываться с ним и объясняться у меня не было никакого желания. Я наспех принял душ, привёл себя в приличный вид и отправился в лабораторию.

Минус-первый этаж был наполнен множеством стажеров. Они старались вести себя тише, кто-то читал методичке по работе в лаборатории, кто-то пытался делать примитивные анализы, некоторых усталая миссис Хесноу учила смешиванию растворов. Мне стало её жалко. Она чрезвычайно неглупая женщина, которая могла бы заниматься куда более интересной работой, нежели обучение практически с нуля людей с улицы, но больше некому было этим заниматься.

Стараясь оставаться незамеченным, чтобы Бани Хесноу не принудила меня делиться опытом со стажерами, я прошмыгнул в дальний тёмный коридор и двинулся к своему участку лаборатории. Кроме меня и Джейсона, никто больше не имеет сюда доступа, и, судя по тому, что всё оборудование и реагенты стояли ровно там, где я их оставил, начальник так и не объявился. На мгновение, во мне даже заиграла тревога, не случилось ли с ним чего, но стоило мне надеть халат и достать пробы крови Алессы, как всякое волнение как рукой сняло, и я погрузился в работу.