Зеркала (СИ)

— Софьюшка, ты не ругайся, милая, — вкрадчиво сказал он. — Мы тут поиграли немножко с девкой-то, но я её не тронул. Христом-Богом клянусь — не тронул. — Он смешно крякнул и снова дробненько засмеялся. — Ы-ы… Пока.

— Иди-ка ты, Леонтий, лучше в зал, — сухо сказала Софьюшка, сердито сверкая на него чёрными глазами. — Там этот трезвонит твой. Телефон. Может, что и важное скажут. Иди-иди! Нечего тут по чужим комнатам шастать!

Кира не шелохнулась. Леонтий шагнул из-за неё и склонился было, но она вовремя мотнула головой — и поцеловать её у мужика не получилось. Он снова смешно крякнул и пошёл к двери. Обходя Софьюшку, он, блаженно улыбаясь, чмокнул её в щёчку. Женщина сморщилась и символически плюнула ему вслед.

— Тьфу на тебя, охламон!

Леонтий только расхохотался и с грохотом побежал вниз по лестнице.

— Ну, здравствуй, — сказала Софьюшка, и Кира быстро подошла к ней помочь с подносом. — Кира, да? Меня Софья Илларионовна зовут. Можешь просто — тётя Соня звать. Тимыч сказал, ты одна в пустом коттедже жить решила? Подожди, я соберу грязные бокалы, потом поставишь.

— А Леонтий — это кто? — решилась спросить девушка.

— Старший брат Тимыча нашего, — поджала губы женщина, явно не одобряя старшего. — Ты с ним осторожней. После отсидки он явился. Младшему-то всё равно, а Леонтий мало ли чего может сделать… Поостерегись. Он на тебя напал ли?

— Не совсем, — осторожно сказала Кира, пока не желая признаваться, что драку спровоцировала именно она. — Софья Илларионовна, посидите со мной?

— Компанию, что ли составить? — Женщина проницательно посмотрела на неё и кивнула в ответ своим мыслям. — Или узнать чего-то побольше хочешь?

— И это тоже.

— Эй, бабы! Без меня?! — весело сказал, внезапно возникнув на пороге, Леонтий. — Что-то я не пойму, — уже серьёзно сказал он, всматриваясь в экран мобильного, прихваченного с собой. — Что с младшим? Никогда на охоту телефонов не брал, а тут… — И тут же объяснил специально для Киры: — У меня в телефоне этом только один номер — братов. Эй, деваха! Может, ты в телефонах шаришь? Может, прочитаешь, что тут пришло? Отродясь все эти эсэмэски прочитать не мог.

Кира уже поняла, в чём дело. Но взяла мобильник, протянутый ей. С метками разобралась быстро. Телефон примитивный. Видимо, был куплен в расчёте на не слишком сообразительного старшего брата.

— «Заблудился. Буду поздно».

— Чёрт… — пробормотал Леонтий, а потом с беспокойством добавил что-то такое матерно-забористое, что Софья Илларионовна возмущённо замахала на него руками. — Слышь, Кира, ты мне скажи, как эта штука включается. А ещё лучше напиши. Никак не запомню. Пойду-ка я его искать. А то здесь леса небольшие, но в стороны длинные будут. Если пойдёт в одну сторону…

То ли обед, то ли поздний завтрак превратился в военное совещание, на котором Кире пришлось писать план пользования мобильником. Крупными буквами, потому что зрение у Леонтия было не очень. Пока она писала, он объяснил, что будет искать брата по сторонам света. Сказал, что Тим умеет находить их по деревьям и что они, братья, такое уже проделывали когда-то давно. Пока суд да дело, Софья Илларионовна ворчала втихаря. Из её ворчания Кира, помалкивавшая, узнала, что вчера было полно гостей, но, слава Богу, вчера же всех пусть и поздно вечером, но отправили по домам. Выяснилось, что из поселковых никого на празднестве Тимыча не было. Все приехали из города. Так что сейчас в доме никого, кроме них четверых, а поскольку хозяин (Кира поразилась: Тим — хозяин этого дома?!) отсутствует, уйдя на охоту, очень хорошо, что ей, Софье Илларионовне, есть с кем поговорить — кажется, последнее относилось к Кире.

Напоследок попытались вызвонить Тима, но тот не отвечал. Или мобильного не слышал, или «зарядка» закончилась. Кира переживала уже так, что начала про себя молиться, чтобы с «зарядкой» телефона всё было нормально.

Леонтий сказал, что фиг с ним — с этим телефоном, поскольку догадаться нетрудно и без телефонов, в какую сторону мог направиться Тим; собрался и ушёл. Женщины проводили его: Кира — до порога «своей» комнаты, Софья Илларионовна — до выхода.

Вернувшись, старушка сказала: «Брр! Ну и метёт!», кутаясь в толстую шаль, и наконец обе женщины сели за столик.

— Морозно сегодня, — светски сказала Софья Илларионовна, после того как Кира съела принесённые в термосе наваристые щи. — Ты, Кира, как здесь, в посёлке оказалась?

— Мне предложили пожить в пустом коттедже. Как в каникулы. Нервы подлечить, — нерешительно сказала Кира, гадая, что сказал о ней Тим этой женщине.

Долго гадать ни о чём не пришлось.

Софья Илларионовна оказалась болтушкой, причём весьма обстоятельной. Она начала с главного — с себя. Рассказала, как долгое время жила на пенсии одна, как выросли внуки, а правнучат заводить всё никак не желали; как её пригласили попробовать себя в качестве хозяйки коттеджа. Она сказала — именно хозяйки. Кира промолчала, но подумала, что, скорее всего, женщина выполняет функции домоправительницы или управляющей домом. Глядя на её круглое лицо с полными щёчками, Кира, скрывая улыбку, думала и о том, почему Леонтий поцеловал её: тётя Соня, как она сама велела называть её, похожа на добродушную бабушку, которую просто невозможно не любить.

Про дом Тима домоправительница сказала, что Тим, кажется, выиграл его — не то в карты, не то ещё как. Чем живёт и откуда берёт деньги, чтобы платить не только за коттедж, но и за приходящую прислугу (тётя Соня в доме только правит!), неизвестно. Но платит вовремя. Старший брат, осуждённый за избиение какой-то шишки, а в тюрьме отметившийся не самым лучшим поведением, вернулся недавно, и его надо бы сторониться, хотя он бывает ласковым, особенно если чего-то добивается.

— Тим часто ходит в лес? — спросила Кира.

— Да почитай каждый день, — махнула рукой тётя Соня. — А чем ему ещё заниматься здесь? Родители у него в каком-то городе живут, далеко отсюда. Кажется, оба алкоголики. Неудивительно, что и старший брат сюда перебрался. Тоже время от времени в лес бегает. Только ему-то нельзя ружьё брать пока — по каким-то там законам. Он чаще ловушки ставит. Братом прикрывается. Да хоть что пусть делает, только б не бездельничал. Когда появился, ну, думаю, рвань тюремная — пить будет страшно. А потом — смотрю, не больно-то и пьёт. На вечерах Тимычевых слоняется, как неприкаянный, но девки его любят — часто потом остаются с ним здесь. Но Тимыч ему велел тебя не трогать, вот Леонтий и заинтересовался, кто, мол, такая, что брат предупредил. Тимыч помянул, что ты нервная. Я уж грешным делом думала — врёт. А тут ты то же говоришь… С чего бы нервы-то?

— У меня спектрофобия, — сказала Кира, примерно представляя, как откликнется старушка на незнакомое слово. И точно — закивала, как будто не впервые слышит. Но глаза заблестели. — Я не переношу отражения в зеркалах.