Зеркала (СИ)

— Ты так уверен?.. — недоверчиво спросила девушка.

— А чего хочешь ты? — внезапно снова наклонился к ней хозяин дома. — Расскажи, как ты видишь эту игру?

— Я… своих карт не покажу! — собравшись с духом, заявила Кира. — Это нечестно — спрашивать у слабейшего. Пусть откроет карты тот, кто выигрывает! Скажу только одно: невестой меня больше не называй!

— Почему это? — изумился Тим.

— Невестой называют ту, которой сделали предложение! А женихом — сделавшего предложение! А продолжать игру в «тили-тили тесто»…

— Кира, выходи за меня!

— А… А…

Кира хватала ртом воздух и беспомощно смотрела на этого самоуверенного…

— Ага, чуть что — сразу заикаться, — пробормотал Тим, спрыгнул со стола и встал перед девушкой, глядя на неё сверху вниз. — Значит, так, невеста. Ещё раз заикнёшься про игру или про «тили-тили тесто», я твоих родичей сюда привезу и перед ними ещё раз скажу тебе, чтоб за меня выходила. Ясно? Перед каждым из них. Чтоб все услышали и неверных выводов не делали.

Он мягко взял её за подбородок и, склонившись, тепло коснулся её губ.

— Продолжаем, — как ни в чём не бывало, разогнувшись, сказал Тим. — Вспоминай того человека из сна. Почему он тебе показался знакомым? Движениями? Очертаниями?

— Ты… — сипло и с испугом сказала Кира. — Ты издеваешься, да?

— Нет. Я деловой человек. Мне надо всё успеть. А времени мало. Давай вспоминай.

Оба от неожиданности вздрогнули, когда требовательно зазвенел телефон на столе. Тим поднял трубку и рявкнул:

— Нет его! Сожрали, пока одевался!

И треснул трубку на рычажки. А потом посмотрел на телефон, на растерянную Киру и недовольно спросил:

— Это когда ж я трубку на место вернул?

— Он был невысокий, — задумчиво глядя на телефон, сказала Кира. — Невысокий такой и очень плотный. Не толстый, а плотный. И сильное впечатление, что видела я его недавно. Эти руки, которые он поднимал…

Тим промолчал, снова бедром прислонясь к столу и отстранённо глядя в пол.

А Кира вдруг с беспокойством подумала: «А ведь жить рядом с ним — ой, не сахар. Как он ведёт себя: только что вот взвился, как вздорный мальчишка. А сейчас — глаза уже уверенного в себе мужчины… И шуткой ли было его предложение, обставленное почти как хохма? Смогу ли я постоянно быть рядом с ним — и не жалеть об этом? — И чуть не с обидой: — И даже не спросил меня, согласна ли…»

Заглядевшись на космы волос, прячущие глаза Тима, с новым сомнением подумала: «Мои рассуждения — это ведь не любовь? Любовь рассудочной не бывает? Но почему тогда я испугалась, когда он спросил у меня адрес моего дома? Сидеть рядом с ним, смущаться из-за его странностей и млеть от его игры… И терпеть его выходки, которые он, кажется, считает нормой поведения… Так я… люблю его? Если уже так хорошо знаю обо всех его сторонах, что готова смириться с не самыми лучшими из них, лишь бы быть рядом с ним? А я… готова смириться?»

Быстрый высверк голубых глаз из-под тёмных косм на неё, будто Тим догадался, о чём она думает, заставил её сосредоточиться на другом.

— Ладно, потом ещё поговорим, — сказал Тим снисходительно. — Мне пора бежать, а ты сиди на телефоне. Звони, если что-то будет связанное с ремонтом, ага?

— Ага, — со вздохом согласилась Кира.

Он оттолкнулся от стола и шагнул к ней, сидящей. Рассеянно поцеловал в макушку, как было однажды, и ушёл.

«А обнять?» — тихонько вслед ему подумала Кира, ёжась от странного ощущения, что он ушёл и унёс тепло с собой. Спустя минуты, когда она пришла в себя и развернулась к столу к телефону, пришлось констатировать: она влюблена. Странно, что назвать влюблённостью своё состояние она смогла через большое личное сопротивление. Чего даже испугалась: не слишком ли она рассудочна, если хочет, чтобы все чувства и действия были названы своими именами? Зачем что-то называть, если можно проверить на единственную ситуацию: он ушёл — и без него… холодно?

Начал трезвонить телефон, прервав её беспорядочные мысленные метания. Полное переключение на занятие, которое заставило отвлечься от собственных мыслей и сосредоточиться на высказываниях, она восприняла с благодарностью. Тем, кто интересовался, когда будет вечеринка, Кира отвечала машинально, почти наизусть. Остальным — вдумчиво в ситуацию, после чего или записывала проблему, или перезванивала Тиму. Тот отвечал быстро и деловито.

К ужину звонки иссякли. То ли сработало домашнее расписание, к которому люди в посёлке начинали привыкать, то ли ещё что, но до зова тёти Сони Кира просто сидела и гладила Шустика, который самостоятельно спустился со второго этажа по лестнице, но в холле растерялся и начал тоненьким, но требовательным мявом звать девушку.

Хозяин дома привычно опоздал на ужин. Но, прежде чем сесть рядом с Кирой, он велел ей встать, после чего взял её за руку, оглядел старушку и старшего брата и сообщил:

— Я сделал Кире предложение. Вопросы есть?

— Один. Гы-ы, — отозвался Леонтий. — Чё раньше думал?

Кира не знала, куда девать глаза. Особенно страшно было взглянуть на тётю Соню. Но именно старушка благодушно сказала:

— Ну, вот я и успокоилась. А то сидят — ждут чего-то. И я — смотрю-смотрю на ваши кольца, а молчите всё… Кирочка, поздравляю!

— А меня? — обиженно спросил Тим. И сам первым засмеялся.

Больше всего Кира после этого эпизода боялась, что начнётся зубоскальство, шуточки над женихом и невестой, а то и вопросы о свадьбе, но эту тему после смеха Тима будто отрезали. Заговорили за столом о будущей вечеринке, которая сейчас волновала и интересовала всех — из-за её близости и хлопот с организацией. Только чуть позже девушка с удивлением поняла, что сообщение Тима для остальных лишь и в самом деле оказалось давно ожидаемым.

А когда Кира успокоилась, поймала себя на том, что исподтишка и напрямую наблюдает за Тимом. Он — её мужем? Вот этот неряшливый молодой мужчина, который так уверенно себя чувствует за столом, не лезет лапать, обнимать, а сидит рядом, будто случайный гость, отчего лишь изредка обращается к ней с репликами? Неряшливый и весь какой-то расслабленно размякший. Но вот он взглянул на неё — и чуть вздёрнул уголок рта, словно понял, что она сейчас думает о нём. И голубые глаза жёстко блеснули из-под косматых прядей. И снова захотелось остановить его где-нибудь в доме, чтобы никто не видел, и спросить напрямую: «Меня-то почему не спросил, хочу ли за тебя?» И сама усмехнулась. А ведь она заранее знает его ответ!.. Он вскинет бровь и скажет: «Ну и? Хочешь ли ты за меня?»

А после обеда Леонтий увёз её на свой рабочий участок, где сначала они сгребали остатки снега, а потом вдруг расшалились, как малые дети: хохоча и визжа (Кира, естественно), рыча (это Леонтий), они сначала обстреливали друг друга снежками, а потом валялись в снежных кучах, смотрели на тёмное в звёздах небо и обсуждали вечеринки, на которых любил повеселиться и Леонтий. Скорее, даже Леонтий и рассказывал обо всех тех, на которых он бывал, пока жил у Тима.