Зеркала (СИ)

Спине внезапно стало холодно — и Кира обернулась, как ужаленная: Тим бесшумно уходил из комнаты.

— Подожди!

Кажется, он только что хотел перешагнуть порог её комнаты — и замер. Потом, сгорбившись, упёрся руками в боковые брусы дверного косяка. И больше — ни движения. Стоял — ждал. Даже поза — человека, который недоверчиво прислушивается, что там, за спиной.

Шага три до него.

Кира встала совсем близко, глубоко вздохнула — Тим услышал, опустил руки, выпрямился. Она неуверенно погладила его по плечу — не пошевельнулся, а через паузу ладонями скользнула по его бокам, прежде чем сцепить пальцы у него на поясе. Ещё один шаг, даже не шаг, а движение вперёд… Сначала боязливо и трепетно: вдруг уйдёт? Потом нежно: всё ещё стоит рядом… И она плотно прижалась к нему, ухом и щекой к левой лопатке. Сначала ухо согрелось, и только потом девушка услышала гулкие удары сердца, отдающие в её ухо и в щёку. Только потом ощутила, как двигается тело мужчины на вздохе-выдохе… И сама поневоле начала дышать одновременно с ним… А когда Кира расслабилась, закрыв глаза и слушая его сердце, Тим шевельнулся: его горячие ладони осторожно легли на пальцы, сцепленные на его животе. Словно оба стояли на морозе, и он защищал от холода хотя бы эти пальцы…

И уже не хотелось думать об откровениях тёти Сони и о не самых радостных воспоминаниях Леонтия. Хотелось стоять так — греясь от него, сильного мужчины, и знать, что и ему, пойманному в плен её слабых рук, уютно.

… Он вздохнул — её голова щекой на его спине поднялась вместе с этим вздохом, и Кира мягко разжала пальцы. Они медленно проехали под горячими ладонями, будто огладившими их, отпустившими их, и Кира неохотно отстранилась от Тима.

Он постоял ещё немного, словно чего-то дожидаясь, и молча переступил порог комнаты. Дождавшись, когда Тим спустится по первой лестнице и повернёт на вторую, Кира закрыла за ним дверь и вернулась к кровати. Шустик сладко спал в меховом капюшоне короткой шубки примерно того же дымчатого цвета, что и сам котёнок.

В задумчивости Кира присела на край кровати, снова разглядывая купленные Тимом вещи и не видя их.

Зачем она тому, на кого «девки бросаются только так»? Способен ли человек, избалованный женским вниманием, на глубокое чувство? И зачем ему проблемная Кира? Чего он добивается, так своеобразно ухаживая за нею? Придумав настоящую игру, лишь бы приблизить её к себе? А в том, что Тим именно ухаживает, пусть и в своей, оригинальной манере, сомнений не осталось.

Хуже другое…

Даже поглощённая своими бедами, Кира с недавнего времени сама едва удерживалась, чтобы… «Чтобы не стать одной из его легкодоступных тёлок!» — весело загоготал Леонтий… Её передёрнуло. Она и ранее глушила в себе чувство, притягивающее её к Тиму. Но ведь вечно продолжаться так не может… А если она сдастся? Что будет потом, когда он решит её проблему и она станет ему неинтересна?

Она вспомнила единственный роман в своей жизни, который закончился после гадания на любимого, как она о нём думала… Как недолго это было и как давно…

Снова ошибиться — уже с Тимом?

И вдруг решилась.

Не ошибается тот, кто ничего не делает!

Она осторожно вынула из капюшона шубки крепко спящего котёнка, переложив его, так ничего и не почувствовавшего, в корзину. Корзину она прихватит с собой позже, чтобы вручить тёте Соне, а пока… Кира быстро расчесалась и оставила волосы распущенными, затем оделась, осмотрела на себе вещи, прикинула, как она выглядит со стороны, и печально улыбнулась: долго ли ей ещё только прикидывать, думая о себе? Сможет ли она когда-нибудь без боязни подойти к зеркалу?

Наконец взяла корзину и поспешила из комнаты.

В холле был только Леонтий, который восхищённо засвистел при виде девушки.

— Девуля, готов предложить руку и сердце! — сипло сказал он, улыбаясь во весь рот.

— Мы подумаем, — церемонно ответила Кира и не выдержала — рассмеялась.

Когда они отсмеялись, она спросила, где тётя Соня, и поспешила к старушке в комнату. Стукнула пару раз и вошла.

— Ах, красавица! — с восторгом воскликнула старушка, невольно вставая Кире навстречу. Кира засмущалась. Чуть не вырвалось, что в таких одеждах любая красавицей окажется, но успела себя остановить, поблагодарила за комплимент.

— Тётя Соня, Шустика вам оставляю. Последите за ним? Он в туалет уже сходил, поел. Теперь только спать будет. Думаю, спать — до нашего приезда.

— Да оставь, посижу, — кивая, сказала тётя Соня, поглаживая по меховому рукаву шубки и поправляя шарф на девушке.

— И ещё, тётя Соня. — Кира торопливо оглянулась на дверь и спросила чуть тише: — Вы сегодня по магазинам с Леонтием не едете?

— Едем, как не поехать? Списочек заготовила, что ли?

Девушка присела рядом с креслом старушки.

— Это не вещи и не продукты. Вот, посмотрите. Мне здесь нечем заняться, хочу вязать. Вот. Мне нужна вот такая пряжа и такие спицы. Разберётесь в почерке?

— Да что тут разбираться? И без очков разглядеть можно, — похвалила тётя Соня. — Специально крупно писала, да?

— Конечно. А зачем утруждать зрение? Я же знаю, что у вас с глазами не очень… Значит, купите? Вот деньги, оставляю — у меня есть, недавно сняла. Только Тиму не говорите — хочу ему сюрпризом подарок сделать.

— Давай-давай, купим — и сделаешь, — уже обрадовалась старушка. — А я даже Леонтию не скажу. Да он и не разбирается в этом. Всё сама куплю.

Кира напоследок погладила спящего кошачьего малыша и вышла из комнаты.

В холле взгляд сразу наткнулся на незнакомого мужчину. Некто высокий, в длинном стильном пальто, без головного убора, стоял и разговаривал с Дмитрием, который, видимо, только что подошёл. Пройдя несколько шагов, Кира, немного смущённая присутствием неизвестного, только было хотела поздороваться с врачом, но тот первым задержал на ней взгляд и удивлённо улыбнулся, что, наверное, заметил и неизвестный. Он обернулся.

Тим?..

Наверное, замешательство отразилось на её лице очень ярко. Но увидеть элегантного мужчину, вместо развалистого, привычно одетого в грубую одежду почти мужика, оказалось самым настоящим потрясением. Тим наконец побрился, и чистое лицо, наверное, беспокоило его, потому что он то и дело морщился и, сам того не замечая, постоянно дотрагивался до подбородка. И расчесался. До сих пор косматыми прядями свисавшие на глаза, волосы теперь лежали мягкой волной. Но от этого сам он мягче не стал. Небольшие голубые глаза словно ещё больше посветлели и стали пронзительней. Бывший охотник не приобрёл лоска господина из высшего общества. Он приобрёл шарм сильного хищника, который умеет маскироваться, но не хочет.

Кажется, Тим разглядел потрясение Киры. Правда, среагировал на него спокойно: обошёл Дмитрия и приблизился к ней.